Первая кровь
Шрифт:
— Да я…
— Ага, так я и поверила, — он стукнула меня кулачком в плечо. — Я слегка упростила, но там нет ничего интересного. Я спряталась, — она тоже в свою очередь показала в сторону злополучной двенадцатиэтажки, — думала, если честно, что ты вернешься и будешь меня уговаривать с вами поехать, а мне жуть как не хотелось.
Мне очень не хотелось её разочаровывать, но я был честным мальчиком.
— С чего бы я должен был вернуться?
— Ну а как? Я же видела, с какой неохотой ты со мной тогда прощался. Если честно, была уверена, что ты сразу
— А ты бы согласилась? — уточнил я.
Она секунду подумала.
— Скорее всего, нет, — Алла мотнула своим хвостом. — Устала, да и… неважно…
«Всё-таки месячные». В это время советские женщины не знали чудесных прокладок и тампонов, изобретенных лучшими умами мировой науки, со впитывающими и фильтрующими слоями и прочими премудростями, делающими эти предметы гигиены похожими на самолеты. В том числе и по ценам — если приводить их к удельным весовым значениям.
— Вот и я так подумал тогда, — сказал я. — А если девушка не хочет чего-то, кто я такой, чтобы заставлять её? Рыцари себя так не ведут. Для нас желание дамы — закон.
— Тоже мне, рыцарь нашелся…
— Какой есть. Так что там дальше-то? Как инфа попала к твоей бабушке?
— А, это… — она почти отмахнулась. — Да очень просто. Нас очень хорошо разглядела одна из её подруг, которая как раз в том доме и живет, на первом этаже. И когда я добралась до дома, бабуля уже всё знала — что меня привез вот такой молодой человек, на вот такой машине, и что мы целовались…
— У неё ракурс был плохой?
— Что? У кого?
— У той подруги. Смотрела под острым углом, деталей не разглядела?
— А… да вроде нет, там со всеми подробностями — сначала ты меня, потом я тебя, да ещё и на цыпочки встала…
— Вот этого точно не было, — ухмыльнулся я. — Впрочем, и поцелуев тоже не было. Так что та подруга всё выдумала.
— Ага, но теперь твоя очередь доказывать это моей бабуле, — тон Аллы стал каким-то издевательским. — У меня за неделю не получилось. Так что ты уж постарайся.
— Алла, а ты хоть понимаешь, что сегодняшнее приглашение — вернее, то, что я на него согласился, лишь служит подтверждением того, что твоя бабуля и её подруга правы? — спросил я с плохо скрытым сарказмом. — Теперь ни я, ни тем более ты не сможем никого убедить, что между нами ничего нет. Блин, я знал, что это ловушка.
Букет лилий сиротливо повис в моей руке, а я склонил голову, приняв наиболее скорбный вид из тех, что имелись в моём арсенале. Не то чтобы этот арсенал был слишком обширным, но на девушку двадцати лет из травоядных восьмидесятых его должно было хватить.
— Да ты что… точно, — Алла очень забавно прикрыла рот ладошкой. — Вот я дура! А бабуля, наверное, сейчас смотрит на нас и злорадствует…
— У вас окна сюда выходят?
— Сюда… — вид у Аллы был совсем убитый. — Третий этаж.
— Ну что ж… придется играть этот спектакль до конца.
— Какой спектакль?..
Я не ответил. Сделал шаг вперед, обнял Аллу свободной рукой за плечи, чуть толкнул её в сторону — и впился
Она пыталась сопротивляться. Сжимала губы, отворачивалась, даже хотела применить по назначению свои острые кулачки, но после напоминания о букете сдалась и почти расслабилась. Впрочем, нормального поцелуя всё равно не получилось, но я на него и не рассчитывал. Мне было важнее создать иллюзию неземной страсти — а для этого наши невинные трепыхания подходили.
— Ты что, с ума сошел? — прошипела Алла, когда я её отпустил.
Думаю, она хотела кричать, но я вовремя показал жестом, что делать этого сейчас не следует — удивительно, что она мой намек поняла и послушалась. Хотя, возможно, в этом виновата армия подружек её бабули, которые наверняка были бы рады шумному скандалу под окнами — а вот праздник самой бабули мог быть безнадежно испорчен.
— Считай, что это входит в подарок бабушке, — пояснил я. — Надеюсь, у неё сегодня действительно день рождения? Ведь вы с ней могли и придумать его как повод затащить меня сюда…
— Сегодня у неё день рождения, поверь, — буркнула Алла. — Уж этим я бы шутить не стала.
— Да я уже и не знаю… Ладно, пошли? Думаю, ей не терпится узнать меня поближе.
На лифте мы подниматься не стали, поднимались пешком, и на площадке перед третьим этажом я придержал девушку за локоть.
— Алла, слушай, — она склонила голову. — Я всё понимаю… боевая бабушка, ты не хочешь её расстраивать и всё такое. Но у нас с тобой это третья встреча, а за три встречи узнать человека невозможно. То есть ни ты не знаешь меня, ни я — тебя. Фактически, мы друг другу чужие люди. Но, думаю, если мы сегодня будем вести себя, как близкие друзья, никто и ничто нас не накажет. Ну а потом будем посмотреть.
Она вдруг улыбнулась.
— Ты чудно говоришь. Но я поняла… ты прав. Не будем выяснять отношения при бабуле. Мы — друзья.
— Не просто друзья, а о-го-го какие друзья! Я даже твои трусики видел…
— Блин! — она снова ударила меня кулачком в плечо.
Я потер занывшее место.
— Да шучу я. Ни слова твоей бабуле об этом не скажу. Мы вообще случайно познакомились, когда прогуливались в парке Горького и нюхали фиалки.
— Блин! — на этот раз я увернулся. — Да не надо врать, она ложь за сто километров чует. И она всё знает… ну, почти всё. Про трусики не знает. И про то, что я башкой треснулась — тоже. Я не стала ей говорить.
— О, кстати, а ты хоть к врачам-то сходила? А то…
— Да помню я, помню, — отмахнулась Алла. — Сходила, конечно. Но они ничего не нашли. Сказали таблеток попить и покой соблюдать. Ну я честно попила и соблюдала…
— Часа два продержалась?
— Три… блин, ты такой заботливый. Чую, вы с бабулей споётесь… на почве беспокойства обо мне.
— Это добавляет мне оптимизма! — бодро сказал я. — Ну что ж, пойдем.
И я легонько подтолкнул её в попку.
А она никак не отреагировала на это.