Перунов век. Мировое древо
Шрифт:
Людмиле на миг показалось, что вся эта чёрная масса искала её. Княжна сама вынесла себя волной на берег, упала и побежала. Она и не заметила, как Алексей оказался рядом, уже без девицы, и бежал вровень с ней.
Эта чёрная туча пришла за ними – осознание было совершенно отчётливым. В боку от бега кололо. Вот и не говори, что во сне нет боли.
Алексей споткнулся и упал на камни, успел выставить руку и разбил локоть и ладони. Людмила не могла ничем ему помочь. Чёрные тучи уже совсем близко. Шуршание тысячи перьев крылатых
Княжна на удивление легко подхватила Алексея на руки. Юноша не весил ничего. Жених Лизы смотрел на Людмилу с удивлением, хотя не должен ни видеть её, ни тем более узнать. Но она была уверена, что узнал. Так не бывает.
Что же тут происходит? Княжна оглянулась. У зловещих преследователей острые когти, у них могучие крылья. Тысячи воронов, разгневанных и голодных. Алексей в её руках как кровоточащее вырванное сердце, и они шли на его запах.
Сияющий факел обжёг ладони Людмилы. Она вцепилась в руку Алексея, но та выскальзывала, разгораясь ещё ярче. Первые птицы, уже впились ему в ноги: раздирали призрачную кожу, подбрасывали вверх и съедали кусочки человеческой плоти. Княжна выпустила руку юноши, и сияющий огонь человеческого духа накрыла тьма, что взорвала непроглядный кошмар клубка монстров мясистыми светлыми кусочками. Людмила кричала, но в этом сне даже у отчаяния нет права на голос.
Княжна Чернышёва проснулась от собственного крика. Над ней склонились Громов и Велеславский. Видимо, именно Громов разбудил её: его пальцы всё ещё держали девушку чуть выше локтя.
– Людмила Александровна? Что с вами? Врача?
– Люда, скажи хоть что-то! – В глазах Георгия читался испуг.
– Лёша, спасите Лёшу…
Велеславский бросился из комнаты. Людмила попыталась встать сама, но голова кружилась до невозможности. Громов помог ей подняться и продолжил свой допрос:
– Что произошло?
Людмиле было совсем не до ответа столичному нечистику. Её пробирала дрожь, по лицу текли слёзы. Девушка направилась к Алексею. Княжна отбросила руку Громова и теперь, как ей казалось, бежала изо всех сил. Если кто-то и может спасти возлюбленного Лизы, то только она.
Ядовитый страх заполнил сердце. Людмила влетела на лестницу, которая вела в подвал. Стражей порядка видно не было. Велеславский уже должен был разбудить Алексея.
Из подвальных помещений вышел растерянный и притихший друг, он остановился у лестницы, поставил ногу на первую ступеньку и поднял глаза на Людмилу.
– Он мёртв.
Княжне Чернышёвой слова подтверждения были не нужны. Она знала, что так и будет. Знала, как только открыла глаза, просто не хотела себе в этом признаваться. Что напало на них во сне? Почему Алексей увидел её, а она не смогла ему помочь?
Сознание поплыло, перед глазами качнулась лестница. Для полного «счастья» не хватало только упасть и сломать шею. Из последних сил Людмила попыталась ухватиться за перила, но пальцы сжались на пустоте. Дальше только падение и темнота. Но упасть ей не позволили. Её дёрнули вверх, и княжна оказалась в чьих-то руках, ощутив, будто над бездной растянули гамак.
VI глава Новая жизнь
Ледяные борозды острыми зубами впивались в берег реки. Северная Двина ещё была охвачена льдом, но весеннее солнце уже подтапливало серую мерзлоту. Его лучи освещали мрачные лица собравшихся и заливали ярким светом деревянный помост, специально установленный здесь для обрядовой ладьи. Солнце разгоняло и тучи, и печаль. Рассветные лучи разукрашивали лиловым резные борта, словно подтверждая, что не умер Антон Григорьевич Велеславский, а лишь отправился в новый путь. Но люди устроены так, что тяжело им отпускать привычный уклад и ждать перемен. Копится горечь в их сердцах и обрушивается на землю слезами.
Со всех концов города с самого утра шли люди к набережной. Никто не бежал, не толкался. Покорно уступали они воле стражей порядка, что живым кордоном окружили помост, не допуская давки и не подпуская горожан к дворянам, собравшимся на прощальный обряд.
Город любил своего князя. Тринадцать лет назад, перехватив власть над Холмогорской губернией у Чернышёвых и присоединив огромные северные земли к своим родовым владениям, он стал честным правителем, которого искренне любили в народе. Антон Григорьевич наладил дела с Перунградом, добился снижения налогов с населения, что возросли после объявления изменниками Чернышёвых. Он помогал выплачивать непосильные для народа кредиты, внедрял социальные программы. За это время сотни детей крепостных смогли получить образование по своим способностям и талантам, а потом были трудоустроены на местных предприятиях. Князь наладил постоянное сообщение с Буяном, отстроив паромную переправу. Построил школу и больницу на острове для вольных людей, живших там. Он сократил число крепостных, которые призывались в армию из подвластных ему земель. Один Велес знал, сколько сил, здоровья и денег стоило это князю. Не успел Велеславский разве что привести в пригодность дороги. Но Антон Григорьевич был бодр, выглядел моложе своих лет, и никто из жителей двух объединённых губерний не мог и подумать, что им предстоит уже этой весной провожать своего благодетеля на покой.
Холмогорские вокзалы ещё со вчерашней ночи были переполнены, как и гостиницы города. На похороны из отдалённых селений ехали целыми семьями: дворяне дальних провинций, вольные и крепостные, сопровождавшие своих господ.
Для величайшей церемонии в истории Холмогор не хватало только самого императора. Но тот великодушно прислал племянника, что следовало принимать, как знак его доброй воли и милости по отношению к этому краю и его жителям.
Константина Андреевича последний раз Людмила видела на завтраке, когда тот попросил не сообщать Елизавете про смерть Алексея до конца церемонии. Княжна Чернышёва не хотела скрывать произошедшего от подруги, но понимала, что Громов прав. Это могло стать слишком невыносимым ударом для Лизы, которая должна была сегодня отпустить деда в новую жизнь.
Сколько же нужно сил, чтобы выдержать потерю. На прощальных пирах не принято печалиться, важно в этот день славить умершего и поминать его добрым словом. Но Людмиле всегда казалось, что от этих добрых и светлых слов становилось только хуже тем, кто покойного любил. Проститься с двумя близкими людьми в один день – непосильная ноша. Княжна Чернышёва решила, что обязательно всё расскажет Лизе, но уже после обряда. А до церемонии, выполнив просьбу Константина Андреевича, молчали и Людмила, и Георгий.
Велеславский с самого утра был на себя не похож. Он словно боялся предстоящей церемонии или ответственности, что упала на его не очень окрепшие плечи. За завтраком перед ней сидел не возмужавший воин, которого увидела в нём Людмила при недавней встрече, а всё тот же хорошо знакомый ей мальчишка. Сегодня её другу придётся поверить в окончательную смерть деда и стать главой этой небольшой, но такой могущественной и непростой семьи. Если у Антона Григорьевича были враги и завистники, то у этого мальчика их будет ещё больше.