Пёс империи
Шрифт:
– Первом Северном! – городовой даже привстал в стременах.
– Хм… и в штурме Тэка, значит, участвовали?
– Так есть, господин капитан! Был ранен, оттого и пришлось отойти от военной службы и податься в городовые… А что до непримиримых, то осталось несколько племен, кочуют, будь им пусто! Но сейчас пока спокойно, ближе к осени сюда потянутся, когда придет время собирать урожай…
Городовой оказался очень словоохотлив, и что важно, желал угодить представителю императорских ищеек.
– Здесь недавно произошло крушение пассажирского скревера,
– А что тут думать, видно кто-то из приезжих пытался вывезти контрабандой то, чем занимались в лабораториях у реки. Там постоянно с этой рудой у них что-то, то взорвется чего, то полыхнет в руднике… Вот и в скревере должно быть полыхнуло. Но новый помощник председателя городского совета докопается до правды, все организовал, собрали механизмы и лебедки, специальное снаряжение, ну чтобы под водой лазать, откуда-то привез… вытянули тот скревер, уже неделю, как на берегу лежит, но эти, в медных котелках, которым воздух по шлангам с берега подают, все еще лазают по дну реки…
– Вы не сообщайте никому про наш видит, договорились?
– Так есть, господин капитан!
Кинт молча кивнул, задернул штору и тихо сказал водителю:
– Поезжай на северную окраину, там гостинца, «Собачий хвост» называется.
– Вы с ума сошли… это же, – попытался возразить водитель.
– Делайте, как вам говорят!
– Как скажете, – водитель нервно перегазовал, отчего двигатель взвыл, и экипаж сильно дернулся с места, оставив за собой клубы сизого дыма и дорожной пыли.
Шест на черепичной крыше двухэтажной рубленой гостиницы возвышался над домишками кочевников на окраине Джевашима, собачьи хвосты покачивались на слабом ветру. Домашний скот неторопливо брел по широкой улице, подгоняемый двумя мальчишками, верхом на степных лошадках, доносился звук ударов по наковальне – кочевники пытаются жить оседлой жизнью, но своими традициями, и даже терпят переселенцев из других частей терратоса. Впрочем, поднимать Дикие земли своими силами тяжело, они это понимают, продают куски земель фермерам, а также получают немалую прибыль за счет рудника. Надо сказать, что в терратосе появилось немало желающих уехать в Дикие земли, тех, у кого не сложилась судьба торговца или фермера под пятой гильдий или из-за налогов, что в некоторых провинциях стали поднимать в последнее время.
Экипаж подкатил к широкой открытой веранде гостиницы, водитель ринулся развязывать веревки багажа, через секунды все вещи пассажиров оказались на веранде, водитель даже не попрощался, запрыгнул в кабину и был таков.
– Чего он? – Тилет почесал затылок, – тут вон как мило, кочевники никого своим песикам не скармливают, коровы вон, барашки, навоз ковром по улице…
– Нравится? – Кинт толкнул дверь, она не поддалась, тогда он несколько раз постучал по ней тростью.
– А почему нет? Если меня где-нибудь не пристрелят по твоей милости, то я бы здесь мог жить… нашел бы какую-нибудь дочку вождя из местных…
– Странно, – Кинт заглянул в окно рядом с дверью и постучал костяшкой пальца по стеклу.
– Давай
– Не стоит, а то не доживешь до дочки вождя, если там кто-то из кочевников есть… Тут лошадь совсем недавно была, – Кинт показал на глинистую землю у коновязи, – возможно, отъехал куда.
– Ну, тогда подождем, мы же не торопимся?
– Я подожду, а ты пока, – Кинт достал из внутреннего кармана жилетки картонку с наклеенной газетной вырезкой, – вот этот господин нас интересует, не забыл еще свое ремесло?
– С чего бы?
– Вот и хорошо, я сейчас тебе его еще подробно опишу, вот держи кесты, – Кинт протянул кошелек, – пригодятся… Просто найди его и выясни, где он расположился… покрутись у рудника, за забор не лезь, пристрелят, охрана там серьезная. Ищи скорее в самых дорогих и достойных местах Джевашима, возможно, он у реки, в десяти минутах езды на юг, там скревер упавший достали.
– Хорошо, – Тилет заглянул в кошелек и одобрительно кивнул, – ты будешь здесь?
– Да, ну разве что на телеграф отлучусь, как заселюсь в апартаменты. Если не застанешь меня, то скажешь управляющему что ты с Карху.
– А это еще кто?
– Это я, – Кинт показал Тилету палец с перстнем.
– А-ааа, – протянул тот, но так и не понял.
Кинт постарался наиболее подробно описать внешность Поджигателя, а когда Тилет, огибая навозные лепешки на дороге, отправился к центру города, облокотился на перила и стал набивать трубку.
Чирш выехал из-за поворота как раз в тот момент, когда за ним скрылся Тилет. Кочевник сидел в седле, поджав одну ногу, курил трубку с длинным мундштуком и о чем-то мечтательно думал. Его лошадь была ему под стать – медленно брела знакомым путем и мотала головой, отгоняя мошек и мух, что вились над дорогой. Наконец, лошадь добрела до коновязи и, звякнув упряжью, опустила голову к круглой каменной поилке. Только шагнув на веранду, кочевник разглядел человека с приличным багажом.
– Карху! Какая честь для меня! – засуетился тот, снял с шеи массивный ключ на шнурке и отомкнул им входную дверь, – у меня тут уже неделю никого, скучно… вот и съездил на рынок, купить кое-каких припасов. Давно ждешь?
– Только и успел, что выкурить трубку, – улыбнулся Кинт и протянул кочевнику руку.
Тот ее пожал, крепко, но коротко, будто боялся обжечься.
– У нас так не принято, Карху, только равные по рождению жмут руки друг другу…
– Ты не представляешь, насколько мы с тобой равны по рождению… ну что, есть свободные апартаменты?
– Что?
– Комната, говорю, есть свободная?
– Так любую выбирай, хочешь ту, в которой в прошлый раз останавливался?
– Я не один, со мной приятель.
– Понял, – Чирш распахнул дверь и начал закидывать багаж Кинта внутрь, – на втором этаже последняя комната, там еще газовый рожек у двери. Поднимайся, а я пока вещи твои отнесу.
Комната скромная, без изысков, впрочем, как все в этой гостинице. Кинт позволил Чиршу перетаскать все вещи самому, разве что свой саквояж он отнес сам.