Первая мировая война
Шрифт:
Дирижабль пылал так ярко, что его было видно на 60 километров южнее, в Райгете. «Лондонцы долго ждали, когда им удастся увидеть нечто подобное, – пишет историк «цеппелинов» Рей Риммель, – и теперь наслаждались каждым мгновением». Когда люди выбежали на улицы, началось настоящее столпотворение. Лондонцы пели, хлопали в ладоши, издавали радостные возгласы, так что эхо гуляло по крышам. В толпе громко запели «Боже, храни короля», дети и женщины танцевали на улицах. К этой какофонии примешивался визг трамваев и рев фабричных гудков. Взбудораженные родители стояли у окон, держа на руках детей, чтобы они могли видеть происходящее. И у многих впечатления от тех давних событий не угасли и через шестьдесят лет».
По словам Риммеля, «невозможно было отвести взгляд от охваченной огнем громадины, на несколько секунд зависшей на высоте 3,5 километра. Затем нос дирижабля накренился, и он ушел в пологое пикирование. Едкий запах жженой ткани и дерева еще долго витал в воздухе после того, как огромное разбитое судно скрылось
145
Формально Робинсон сбил не «цеппелин», а SL-11 («Шютте-Ланц»), аналогичный «цеппелину», но разработанный и изготовленный другим производителем. Авт.
В момент своего триумфа лейтенант Уильям Лиф Робинсон из Королевского летного корпуса в знак победы выпустил красную и зеленую сигнальные ракеты. Огромная толпа, наблюдавшая за уничтожением дирижабля, поняла этот знак и разразилась одобрительными возгласами. Робинсона наградили Крестом Виктории, и это единственный случай, когда такая награда была вручена за подвиг на территории (или над территорией) Британии. Это, несомненно, задело британских летчиков на Западном фронте. «Уж лучше схлестнуться с таким воздушным шариком, чем с парочкой немецких летунов», – заявил один из них. Но сама по себе победа Робинсона подняла боевой дух британцев. Огромная толпа, собравшаяся перед Виндзорским замком, где король Георг V вручил Робинсону Крест Виктории, приветствовала лейтенанта громкими криками.
Через двое суток после гибели дирижабля 10 000 человек выехали со станции Кингс-Кросс к месту его падения, чтобы увидеть все собственными глазами и взять что-нибудь на память об этом событии. 16 погибших членов экипажа лежали в гробах в местной церкви. Девочка, заглянувшая внутрь сквозь замочную скважину, видела, как полицейские, словно мячами, перебрасывались над гробами немецкими шлемами. Вскоре на кладбище Поттерс-Бар состоялись воинские похороны, на которых горнисты из Гренадерской гвардии протрубили погибшим вечернюю зарю. Это угнетающе подействовало на лондонцев, потрясенных бомбардировкой и гибелью людей. Немцы сбросили на город 371 бомбу, четыре человека были убиты.
2 сентября Лиф Робинсон стал национальным героем Британии. Через две недели герой Германии барон Манфред фон Рихтгофен вошел в легенду, сбив над Западным фронтом свой первый самолет. До этого он уже участвовал в боевых вылетах и бомбардировках русских воинских частей и железнодорожных узлов на Восточном фронте. Однажды в воздушном бою он столкнулся с младшим лейтенантом Лайонелом Морисом и его наблюдателем лейтенантом Т. Ризом. «Англичанин петлял и делал резкие развороты, маневрируя зигзагом, – писал Рихтгофен после этого боя. – А я думал об одном: во что бы то ни стало сбить этот самолет. И вот наконец-то настал подходящий момент для атаки. Противник, похоже, потерял меня из виду. Прекратив петлять и разворачиваться, он теперь летел по прямой. Благодаря маневренности своего самолета я за доли секунды зашел ему в хвост. Я стрелял короткими очередями с такого расстояния, что боялся в него врезаться. Увидев, что пропеллер британского самолета перестал вращаться, я вскрикнул от радости. Ура! Я разнес его двигатель на куски. До своих ему никак не дотянуть, значит, придется идти на посадку».
Рихтгофен наблюдал, как вражеский самолет пытается приземлиться. «Английский самолет кидало из стороны в сторону. Наверное, я зацепил и летчика. Наблюдателя я не видел, за пулеметом его тоже не было. Скорее всего, я в него попал, и он выпал из самолета. Англичанин приземлился неподалеку от аэродрома одной из наших эскадрилий. Ликуя, я решил тоже сесть, и мне так не терпелось приземлиться, что я чуть не разбился при посадке. Мой самолет оказался недалеко от английского. Я бросился к противнику и увидел, что к нему уже бежит толпа солдат. Подбежав поближе, я понял, что не ошибся. Двигатель разнесло на куски, пилот и наблюдатель получили тяжелые ранения. Наблюдатель умер на месте, пилот скончался, пока его переносили на перевязочный пункт. Я воздал павшему противнику почести, возложив камень на его красивую могилу».
