Пес войны
Шрифт:
Спустя несколько дней коэнская армия выступила в поход. Погода благоприятствовала маршу. Стояли тихие, солнечные, но не жаркие дни и в меру прохладные ночи. Уцелевшие крестьяне убирали уцелевший урожай, благословляя прекращение военных действий и желая проходящим мимо солдатам поскорее покончить с врагами. Эти места почти не пострадали, армия рабов прошла севернее, но местное население слишком хорошо помнило прошлые войны. Халдар вёл свое войско по Новой дороге, шедшей вдоль побережья мимо Рудесских гор и дальше, чтобы, превратившись в Южный Смунский тракт, у Сарлы слиться с Северным. Эта дорога давала преимущество во времени, а время было дорого - мало ли что учинят Кравт и его сторонники!
Что именно они могут учинить, Халдар узнал, когда его армия уже миновала Рудессы и шла по земле Смуна. Войско догнал гонец,
Армия повернула назад, но далеко уйти не успела. На четвёртый день марша, вечером, когда уже разбили лагерь, и Орнарен ужинал в обществе своих офицеров, к нему провели срочного гонца. Тот едва держался на ногах, и, к удивлению Орнарена, на нём не было значка императорского гонца. Запылённый мундир украшали только нашивки лейтенанта коэнского гарнизона. Халдар ожидал, что он достанет свиток, но тот, даже не отдав чести, измученно выдохнул:
– Коэна... Коэна пала!
Маршалу показалось, что он ослышался. Такого не могло, ну просто не могло быть!
– Что?! Что ты сказал?!
– выкрикнули сразу несколько голосов.
– Коэна пала, - обречённо повторил лейтенант.
– Как? Когда?
– Халдар почувствовал, что вокруг него рушится мир.
– Восемь дней назад. Кравт высадился в Рамалле и захватил столицу...
– Но Коэна прекрасно укреплена! Как можно было взять её с ходу?
– Ему ... открыли ворота. Измена...
– лейтенант пошатнулся и ухватился за край стола.
– А Император? Его наследник?
– Не знаю...
– Кто тебя послал?
– Капитан Лехарт.
Халдар растерянно оглядел своих офицеров и встретил такие же потрясённые и растерянные взгляды. Что делать в этой ситуации, решать предстояло ему, хотя он понятия не имел, что теперь предпринять. Ясно было только одно - спешить стало некуда.
ГЛАВА 10
Совила брала своё начало в северных отрогах Рудесских гор. В верхнем течении порожистая и быстрая, ближе к морю она успокаивалась и неторопливо несла свои воды между пологих холмов и заболоченных низин. Там, где к ней подходили оба Смунских тракта, река разливалась почти на треть мили, но глубина её сейчас, в конце лета, была чуть выше колена. С угловой башни лагеря были отлично видны и широкая речная долина, и все три дороги, и мощные стены стоящей на том берегу крепости. Сарла была выстроена на совесть - с двумя рядами стен, высокими башнями и вынесенным на другую сторону дороги фортом. Начинавшийся от Сарльского брода Настаранский тракт проходил через ворота в соединявшей форт и собственно крепость мощной двойной стене. Сейчас ворота были наглухо закрыты, деревянные домики предместья - разобраны, а за зубцами стен поблёскивали шлемы и наконечники копий отборного гарнизона. Стоявшие на стенах катапульты и баллисты простреливали всё пространство вокруг крепости, в чём разведчики Гирхарта успели убедиться на собственной шкуре.
Да, вздумай Гирхарт лезть на эти стены, штурм обошелся бы ему недёшево и, скорее всего, ни к чему бы не привёл. Такие крепости с налету не берут. Поэтому Гирхарт не стал и пытаться. Коэнцы, должно быть, изрядно удивились, когда подошедшая армия встала лагерем на левом берегу, не делая даже попытки перейти через брод и начать осадные работы. Шли дни, но ничего не менялось - крепость и войско смотрели друг на друга поверх водной глади, и, если не считать запертых ворот Сарлы и усиленных караулов в лагере, словно бы и не замечали
– Нам нет необходимости идти на врага, - сказал Гирхарт, когда его офицеры набрались смелости спросить его об этом прямо.
– Подождём, когда враг сам придет к нам.
– Думаете, они посмеют вылезти из-за стен?
