Пещера каменного змея
Шрифт:
Из вагонов стали выглядывать люди. С тревогой они следили за удаляющимися бандитами. Ограбленные, испуганные, люди переговаривались между собой. Откуда-то доносился плач.
Уильямс направился к Дугласу. Проповеднику не хотелось оставлять маршала лежать вот так – уткнувшись лицом в землю. Джозеф присел возле законника и начал переворачивать его. Маршал застонал. Руки Уильямса дрогнули, тело Мортимера едва не выскользнуло из них. Проповедник был абсолютно уверен – стрелок попал точно в грудь Мортимера. Вон и кровь на одежде маршала. Но если всё так и было, значит…
Глава 3
Джек
От ранения Дуглас потерял сознание. Скорее всего, подумал Джозеф, это спасло жизнь законника не хуже его значка. Если бы Мортимер пошевелился, бандиты нашпиговали бы его пулями.
Проповедник помог Дугласу сесть, опираясь о колесо вагона. Законник морщился при движении, но терпел. По счастью рана оказалась, хоть и болезненной, но не смертельной. Впрочем, пулю все же стоило достать. Интересно, а ехал ли в поезде хоть один врач?
Уильямс распрямился, оглядываясь по сторонам. Почти все пассажиры выбрались к этому времени из вагонов. Они бурно обсуждали, что делать дальше. Надо было отправлять кого-то в город. Сообщить о случившемся, уведомить железнодорожную компанию, вызвать шерифов.
Кто-то организовал несколько человек для переноски убитых. Бандиты не пожалели тех, кто пытался оказать им сопротивление. Тела мертвых бандитов тоже стаскивали вместе, но довольно небрежной кучей. Оставшиеся в живых проводники помогали пассажирам.
К Джозефу подошел человек в котелке и с перевязанным предплечьем. Проповедник узнал в нём тапёра, ехавшего в одном с ним вагоне.
– Пулю надо извлечь, - прокомментировал тапёр, опускаясь на корточки возле маршала.
– Для этого стоит поискать врача, - ответил проповедник, намериваясь уйти.
– Не стоит, - остановил его тапёр. – Его убили. Прыткий оказался малый. Когда эти бандиты полезли к женщинам, он ухитрился сломать одному руку, другому челюсть. Взамен получил ножом под рёбра.
Джозеф выжидающе посмотрел на парня. Для чего это он пришел сюда? Говорить очевидные вещи мог каждый.
– Мы с вами ехали в одном вагоне, - продолжил тапёр. – Будьте любезны, принесите мой саквояж. Мне тяжеловато сейчас забираться в вагон. И если у вас найдется выпивка, то захватите и её тоже.
Проповедник не сдвинулся с места. Пианист пожал плечами.
– В саквояже нож, нитки и игла. Я не первый год мотаюсь по пограничью. Научился не только языком чесать да пьяниц в салунах развлекать. Не врач, конечно, но пулю, тем более так близко застрявшую, - мужчина внимательно осмотрел рану маршала, - вытащить сумею.
Мортимер кивнул, соглашаясь с пианистом. Уильямс развернулся и направился в вагон.
– Мой саквояж у окна, в конце вагона, - голос догнал проповедника уже на ступенях
В вагоне был настоящий погром, но саквояж тапёра уцелел. Он действительно
Вернувшись, Джозеф поставил саквояж возле маршала и протянул тапёру плоскую флягу. Внутри булькнуло виски. Пианист удовлетворенно кивнул, подкатал рукава своей рубашки, обнажая крепкие загорелые руки.
Найдя в своём саквояже нож, проповедник с уважением отметил превосходное качество стали, тапёр плеснул на лезвие виски и, чиркнув спичкой, поджог алкоголь.
– Будьте любезны, - обратился он к Джозефу, - плесните немного на рану.
Уильямс выполнил обращенную к нему просьбу.
– Ну-с, - тапёр пару раз махнул ножом, охлаждая сталь, - надеюсь, маршал, вы заставляли девушек впиваться в вашу спину своими ноготками.
Мортимер усмехнулся.
– Пару раз они впивались мне и в грудь, приятель. Вот, например, одна из моих последних любовниц едва не отыскала путь к моему сердцу.
Теперь улыбнулся и пианист, опускаясь возле Дугласа. Сноровисто расширив рану, он остриём ножа извлёк пулю. После чего, под шипение Мортимера, промыл рану виски и наложил пару аккуратных швов.
Люди вокруг потихоньку приходили в себя. Смолкли причитания, убитые оказались собраны в одном месте. Пришла пора решить, что делать дальше.
Машинисты лежали вместе с другими мертвецами, однако оставшийся в живых кондуктор немного умел обращаться с котлом паровоза. Пара крепких фермеров вызвалась помогать с топкой. По счастью, во время налёта механизм не пострадал. Пули, разбив стекла над манометрами, оставили сам котёл целым.
Тела убитых сложили в отдельном вагоне. Отцу Уильямсу понадобилось достаточно много времени для молитвы по усопшим. Кому-то досталось за излишнюю отвагу. Кто-то просто попался под горячую руку опьяненным азартом и злостью бандитам. Так, или иначе, но у проповедника под конец порядком устал язык. Джозефу хотелось прочесть молитву над каждым убитым, а это требовало не только времени, но и усилий.
Убитых бандитов бросать не стали. Однако положили отдельно от остальных тел, выделив под них грузовой вагон. Проповедник прочитал молитву над их телами тоже. Он справедливо полагал, что смерть уравнивает всех. Мёртвые предстанут уже перед другим судом. Не светским, но Божьим.
– Они не стали бы тратить на вас время, - возле грузового вагона стоял пианист, вытирая платком с лица пот.
– В этом я не сомневаюсь, - Джозеф выбрался из вагона и помассировал затылок, боль становилась всё сильнее. – Думаю, в этом заключается разница между ними и мною. Я научился прощать – многие из них, - проповедник махнул рукой в сторону тел бандитов, - уже не успеют научиться этому.
– Тут вы правы. Акс Грей, - тапёр протянул руку, Уильямс её пожал. – Можно просто Акс. Мой отец был лесорубом и просто таки обожал свою работу. Ко всему прочему, у него было превосходное, хотя и своеобразное, чувство юмора.