После бомбардировки 2 сентября многие жители плохо защищенного Ист-Энда в поисках безопасности каждый вечер уезжали на метро в Вест-Энд [146] . 1 октября семь дирижаблей сбросили на территорию Британии более двухсот бомб. Один из дирижаблей сбил над Поттерс-Баром лейтенант Королевского летного корпуса У. Д. Темпест, все 19 членов экипажа погибли.
На море немецкие подводные лодки продолжали уничтожать корабли противника. 22 сентября главное новостное агентство Германии объявило: «17 сентября в Средиземном море одна из наших подводных лодок нанесла удар по войсковому транспорту противника. Транспорт затонул за сорок три секунды» [147] . 1 октября кайзер поздравил германский подводный флот с успешным уничтожением кораблей Антанты, в основном британских, общим водоизмещением не менее миллиона тонн. Неделей позже немецкие подводные лодки U-53 впервые совершили нападение на Восточное побережье Соединенных Штатов. У острова Нантакет были уничтожены пять торговых судов, три британских, одно голландское и одно норвежское. Корабль, на котором американский посол в Берлине возвращался в Нью-Йорк, проплывал неподалеку от места затопления судов. «Я предполагал, что капитан слегка изменил курс, – писал он, – но на следующий день в воздухе ощущался стойкий запах прогоревшего горючего». Спустя несколько дней во время четырехчасового разговора с Джерардом президент Вильсон сказал, что хочет «заключить и поддерживать мир».
146
Моя мать, которой тогда было пять лет, рассказывала, как она с мамой и двумя сестрами уезжала на метро из Восточного Лондона, спасаясь от бомбардировки. Причем дом в Уайтчепеле, в котором жила ее мама, пострадал от бомбардировки лишь в 1940 г. Авт.
147
Эта новость была перепечатана в сатирической газете Карлом Краусом, противником войны из Вены. Он придумал для нее заголовок «С часами в руке»: «Нападения немецких подводных лодок в Северном и Средиземном море унесли жизни двадцати двух британцев». Авт.
Далеко на Средиземном море продолжалась торпедная война. 4 октября немецкая подводная лодка нанесла два успешных удара, потопив линкор «Франкония» компании Cunard (погибло 12 человек), а затем французский транспорт «Галлия» (погибло 600 человек).
На Салоникском фронте на боеспособность британских войск пагубно воздействовала малярия, от которой за один месяц скончались три сотни солдат. 14 октября массированная атака войск Антанты с применением химического оружия не позволила выбить болгар даже с передней линии укреплений. На море немецкие подводные лодки продолжали истреблять корабли противника. 28 октября британский линкор «Марина» взорвался в результате внезапной торпедной атаки у мыса Фастнет. 18 пассажиров утонули, в том числе 6 американцев. В тот же день немецкая подводная лодка у Португалии потопила американский пароход «Ланао». Многие из тех, кто следил за событиями, задавались вопросом, долго ли еще США намерены терпеть, прежде чем объявить войну Германии. Двумя днями раньше президент Вильсон произнес в торговой палате города Цинциннати: «Боюсь, что мы больше не можем соблюдать нейтралитет. Современная война не позволяет ни одному государству оставаться в стороне».
На Сомме британцы по-прежнему пытались выполнить боевую задачу, поставленную перед ними в первый день наступления. Раз за разом дожди и размокшая земля сводили на нет все их усилия. 2 октября немцы вытеснили их из только что захваченной деревни Ле-Сар. Официальный британский историк генерал Эдмондс говорит по этому поводу: «Проливные дожди превратили поле боя в вязкую слякоть. Пытаясь выполнять приказы, солдаты буквально захлебывались в грязи». Немцы отбили Ле-Сар через пять дней. Во время немецкой контратаки погиб раненный на Галлиполи взводный сержант Лесли Колсон. В стихотворении «С берегов Соммы» (From Somme) он писал:
Играл во все, что даровал мне Бог,И песни пел, и праздники любил,Но выбросил игрушки за порог,Оставил лютню, игры позабыл.Певец умолк и слезы лить готов,И музыкой трагической полнаМоя душа, но мне не хватит слов,Чтоб выразить, как глубока она.11 октября, через четыре дня после смерти Лесли Колсона, рядовой Эрл Хемброф, служивший в канадском передвижном полевом медпункте, описал в дневнике окоп, где устроили перевязочный пункт и куда переносили раненых. До переоборудования окоп представлял душераздирающую картину. «Весь окоп был завален убитыми, многих из них взрывами разорвало на куски. Очевидно, по окопу вели артиллерийский огонь, чтобы вынудить солдат вылезти на бруствер. Трупы почернели от пороха. Один британский солдат в смертельной схватке сцепился с бошем». Ночью священники похоронили погибших. Солдаты из похоронной команды были измучены, «даже самые здоровенные ревели как дети».