Перунов век. Мировое древо
Шрифт:
Сияющий кокон разорвал футболку на спине Лизы. Раскрылись два огромных крыла. Девушка дважды уверенно взмахнула ими, разбросав серебристо-синюю пыльцу по всей комнате. Георгий чихнул, начал хватать ртом воздух в попытках восстановить дыхание, затем постарался откашляться, но ему словно что-то мешало. Симптомы были очевидны – мгновенный отёк слизистых оболочек. Нос распух, в уголках глаз скопились слёзы. Ещё немного и дышать другу станет совсем сложно.
– Тебе нужно на воздух, – смертельная для брата «бабочка» сделала ещё один взмах, и Велеславский снова чихнул.
Лиза убрала крылья, накинула халат и легла на свою кровать. Серебряные блёстки всё ещё оседали на полу и мебели. Людмила оторвалась от стены и подошла к подруге.
– Ты можешь его так убить.
– Будешь защищать, последуешь за ним.
– Лиза, вам надо просто услышать друг друга. В чём-то он прав.
Молодец, Люда. Именно такой поддержки и ждёт от тебя подруга. У Людмилы всегда выходило так: при разговоре с подругой она защищала Георгия, а при разговоре с ним – Лизу, не забывая, помимо этого, указывать обоим на их недостатки. Разумеется, такой подход вызывал только праведный гнев.
– В чём он прав? Лёша убил деда? Ты серьёзно так думаешь?
– Я этого не говорила. Он прав в том, что тебе стоит успокоиться и поспать. Только и всего. А завтра мы во всём разберёмся. Если Алексей ни в чём не виноват, то твой брат первым будет его защищать.
– А если виноват, первым же убьёт.
– Но ты же веришь, что он не виноват.
– Верю.
Людмила села на край кровати и взяла подругу за руку. Пальцы Лизы были холодными, с ней всегда так бывало, когда подруга сильно нервничала. Бедняжка, сколько же она за сегодня пережила. Людмила не отпускала её руку, пока Лиза не провалилась в целебный сон. Убедившись, что подруга крепко спит, княжна поправила одеяло и только после этого покинула комнату.
В коридоре Людмила столкнулась с дежурившим под дверью Велеславским. Он уже дышал свободнее, хотя всё ещё держал в руке носовой платок и хлюпал носом.
– Ты чего здесь? Таблетки принял?
– Я в порядке. Как она?
– Завтра будет лучше. Не обижайся на неё, Лиза не хотела этого говорить.
– Я знаю. К тому же всегда лучше так, чем за спиной.
– Давай поговорим в гостиной, – Людмила опасалась, что подруга может в любой момент проснуться, а узнать новости об Алексее было очень важно.
Княжна спустилась на первый этаж и подозвала к себе горничную, которая как раз запирала входную дверь на ключ:
– Ступайте к Елизавете и никуда не отлучайтесь из её комнаты, пусть там всегда кто-то будет.
– Хорошо, Людмила Александровна. Георгий Борисович, – горничная кивнула и незамедлительно поднялась наверх.
– Ты веришь, что Алексей виноват? – княжна Чернышёва прошла в гостиную и села в кресло.
– Хочешь что-нибудь выпить? – Велеславский направился к бару, где его дед хранил спиртное.
– Чай.
– Можно и чай, но я бы взял чего-то покрепче.
– Тогда вина.
– Вина нет, но есть дедовская медовуха. Думаю, недурная альтернатива. Что скажешь?
Людмила кивнула. Велеславский разлил сладкий напиток по большим пузатым бокалам без ножки.
– Ты уходишь от ответа, – девушка приняла бокал и посмотрела на друга.
– Виновен ли он в смерти деда? Не знаю. Но меня и Громова сегодня пытались убить.
– Как убить? – У Людмилы не укладывалось в голове. Слишком близко ходит смерть в последнее время: сначала Антон Григорьевич, затем приступ отца, сегодня она могла потерять друга, а потом чуть не убили её саму. Говорят, что беда одна не приходит. Но чем они это заслужили, чем разгневали богов, раз те отвернулись от них?
– Лёша последний, кто имел доступ к машине. Есть ещё водитель, но он был с нами всё это время.
– А если это водитель-смертник, или Алексея хотят подставить?
– Великий человек – Алексей. Даже не знаю, кому нужно его подставлять? Про его отношения с моей сестрой, я полагаю и надеюсь, мало, кто знал. Да и камеры, Люда. Камеры видели его утром, он копался с каким-то устройством. Есть все основания думать, что…
– Но свадьба…Лиза…Он же её любит!
– В чём противоречие? Нет деда, нет меня. Лиза – единственная наследница всего состояния. Пока император что-то предпримет, они уже скроются за границей. Я думаю, поэтому он и спешил. К тому же, Люда, свадьба в запрещённом храме, вооружённый жрец и гости. На тебя напали.
– Может, они защищались и не поняли, кто вы?
– Ты склонна всех оправдывать?
– Нет. Просто не люблю обвинять.
– Прости, я так и не спросил, как ты себя чувствуешь после случившегося?
– Всё в порядке. Меня привёз сюда Константин Андреевич. Ты ему доверяешь?
– Не думал об этом, если честно. Он приехал вчера, выясняет обстоятельства смерти деда. Сегодня спас мне жизнь. Думаю, что склонен доверять ему.
– Лизе трудно будет признать вину Алексея.
– Она справится, и, поверь мне, вскоре отвлечётся. Я бы быстро отдал её замуж за того, кто мне полезен, или того, кто указан у деда в завещании. С новой жизнью она забудет старые влюблённости.
– Не хотела бы я быть твоей сестрой, друг.
– Я не хуже и не лучше других. Я разумен и хочу лучшего для сестры. А в нашем мире границы благополучия довольно чёткие.
– Мне кажется, армия тебя изменила. Ты стал злее.
– Я стал умнее.
По первому этажу пробежало жалобное дребезжание входного звонка. От этой трели у Людмилы тело покрылось мурашками. Стукнула дверь со стороны помещений, где обитали домашние слуги. Велеславский оставил бокал и встал с кресла.
– Кого могло принести сюда ночью? – Людмила осталась на месте, но готова была мгновенно вскочить на ноги и бежать.
– У нас временно поселился Константин Андреевич. Должно быть, он вернулся.
В холле раздавались тихие мужские голоса. Видимо, ни в планы слуг, ни в планы ночных гостей не входило перебудить весь дом. Закрылась входная дверь, послышались шаги.
Двое стражей порядка завели Алексея в гостиную. Людмила невольно выдохнула, увела взгляд, едва не выпустила бокал из рук, но, приложив усилия, всё-таки поставила его на столик. Только крепче вцепившись в ручки кресла и ощутив тёплую обивку подлокотников, она смогла ещё раз взглянуть на возлюбленного подруги.