Песнь алых кленов. Том 1
Шрифт:
Лин Ху не стал извиняться, просто сел на подстилку и начал снимать верхнюю рубашку. Наконец, заметив, что лекарь подобрал слова и вряд ли они будут добрыми, Лин Ху буркнул:
— Я просто хотел расширить пещеру.
Лекарь, поджав губы, пальцами стер со лба Лин Ху пот и показал ему. Уличенный во лжи, тот отвернулся и, явно нехотя, наконец произнес:
— Простите.
Сяо Тун всегда была здесь и старалась следить за тем, чтобы он просто лежал и выздоравливал.
— Мне-то что, — продолжал ворчать лекарь, но по крайней мере кричать не стал. — Это ты дольше проваляешься, потому что ты своему телу восстановиться не даешь. Или кости опять неправильно срастутся, тогда будешь не только кривой, но еще и хромать.
На лице Лин Ху отразилось что-то похожее на страх, но он ничего не сказал.
Пригласить лекаря сначала казалось невозможным. У них денег не было совсем, да и вещей лишних, чтобы отдать за услуги — тоже.
И Лин Ху растерялся совсем, потому что рос в клане и среди заклинателей, где проблем с деньгами не было никогда. Другое дело Сяо Тун, которая, покидая клан жениха, мечтала стать тем заклинателем, которого крестьяне могут попросить о помощи, а платить чем смогут.
Так что она пришла в дом лекаря в своем нынешнем виде и спросила, не нужна ли тому помощь заклинателя.
Деревня была спокойной, закрытой с одной стороны скалами. Демоны или монстры их не доставали. С теми, что сюда доползали, могли справиться даже купленные в большом городе талисманы. И сначала лекарь сказал, что у него для заклинателя никакой работы нет. Тогда Сяо Тун уже готова была отчаяться, но лекарь вцепился в нее пристальным взглядом и, наконец, подозвал подойти ближе. Сяо Тун думала, что ее раскрыли, все-таки ученый человек. Но тому и дела не было до обмана заклинателей, он просто не хотел, чтобы кто-то услышал:
— У меня единственная дочь. Ее преследует сын главы. Она уже из дома выйти боится… Вот что, заклинатель, сделаешь так, чтобы юноша отказался от своих притязаний — вовек тебе благодарен буду.
Будь на месте Сяо Тун мужчина, он спросил бы, отчего дочка лекаря не хочет такого перспективного жениха. Но это была Сяо Тун. И уж она приступила к заданию со всем рвением.
Жаль, что она была похожа на взрослого мужика-монаха, а то и подружилась бы, может, с дочкой лекаря. Но девушка только здоровалась, когда Сяо Тун спускалась со скал за ее отцом, и тут же убегала по делам. Во всяком случае после того, как Сяо Тун уговорила наглого парня больше не появляться близ дочки лекаря, та повеселела и расцвела.
И лекарь свое обещание выполнил. Он тратил на Лин Ху те лекарства, которых у них не нашлось. Он всерьез взялся поставить его на ноги, хотя и сетовал, что тут лучше бы справился лекарь заклинателей.
Но в том, что не мог сделать он, разбиралась Сяо Тун. Она следила за потоками ци Лин Ху, она лечила его своими потоками, и вот, спустя столько времени, Лин Ху уже мог тренироваться.
Конечно, в нормальных условиях Лин Ху выздоровел бы быстрее, но не здесь. Он с самого начала пытался ходить с переломами, чтобы не быть обузой, но сделал себе только хуже.
Первое время они много ругались и теперь не было Фа Ханга, чтобы как-то сглаживать эти ссоры.
Потом просто устали. В конце концов непонятно было, сколько они еще пробудут здесь, пришлось привыкать.
Еще в самом начале жизни в этом холодном месте, когда вопрос выживания уже не стоял так остро, Лин Ху спросил девушку о тех шрамах на ее спине, которые он видел раньше. Но Сяо Тун только отмахнулась и отговорилась тем, что это — ерунда. Лин Ху даже поверил ей.
Но время шло, развлечений на горе не было никаких, тренировки — так же однообразны.
И как-то, когда уже стемнело, и Лин Ху дремал, Сяо Тун специально разбудила его так, словно случилось что-то ужасное. Лин Ху уже собирался бежать, сражаться, что угодно, но девушка, заметив, что он проснулся, села к костру и, как ни в чем ни бывало, предложила:
— Хочешь, я расскажу про себя?
Лин Ху рухнул обратно. Спать больше не хотелось. Скучно было непомерно. Возможно, если бы Сяо Тун предложила это в его доме среди лесов, где он мог выходить каждый день в город — он бы вежливо отказался. Возможно — и она не предложила бы. Но к ночи, видимо, Сяо Тун одолели воспоминания. Она смотрела чуть ли не с надеждой. Лин Ху не стал изображать, что ему все равно. Устроившись удобнее и решив, что разговор будет длинным, он произнес только:
— Да, хочу.
Им в целом было уютно — горел костер, согревший это место, снаружи падал снег, было потрясающе тихо. Самое то для страшных историй, но из одной такой истории они совсем недавно выбрались, так что Лин Ху послушал бы нестрашную, про девушку, которой сейчас был обязан жизнью. Сяо Тун молчала довольно долго, и Лин Ху не торопил ее, потому что сам очень боялся этого разговора. А заговорила Сяо Тун, стараясь не смотреть на него, словно сама себе рассказывала.
Ее выкупили, когда ей было десять лет. Через несколько дней после того, как на деревню напал монстр. В этом нападении погибла ее мама. Очень долго Сяо Тун винила себя в этом — она играла на берегу, запуская камешки по воде, когда из моря вышло оно. И ребенок долго думал, что рябь камешков по воде могла разбудить его. Но ладно она, ребенок. Она сказала это в семье, когда они сидели в пещере, спрятавшись всей деревней, и ее отец поддержал этот страх. Он остался на тот момент один с пятью детьми, из которых Сяо Тун была старшей.
А еще десятилетняя Сяо Тун, которая не знала совершенно ничего о магии, заклинателях и методах борьбы с монстрами, молила отца о прощении, обещая убить чудовище. Она считала, что именно поэтому наследник клана и выбрал ее, за готовность мстить. Но это стало понятно позже, на тот момент жителям деревни казалось, что он просто заприметил хорошенькую девочку для своего дома, самой Сяо Тун — что он спас ее от ненужности отцу, а главе клана Джинхэй — что сын нашел девушку из рыбацких поселений. Сильную в быту, слабую где нужно быть слабой и, так и быть, пусть.