Перышко из крыла ангела

Луганцева Татьяна Игоревна

— Знаю я, как эти дела делаются! Он подключит всех, и меня с выкупом возьмут, и тогда уж мне точно не открутиться. А если все оставить как есть, то я выйду чистеньким. Я редко выхожу на охоту, долго выслеживаю, и мне везет. Того, что я забрал у тебя, маленькая дурочка, мне хватит на полгода, а то и на год шикарной жизни. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Вот так вот… Мой ребенок тоже хочет учиться и кушать! — сказал напоследок преступник и был таков.

А Алена потеряла сознание.

Она не сразу пришла в себя,

а когда пришла, то поняла, что в ловушке. Лучше бы ей при падении сломать шею и умереть сразу. Потому что теперь девушке предстояло умирать долгой и мучительной смертью. Юный мозг отказывался это принимать. Алена стала прилагать все силы, чтобы выбраться из ямы. Ощупав стены, сантиметр за сантиметром, в поисках хоть чего-то, за что можно было зацепиться, она лишь ободрала руки в кровь. Может быть, на дне найдется какая-нибудь доска, которую можно подставить и вылезти наружу? Но и на дне ничего не было, кроме мусора и грязи. Оставалось кричать в надежде, что кто-нибудь услышит и придет на помощь. Алена это делала, пока совсем не осипла. В ответ — ничего. Бурная борьба за жизнь сменилась острой апатией и отчаянием. Алена плакала сначала в голос, потом тихо. В голову полезли разные неутешительные мысли.

— Что же это? Я умру? За что? Нет, этого не может быть! Как же так? Господи, помоги! Сколько человек может пробыть без еды? Вроде долго. А без воды? Мало. О чем это я? А если меня не найдут? Да и кто меня здесь найдет? Нет-нет, я не должна так думать, я должна надеяться.

* * *

В этот самый момент Кристиан Родионов позвонил бывшей жене и поинтересовался, где дочь.

— Она уехала на несколько дней с лучшей подружкой. Хорошая девочка. Я ее отпустила.

— Я звоню, телефон не отвечает, — отметил Кристиан.

— Так где-нибудь танцуют. Музыка гремит, ничего и не слышат, — ответила бывшая жена.

— Хорошо. Объявится, пусть позвонит мне, — сказал Кристиан.

— Так и так позвонит… Она не пропустит день рождения любимого папочки! — хмыкнула мама Алены.

* * *

А Алена продолжала сидеть в темной яме, стуча зубами от холода. Сил не осталось даже на то, чтобы плакать. Все чаще и чаще ее посещали мысли о смерти. Изредка она пыталась кричать и даже пробовала ползти по скользкой отвесной стене, но все безрезультатно. Рук и ног девочка уже не чувствовала. А тут еще начались слуховые галлюцинации. Откуда-то сверху до Алены доносились чьи-то слова:

— Раз, два, три! Поворот! Улыбка! Поворот! Спина прямая! И раз, два, три…

Алена замерла и подняла глаза. На краю ямы появилась высокая женская фигура. Женщина постоянно что-то бормотала и совсем не смотрела под ноги. Ее голова была повернута в другую сторону.

— Раз, два…

А на счет «три» женщина с жутким криком влетела в яму. Алена не успела даже рта открыть, чтобы остановить ее.

Глава 5

— А кто это у нас такая маленькая девочка? Такая хорошенькая трампапусенька! Такие косички, губки бантиком, и почему такая милая девочка не улыбается? Улыбки так идут маленьким девочкам. Чего мы такие серьезные? А ну-ка улыбнись!

Вот уже полчаса эта противная толстая тетка приставала к маленькой Лукреции, а девочка замыкалась в себе еще больше. Как объяснить этой тетке, что она не собирается улыбаться, потому что ей шесть лет и у нее выпал передний зуб. Ощущение, что язык проваливается в какую-то дырку, угнетало Лукрецию, и ей было совсем не до улыбок.

Но тетка не унималась:

— Пожалуйста, очнитесь! Вы живы? А что, если она шею сломала? Нет, нет! Только не это! Женщина, пожалуйста, очнитесь! Откройте глаза.

Лукреция проводила языком по передним зубам, и язык проваливался в дырку.

«Но я же уже не ребенок. Мне тридцать шесть лет. Почему нет зуба?» — думала Лукреция, постепенно приходя в себя и ощущая неприятный привкус крови.

Наконец она открыла глаза и закашлялась.

— Господи, как голова болит! — простонала Лукреция, увидев перед собой молоденькую девушку с жутко перепуганным бледным лицом.

— Так это вы со всей дури, то есть со всего маху внедрились сюда головой вниз, то есть упали. Я, извините, вас ловить не стала, я испугалась, только и успела к стенке прижаться, — тараторила девушка. — Слава богу, что вы живы! Я бы себе не простила потом, что не помогла.

— Где я? — спросила Лукреция.

— В яме…

— Тьфу! У меня кровь! Черт, я реально выбила зуб! — Лукреция принялась хлопать себя по груди, по коленкам и наконец радостно воскликнула: — Вот он! Я его нашла! И он не молочный!

— Поздравляю! Но нам надо отсюда как-то выбираться, — сказала девушка.

— Да? — посмотрела наверх Лукреция. — А чего тут выбираться?

— У меня ничего не получилось, а вас мне сам Бог послал! Вдвоем мы обязательно спасемся! Как вас только сюда занесло? — радовалась девушка. — Меня Алена зовут!

— А я — Лукреция.

— Кто? — недоверчиво посмотрела на нее Алена. — Лукреция? Это вы так сильно головой стукнулись?

— Нет, это имя у меня такое по паспорту. — Лукреция посмотрела наверх. — Как же я опростоволосилась! А ты тоже провалилась?

— Нет, меня какой-то урод избил, обокрал и скинул сюда, — грустно ответила Алена. — А вы?

— А я сама, — потерла ушибленный лоб Лукреция.

— А чего вы считали? Раз, два, спина, улыбка… — спросила Алена. — Если не секрет? Просто интересно.

— Хоровод водила!

— Хоровод? Ночью? В этом месте? — растерялась девушка.

И Алену можно было понять. Она так надеялась на помощь и спасение. А вместо этого на ее голову свалилась чокнутая тетка. Как бы она еще больше не усугубила ее печальное положение.

— Да я репетировала. У меня завтра ответственное выступление, — ответила Лукреция, радуясь уже тому, что хотя бы память у нее не нарушилась. — А сколько я была в отключке? — спросила Лукреция.

— Вы то приходили в себя, то опять проваливались в бессознательное состояние. В общей сложности час, наверное, — ответила Алена.