Перстень Сварга
Шрифт:
Когда же, наконец (казалось, через немыслимо долгое время) возница остановил повозку на недолгий отдых, то Олея обрадовалась так, будто ее выпустили из темницы на свободу. Невольно вспомнился тот крестьянин в поселке, который костерил во все лопатки как возницу, так и свою поездку на этой полуразвалившейся телеге. Пожалуй, тот бедняга был прав целиком и полностью: Олея на этой остановке тоже не вышла из повозки, а, можно сказать, выпала из нее на негнущихся ногах. Бел, кажется, чувствовал себя ничуть не лучше - вон, несколько раз прошелся по площадке для отдыха, приходя в себя.
Да, если так дело пойдет и дальше, то обоим беглецам после этой поездки придется обзаводиться клюшками или палками, а иначе ходить будет просто невозможно, они и шага не сделают без стариковского оханья. Вообще-то Бел хотел приобрести на рынке в том поселке что-то вроде клюшек - все же оба беглеца заметно прихрамывали, но потом решил, что это довольно запоминающаяся примета. Что ни говори, а селяне в более или менее трудоспособном возрасте, как правило, обходятся без таких вот… подпорок.
– Фу-у… - присел он, наконец, возле Олеи, которая пристроилась подальше от остальных ездоков.
– Лучше б я пешком шел всю дорогу, здоровее был бы…
– Зато проехали довольно приличное расстояние, и никто из стражников нас не заметил.
– С этим я не спорю… - согласился Бел.
– Только вот не знаю как тебе, а мне от этой тряски даже есть расхотелось.
– Мне, знаешь ли, тоже.
– Перекусить все одно надо, а не то неизвестно, что будет дальше.
Вообще-то у Олеи от это ухабистой дороги особого аппетита тоже не было, но Бел прав - на пустой желудок ехать не стоит.
Увы, но так долго ожидаемый обед принес беглецам разочарование. Обе вареные курицы, такие аппетитные на вид, да еще и столь вкусно пахнущие, оказались настолько жесткими и жилистыми, что их было почти невозможно разгрызть. Правда, хлеб оказался мягким и вполне съедобным, хотя совершенно несоленым.
– Как ты можешь есть эту курицу?
– Олея с трудом проглотила несколько так и не разжеванных кусочков птицы, едва не подавившись при этом.
– Она же жесткая, как подошва! Похоже, что эти бедные цыпочки загнулись от старости! Не ошибусь, если предположу, что обе эти курочки по возрасту старше меня!
– Ну, не моложе - это точно!
– Бел с остервенением пытался разгрызть куриную ножку, но это у него плохо получалось.
– Эти две птички, наверное, ровесницы моего деда, а он, царство ему небесное, уж лет десять как помер! Жилистые, паразитки, слов нет! Такое впечатление, что все годы их долгой жизни этих несчастных куриц с утра до вечера гоняли по плацу на строевой подготовке!
Представив себе эту картину, Олея фыркнула, и, чтоб не рассмеяться во весь голос, стала смотреть на своих невольных спутников. Возница занимался своими лошадьми, обе бабули чинно жевали хлеб с сыром, а вот что касается отца с сыном - тут было куда интереснее. Олея заметила, как папаша достал из своей сумки (которую он ни на миг не выпускал из рук) кусок лепешки, разломил его пополам. Женщина ожидала, что одну из этих половинок мужчина отдаст сыну, но папаша спрятал один кусок назад, в сумку, а оставшийся кусок вновь разломил на две части и одну из них взял себе, а другую, совсем небольшую, протянул сыну. Парень не стал тянуть, быстро проглотил свою маленькую порцию, и запил это дело водой из фляжки. Папаша, правда, долго жевал чуть ли не каждую крошку, после чего тоже потянулся за водой. Это что, весь их обед? Тогда понятно, отчего они оба такие тощие - от такой кормежки не только не разжиреешь, то и ноги протянешь в два счета. А может, они чем-то больны, и им просто нельзя больше есть? Вряд ли тут дело в экономии - оба одеты хоть и небогато, но добротно.
