Пес войны
Шрифт:
Дни шли за днями, горы давно остались позади, сменившись пологими холмами, которые скоро тоже обещали сойти на нет. Гирхарт уже прикидывал, что при таких темпах марша он выйдет к Кадану даже раньше, чем рассчитывал, но тут разведчики доложили, что дорогу впереди снова перекрывает коэнская армия, причем, судя по значкам и знаменам, в ней находились и Тимейл Сави, и таки уцелевший при штурме лагеря Верн Налани.
Гирхарт присвистнул, мысленно дав себе зарок впредь не сбрасывать со счетов даже разбитого противника. Видимо, пока его войска пробирались горными тропами на север, остатки разбитых коэнских отрядов ушли к югу, к Восточной дороге и соединившись там, быстрым маршем прошли по
На этот раз коэнцы сами выбрали поле будущего боя, и надо отдать им должное, выбрали неплохо. Да только их это не спасёт. Сейчас Гирхарт и его армия чувствовали себя неудержимой лавиной, и не было в мире силы, способной им помешать.
Город застыл, словно предчувствуя грозу. Сказать, что в Коэне царил страх, было бы большим преувеличением, но и назвать обстановку спокойной было нельзя. С утра люди, не торопясь по привычным делам, собирались группами на площадях, толпились у здания Императорского совета. Все ждали известий с войны, надеясь на лучшее, но сознавая в глубине души, насколько призрачны эти надежды.
А какое праздничное настроение царило на этих улицах ещё в начале лета! Всё указывало на то, что вскоре с врагами Коэны будет покончено и на море и на суше, а в Империю придёт долгожданный мир. И что же? Ваан, казалось, уже пойманный в ловушку, сумел-таки вырваться из окружения, пиратские эскадры в пух и прах разнесли коэнский флот, дела в Настаране опять застопорились, - но всё это было сущей мелочью по сравнению с главной бедой. Неприятель в Средней Рамалле! Враги в двух шагах от Коэны!
Куда подевалось презрение, с которым совсем недавно говорили о "так называемой армии" беглых рабов! Тогда все были уверены, что этот сброд, к тому же погрязший в раздорах между собой, разбежится при одном приближении имперских войск, а все их удачи объясняли стечением обстоятельств. Если бы у генерала Ярнера была настоящая армия, а не наспех собранные и толком не обученные новобранцы, все закончилось бы ещё осенью. Но вот теперь, наконец, за них взялись всерьёз, и первые вести и впрямь были обнадёживающими. После того, как без особого труда удалось раздавить отколовшуюся часть бунтовщиков, дело оставалось за малым: поймать оставшихся, ухитрившихся ускользнуть от преследования, и разделаться с ними. Все ждали победных реляций, и тут как гром с ясного неба грянула весть о поражении Сави. И почти сразу же - о поражении Налани.
К счастью, основную часть армии удалось сохранить. Оставшиеся в строю офицеры довольно быстро остановили бегство и навели порядок, после чего войско двинулось наперерез врагу. Это было единственно возможным решением - следовало во что бы то ни стало не выпустить рабов из Мезер. Страшно подумать, что они натворят в богатых и густонаселенных областях, не говоря уже об опасности, угрожающей непосредственно столице. Теперь оставалось только ждать новых вестей и надеяться на лучшее.
Эример пробирался сквозь толпу, запрудившую обширную Площадь Собраний перед зданием Императорского совета, останавливаясь чуть не на каждом шагу - слишком многие хотели узнать его мнение о происходящем. Даже те,
– Всё в руках Богов, - привычно отвечал Эример, стараясь не показывать, что и у него на сердце кошки скребут. Да, имя Гирхарта Пса Коэна запомнит надолго. Если сначала над ним смеялись - "Пёс во главе шелудивых псов!" - то теперь оно вызывает страх. Рабские войны случались и раньше, но никогда ещё - с таким размахом, не говоря уже о том, что никогда опасность не походила так близко к сердцу Империи.
– Эример! Эример, подождите!
Жрец оглянулся. К нему сквозь толпу целеустремленно пробивался Асмар Лерти. Видеть его Эример был искренне рад, и потому остановился, поджидая, пока тот его догонит.
– Доброе утро, Эример, - сказал Лерти, поравнявшись с ним.
– Будем надеяться, что доброе, - проворчал жрец.
– Есть новости?
– Пока нет, - Асмар мотнул головой, - Совет ждёт, как и все остальные. Битва, скорее всего, уже состоялась, но гонцы ещё не добрались.
– Или некому добираться.
– Типун вам на язык, Эример! Если уцелел хоть один человек, он непременно поскачет сюда.
– Будем молить Богов о милости, - Эример отметил про себя, что не он один мучается дурными предчувствиями, но не стал говорить этого вслух.
– Император уже принёс щедрые дары и обещал вдвое в случае победы.
– Не только он, половина Совета дали схожие обеты, - Асмар хмуро оглядел толпу.
– Надо разогнать этот сброд по домам, вот что. Ведь если, не приведите Боги, придут дурные вести, как бы не началась паника.
– Вы правы. Надо сказать начальнику стражи.
– И скажу, - кивнул Асмар.
– Всего хорошего, Эример, - и он шагнул было прочь, но остановился, привлечённый шумом с другого края площади. Там, в начале недавно проложенной улицы Императора Алькерина, соединявшей Площадь Собраний с Радужными воротами, возник людской водоворот. Толпа торопливо расступалась, раздался крик: "Дорогу! Именем Императора!", и двое покрытых пылью всадников в доспехах, на взмыленных лошадях, проехали прямо к подножию широкой мраморной лестницы, ведущей к высоким двустворчатым дверям здания Совета.
– Почему сюда, а не во дворец?
– спросил Эример.
– Император сейчас там, на заседании Малого совета. С самого утра. Наверно, им стража в воротах сказала, - голос Асмара звучал напряженно.
– Я пойду туда, всё равно сейчас Большой совет соберут, - и он начал проталкиваться сквозь толпу к ступеням.
И действительно, очень скоро к зданию Совета стали один за другим прибывать его члены - кто пешком, кто верхом или на носилках, они проходили по расчищаемому их слугами пути в толпе и скрывались за высокими, окованными фигурной бронзой дверями. Эример отметил, что собираются они раньше, чем их могли бы вызвать рассыльные - кто-то, скорее всего, из городской стражи, взял на себя труд оповестить господ советников. Надо бы узнать, кто это такой сообразительный, если и вправду кто-то из караульных, то он явно способен на большее, чем просто нести охрану.
А толпа между тем всё прибывала. Эример, спасаясь от давки, отступил под своды опоясывающей площадь колоннады. Он физически чувствовал охватившее толпу и весь город напряжение. Против мятежных рабов выслали сорокатысячное войско, и многие, очень многие страшились за мужей, сыновей, братьев...
Ожидание давило, как тяжёлый груз. Эример всем телом ощущал глухие удары сердца. О Величайшие, неужели Вы оставили Свой любимый город? Неразумные прогневали Вас, но мы умоляем о милости, хоть и не заслуживаем её. Сжальтесь, не карайте нас слишком строго!