Песнь Шеша
Шрифт:
Я слышала зов, тягучий, не громкий, но он тянул за собой, как трясина медленно, но верно затягивает за собой свою жертву. Донельзя заинтригованная я расслабилась, закрыла глаза и увидела огромный тронный зал, как видела в детстве. Повсюду сверкающие блики от янтаря, украшавшего безупречно ровные стены зала, витрины, потолок из бело-красного стекла, магические свечи в золотых витых подсвечниках, отражающий идущего по нему пол…
— Конуэй… Он зовет… — пораженно прошептала я, наслаждаясь невидимой лаской бесконечного дорого и далекого существа.
Который тосковал по мне, как никто другой. Для него я была полноправной хозяйкой. И стоит сказать ему, чтобы он сложился как карточный домик: Конуэй похоронит с собой всех, кто посмел думать, что может жить в нем. И никакого Альваро и его семейки предателей не станет в одно мгновение. Так, одно воспоминание.
На троне сидит сам монарх, а напротив какой-то мужчина в монашеской рясе с глубоким капюшоном. Присмотревшись внимательней, я заметила у него на поясе золотые буквы, точно повторяющие символы на камнях, где мы нашли тела.
— Альваро знает Перворожденного!
Это было так неожиданно, что я, вскричав, нарушила связь и больше выйти на нее не могла. Моя родная крепость, чувствуя опасность, с трудом отыскала меня и сумела послать зов. А я услышала, всемилостивый Шеш, это такое чудо…
— Что? Вивиана, что случилось?
Рядом встал быстро спешившейся Бертольд и тряс меня за плечи, а у меня сами собой лились счастливые слезы, и ничего с собой поделать я не могла. Только когда подъехал основной отряд, мне все-таки удалось взять себя в руки и рассказать все по порядку.
— Значит, вы действительно можете вселять в камни душу и слышать их, — задумчиво протянул граф. — А я думал, что Альваро сумасшедший. Он время от времени бормотал себе что-то под нос: а выходит, это Конуэй связывался с ним.
— Ты лучше подумай, откуда он знает Перворожденного и не помогает ли он ему, — воинственно потребовала я.
Внутри бурлило негодование, что какой-то жалкий отпрыск рода подлецов, живет в моем доме и считает себя полноправным хозяином. В моей крови бродила дикая тоска крепости по старым временам. Конуэй жаждал моего возвращения.
— Вряд ли он ответит, если я напрямую спрошу его об этом.
Я решительно вскочила в седло и помчалась в поселение, где нас уже ждали другие драконы. Значит, мы не станем ничего спрашивать у Альваро, уже хорошо то, что мы знаем о том, что он принимал нашего сумасшедшего врага.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Деревня, в которой нам предстояло ждать прибытия отряда Падших, встречала нас крайне настороженно. Красивые, разноцветные двухэтажные дома, стройными рядами возвышающиеся над ровными мощеными улицами, больше подошли бы какому-нибудь веселому портовому городу, там любят все яркое.
При приближении нашего перепачкавшегося отряда, состоящего из магов и эльфийских воинов, местный люд, открыв рты от удивления, заторопились скрыться с наших глаз. При каждом стуке копыт наших коней, нам вторили громкие хлопки: кто-то в спешке закрывал двери и опускал ставни на окнах, видимо опасались, что мы будем заглядывать к ним на огонек. Спасибо что хоть плевать нам в спину никто не стал, от людей можно ожидать всего, чего угодно.
— Сэр Бертольд, разрешите к вам обратиться? — негромко позвала я, когда впереди нам дорогу перегородила группа мрачно настроенных мужиков.
Их было не больше десятка, опрятно одетых бородатых молодцов, держащих что-то наподобие железных прутьев и палок. Видимо они думали, что просто прогулкой по селению мы не ограничимся, а обязательно захотим поживиться за их счет. Только вот неужели они действительно думают, что сумеют хоть что-то сделать вооруженным всадникам, у которых в арсенале была не только магия, но и луки со стрелами? Это так, на всякий случай, чтобы не тратить время на ближний бой.
— А если я скажу «нет», вы от меня отстанете, ваша светлость? — в тон мне простонал граф, на что я тут же радости заявила:
— Не дождетесь!
— Тогда не спрашивайте больше, а делайте то, что считаете нужным, — обреченно вздохнул мужчина.
— Можно вас попросить взять переговоры с местным населением на себя?
— Что, не пристало княжне великого драконьего рода опускаться до простых смертных? — обидно прокомментировал мои слова Бертольд, хотя все было совсем не так.
Но убеждать в обратном, я его не стала, он и так знает, что сказал глупость, просто сделал вид, что так и надо.
Тронув бока коня каблуками высоких ботфорт, он послал своего коня вперед и остановился практически у самого носа аборигенов, вынудив тех поддаться назад, тем самым заранее признав свое поражение перед нами.
Бертольд, грозно сдвинув соболиные брови, отчего тут же стал походить на хищную птицу, низко проревел:
— Кто главный?
Несмело подняв руку вверх, вперед вышел совсем молоденький парнишка, от силы лет двадцати. За его спиной остальные мужчины тут же выстроились в ряд и удобнее перехватили свои орудия, намека, что с ними шутить не стоит. Зная, что не выстоят перед нами и пяти минут, эти люди все равно не хотели показывать своего страха, хотя коленки ощутимо подрагивали у каждого. Подобная стойкость вызывала невольное уважение и одновременно досаду: дурость в любое время наказуема.
Смерив вихрастого, светловолосого парня, Бертольд невольно улыбнулся:
— Ты?
Малыш был не из простых. Такому палец в рот не клади, он тут же тебе его откусит.
— А тебе кого надо?
Один из магов графа резко вскинул зажатую в руке плеть, но использовать Берт ее не позволил, хотя был бы прав: на его камзоле отчетливо виднелись знаки, демонстрирующие его аристократическое происхождение. К такому любой человек, неважно выше или ниже рангов, должен был относиться с уважением и уж точно не «тыкать» так фамильярно.