– Эти, может, и не посмеют. Но враг придёт. Рокуэд Ларч - слышали про такого?
"Про такого", разумеется, слышали. Один из лучших полководцев Арнари и один из вернейших их сторонников, он не мог не поспешить к ним на помощь. Правда, самого императора Алькерина, как и его семьи, скорее всего, уже нет в живых, но ещё остаётся маршал Серлей, зять последнего правителя-Арнари, и, как его единственный выживший родственник - законный наследник престола. Сейчас он в Эмайе, но можно не сомневаться, что скоро он объявится под стенами Коэны, призвав на помощь всех, кто остался верен законным правителям.
С Тиокредом Ларчу говорить не о чем - слишком много на нём крови сторонников Кравтов; даже если Тиокред ради сохранения мира и решится его простить, не простят другие. Значит, Ларчу один путь - к Серлею, а поскольку флота у него нет, то он пойдёт посуху, по тому самому Настаранскому тракту, который запирает Сарла, а с недавних пор - и войско Гирхарта Пса. Как бы то ни было, Ларч не должен войти в Рамаллу.
Халдар Орнарен, как и ожидали, перешёл на сторону Тиокреда, значит, у Кравта появилось сильное войско. Как говорят, прежде чем присягнуть новому хозяину, Орнарен арестовал почти всех своих офицеров. Что ж, он никогда не забывал об осторожности - кто-то из них мог сохранить верность убитому императору и попытаться покарать предателя. Теперь можно не бояться, что Серлей задавит Тиокреда сразу по возвращении в Рамаллу, но вот против совместных действий Серлея и Ларча Кравт может и не выстоять. Гирхарту тоже будет сложно справиться с ними двумя, так пусть же законный император и претендент (Гирхарт мысленно улыбнулся, поскольку в эти слова обе стороны вкладывали прямо противоположный смысл) встретятся один на один. Кто бы ни победил, он окажется сильно обескровлен, и добить его будет не так уж трудно, особенно если позвать на помощь Арна с Эвером. Гирхарт предпочёл бы, чтобы его противником стал Серлей. Всё-таки с Кравтом они были соратниками и почти друзьями, и поднимать руку на бывших однополчан ему не хотелось. Да и его собственные офицеры-кравтийцы этого не поймут. Конечно, можно последовать примеру Орнарена, но это уж совсем на крайний случай.
Пока же хватало и иных дел, и первым из них, привычным и даже набившим оскомину, было превращение очередных новобранцев в солдат. Сколько у него времени, Гирхарт не знал, но знал, что армия Ларча если и уступает по численности его армии, то ненамного, а вот по качеству куда как превосходит. Это тебе не разбегающиеся вояки незабвенного Синарта Ярнера. В Настаране воевали лучшие из лучших, самые опытные и дисциплинированные, они всегда готовы к бою и драться будут храбро и умело. Первостепенной задачей Гирхарта было подтянуть своих бойцов до хотя бы отчасти сопоставимого уровня, а значит, были бесконечные учения, муштра и ночные тревоги.
Второй заботой стали смунцы. Посланцы местных племён приезжали к Гирхарту сами, не дожидаясь приглашения. О, эти всегда были готовы выступить против Коэны с оружием в руках, и именно поэтому приходилось постоянно их осаживать. Смунцы рвались в бой, но это не мешало им затевать между собой всё новые свары. Вековая вражда племён порой оказывалась сильнее ненависти к общему врагу, и Гирхарт начинал думать, что, пожалуй, проще бы было обойтись без столь беспокойных союзников. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы запомнить, чем смунец из племени рамнов отличается от нахеса, а ваир от караджа. На взгляд коэнского дворянина, каковым Гирхарт оставался в душе, несмотря на всю свою ненависть к предавшей его родине, разницы между этими дикарями не было никакой, но сами они ужасно обижались, если их путали. Разобраться же в сути их взаимных претензий он даже не пытался, хотя смунцы неоднократно пытались привлечь его к своим разногласиям в качестве третейского судьи. В таких случаях он или уклонялся под благовидными предлогами, или, если не получалось, старался решить дело так, чтобы и наказания и выгоды распределились равномерно. Надо заметить, что спорящие стороны обычно оставались довольны, или хотя бы не считали себя задетыми его решениями.