Песнь Шеша
Шрифт:
— Довольно странное обращение. Это он просил так себя называть?
— Нет. Он Перворожденный, это не имя.
Замечательно, теперь все встало на свои места, и как я раньше не могла сама до этого додуматься?
— Как хоть он выглядит? — попыталась я получить больше конкретики, но и тут потерпела поражение:
— Он сияет подобно золоту и слепит, словно солнце.
— Вы ему что, вместо промывки мозгов поэтический дар вселили? — с возмущением выдала Мелисса.
Девушка в недоумении посматривала то на оборотная, что застыл с блаженной улыбкой на лице. То на имевшего счастье поработать с ним мага. Последний, кстати, тут же попытался защититься от ее нападок:
— Он может говорить только то, что у него в голове. Просто в таком состоянии проще всего изъясняться символами. Вы же умные люди, вот сами и разбирайтесь в том, что он говорит!
— А ты у нас дурак выходит? Хотя как раз именно маг должен хорошо разбираться в символизме, так что давай, открой нам глаза, — влезла я в спор.
Перечить мне мужчина не посмел, хотя по глазам вижу, ему очень хотелось послать меня куда-нибудь в очень темное и глубокое место.
— Наш враг какой-то король или просто очень богат и знатен?
— Солнце — это может быть и невероятная сила этого хозяина, — неуверенно предположил Бертольд, а мы все тактично промолчали.
Сказанное можно было интерпретировать как угодно!
— Хорошо, что вы здесь делаете? Зачем пришли сюда?
Думаете, он ответил что-то вроде того, что их послали навести ужас на местное население или нечто подобное? Нет!
— Восстановить справедливость.
— С помощью женщина и детей? — не поверив, все же решила уточнить я, но он снова повторил:
— Мы должны восстановить здесь справедливость.
Интересно знать, в чем она для них заключается.
Понимая, что так мы ничего не добьемся, я все же поинтересовалась:
— Что такое Белые земли?
Оборотень на миг скривился, видимо действие чар начало заканчиваться, но послушно ответил:
— Белые земли это дом для детей Нижних уровней. Здесь живет истинный Создатель.
Моргнув напоследок, мандебурец неожиданно обмяк, я же впала в глубокую задумчивость. Подобное название этих земель мне никогда не встречалось раньше, а единственное место, откуда в этот мир приходили порождения хаоса, был разлом в границах на небольшом, закрытом для посторонних острове очень далеко отсюда. Мало того, он тщательного охранялся от любопытствующих глаз. Обитатели Нижних уровней были слишком жадными и постоянно испытывали страшный голод, не знали слова «мера» и просто питались всем живым, до чего были в состоянии добраться. Для них нет разницы, человек ли ты, эльф или дракон. Ты — пища, а с едой переговоры вести не принято.
Только я не поняла, что за истинный Создатель, откуда он взялся? Видимо последнюю фразу я имела неосторожность произнести вслух, потому что Мелисса проговорила:
— Может, кто-то из богов?
— У этих тварей нет бога, их никто не создавал. Они образовались сами по себе, из-за разломов в матрице миров и мутировав от нас с вами, быстро заняли одно из пустующих измерений.
— А если предположить, что хозяин у них все-таки появился? — упрямилась Мелисса, — сама посуди, даже зверям нужен вожак. А эти твари по большей части именно звери, только более хитрые и опасные.
Мы с ужасом посмотрели на нее. Откуда только в этой хорошенькой головке берутся такие страшные фантазии?
— Вот бородавку тебе на язык огромную, чтоб рот не закрывался! Нужно быть сумасшедшим, чтобы решить возглавить этих врагов всего сущего!
— Вы сами говорили, что тот, кто создал антимагические обручи — гений.
— А все гении немного не в себе, — подхватил Бертольд, — конечно, это все только догадки, ну а все-таки?
— А двуликие решили почить с миром, впав к ним в услужение? — скептически проронила я, не решаясь смиряться с глупостями.
На что Мелисса вкрадчиво прошептала:
— Но ведь они могут и не знать, для чего именно они слушают этого Перворожденного. Кстати, почему именно так они его называют?
Я медленно проговорила, чувствуя, как моя бедная голова начинает кружиться от творящегося вокруг беспредела:
— Так раньше называли драконов, как первых, кто пришел в этот мир.
— Вы ведь очень любите золото, а ослепить — вполне свободны огнем… — тут же подхватила магичка, не следя за своим дурным языком. Спорить с ней желания не было, поэтому я просто расхохоталась:
— Если следовать этой логике, то золото любят больше всего люди, а черным огнем я могу только убивать, причем сама того не желая. Это уж как бедную женщину доведете.
Мелисса поджала пухлые алые губы:
— Все, вот и думайте тогда сами!
Девушка обиженно фыркнула и, развернувшись, ушла помогать местным женщинам. Бертольд улыбнулся ей в след, радуясь, что она, наконец, решила оставить наше общество, и обратился ко мне:
— А что, если мы предположим, что она хоть в чем-то права?
— Да она может и во всем права, но где доказательства? Нам сначала надо попасть в замок Бриара, потом мы свяжемся с союзниками: они должны что-то знать про эти Белые земли. А там и на таинственного хозяина выйдем. Неуловимыми живые не бывают, где-то да все равно наследили. Конунг этих оборотней, кстати, должен знать обо всем этот по более остальных.
— Мы сейчас же отправимся дальше, — тут же согласился со мной граф, — что делать с ними?
Он пнул одного из троих мандебурцев, слушавших нас очень внимательно.
— Бертольд, ты ведь главный, ну так давай, реши этот вопрос.
Он едва заметно улыбнулся и вкрадчиво, почти на ушко, прошептал:
— Когда ты собиралась в атаку и посылала меня, что-то не заметил своей главной роли. А тут вдруг я тебе понадобился?
Я ощутила укол совести, но только легкий и быстро проходящий. Приобняв ворчливого аристократа за плечи и копируя его тон, тут же проговорила:
— Только в минуты опасности женщина может мобилизовать свои скрытые силы и действовать наравне с мужчиной. Но сейчас нам ничего не угрожает?