– Бел…
– Я все видел!
– парень отбросил в сторону обглоданную куриную кость.
– Ну папаша и жлоб! Вообще-то в данном случае подходит другое слово - скопидом, а то можно выразиться и похлеще! Я б таким людям посоветовал лечиться, причем усиленно, а иначе все это добром не кончится! Конечно, мне в жизни доводилось видеть скупердяев, но этот - нечто особенное! У него в сумке куча денег, а он из-за куска хлеба удавится!
– А с чего ты взял…
– Да я просто увидел - папаша при мне чуть приоткрыл свою сумку, и я заметил, что она почти под завязку забита деньгами! Сплошь одно золото и серебро, однако есть немного и медяшек…
– И как же ты успел все это рассмотреть?
– А на это опытному взгляду и не надо много времени. Жлоб-папаша, кстати, заметил, что я чуть скосил глаза в его сторону, и сразу резко закрыл свою сумку, да притом еще и так глянул на меня, будто я его личный враг, и собираюсь запустить обе лапы в его казну. Вот олух! Неужели самому не ясно: когда везут такие деньжищи, то, как правило, нанимают охрану, пусть даже и небольшую, а он скупится за безопасность лишнюю монету отдать! Мало того: имея при себе такие деньги, сквалыга из желания сэкономить лишнюю медяшку еще и умудрился сесть в эту чуть живую повозку!.. Лично у меня подобное в голове никак не укладывается! Ведь риск огромный, потому как у мужика от денег дорожная сумка, можно сказать, лопается! Этот тип, кажется, за медяк кого угодно утопит в ложке воды! Видишь, сухую лепешку - и ту ломает пополам, боится, как бы сын его не объел! Н-да… Кстати, сынок папашу люто ненавидит.
– С чего ты это взял? Вроде, у них все нормально…
– Молодой парень, да чтоб терпел голод и нужду, зная, что у папаши денег немеряно? Как говорится, позвольте усомниться. Очень многие люди до определенного времени терпят многое, а потом, как говорится, срываются, стараются сбросить ярмо… Есть множество мелких деталей, по которым понятно, что меж папашей и сыном все далеко не так гладко. Возможно, с первого взгляда всего не уловить, но за то время, пока мы ехали, вернее, тряслись, я кое-что просек… Еще парень отчего-то здорово дергается, и это мне совсем не нравится.
Олея, покосившись в сторону отца с сыном, отмечала про себя: папаша, и верно, не выпускает из своих рук сумку, да еще и зыркает исподлобья на каждого из своих спутников, а сынок смотрит совсем в иную сторону, стараясь не встречаться взглядом с отцом. Неприязнь, конечно, присутствует, но чтоб лютая ненависть… Тут Бел явно перехватил.
А еще Олея перехватила взгляд этого парня, которым он смотрел на курицу в руках Бела. Так смотрят те, кому в голову с детства вдалбливались многие запреты, в том числе и на еду… Заметив, что на него смотрит Олея, парень вновь отвернулся.
– Бел, а ведь этот парень голодный! Он на нас так смотрит…
– Естественно. С одного кусочка лепешки вряд ли будешь ощущать себя таким же сытым, как после плотного обеда.
– Так может, им с папашей предложить эту курицу? Она, конечно, жесткая до невозможности, но, наверное, они не откажутся…
– Какое там откажутся! Только предложи - влет уйдет! Наверное, эти двое и кости смолотят подчистую, если, конечно, папаша ту курицу к себе в сумку не уберет!.. Я понимаю: тебе жалко этого парня, но мы им ничего предлагать не будем. Здесь не Руславия, и делиться едой с незнакомыми тут не принято. Не стоит привлекать к себе внимание несуразными действиями.