Песни и сказания о Разине и Пугачеве
Шрифт:
Собрались разбойники, сели на коней и поехали на Азовское море. На берегу нет ни лодки, ни расшивы; ни виду про них, ни слуху. «Ну, что же, братцы, будем делать? — говорит Степан. — На чем через море поедем? Давай сюда мою большую кошму!» Степан разостлал ее на море, сделался вдруг большой корабль. Посадил на него шайку и лошадей поставил, громко вскричал: «Грянем, братцы, веселее!»
Только его и видели. Приехал он к Саропскому лесу и говорит: «Ну, братцы, вы тут постойте, я съезжу, поразгуляюсь». Они на берегу себе табор сделали, а Степан сел на коня и поехал по лесу. Разыскал он себе прекрасное место для дома (стана), вернулся на берег, — из семидесяти пяти человек убежало у него двадцать. «Куда ж они делись?» спрашивает. «Гулять ушли». (А они сами начальниками захотели быть). «Ну, да мне и этих будет», сказал Степан. «Теперь, братцы, пойдем, примемся за работу». Сели на коней и отправились на разысканное место, и выстроили себе дом. Стенька выехал на охоту и увидел перву встречу: красна девица, отроду семнадцать лет, зовут Афросиньей, а отца Егором, из богатого дома. Размыслил ся Степан: хотел девицу погубить. «Да что я ее напрасно погублю, лучше с собой возьму, пусть мне женой она будет». Взял ее с собой, пожил несколько время, написал письмо, послал к ее отцу, матери: «Дочери своей больше не ищите». И сколько родители ни старались, чтобы выручить из Степановых рук свою дочь: деревни четыре собрали народу и весь лес окружили. Подошли к Степанову дому, и разбойники все дома были.
вы хотели меня пымать? Разве я зверь какой? Не волк и не медведь, разве вы не видите?» Толпа остолбенела: ровно болваны
стоят. Взял Степан в руку плеть и погнал их от дома, как овец. Старик и бросил о своей дочери стараться. Степан остался с Афросиньей жить. Прожил он год, и забрюхатела она, родился у них сын. Дал Стенька имя ему Афанасий.
После этого прожил он три года и вздумал выехать на берег Волги разгуляться. Было у него подданных с ним восемь человек. Увидел он, что баржа небольшая бежит. «Хоша нас, братцы, мало, а силы попробовам!» Кидает с себя епанчу, расстилает на воду. «Садитесь!» Сели на епанчу. (Громко вскричал: «Ну-ка, братцы, грянем». Догнали баржу, лоцманов в воду покидали, капитана подвесили на дерево и обобрали все имущество. «Вот нам, братцы, добыча! Мы, так я думаю, поселимся на Волге». «Как, атаман? Теперь есаул у нас старый, кого выбрать? Он в отставку хочет». — 1 «А разве некого? А вон у меня есть Абсалямка; будет всеми делами моими управлять». Уехал Стенька домой и говорит молодой жене: «Ну, Афро-синья, последние дни с тобой живем] Я тебя к отцу отправлю; только я тебя не обижу. Есть у меня семь коней; навьючу на них серебра и меди, а золота-то понюхать и самим нечего». Девка была его словам рада, ждет — не дождется.
Собралась вся шайка., семьдесят пять человек (во время разъезда пристали); вышел Стенька на крыльцо. «Ну-ка, братцы, много ли нас?» —
«Семьдесят лятъ человек». — «Ну, вот осталось пятьдесят, а теперь опять прибавка. Ай-да, кто хочет на Волгу! Кто охотники — вперед!» Все вскричали, кроме есаула: «Все желаем тебе служить! Пойдем!» — «Я желаю подальше выбрать место. Слыхали про Жигулинские торы? А только вот что: есаула надо выбрать». — «Кого желаешь, атаман, того и сажай в есаулы!» Он еще раз подтверждает: «Вот я желал бы Абса-
лямку!» — «Ну, и мы желаем его!» вскрикнули все. «Он человек хороший и проворный и все искусства знает. Выходи, Абсалямка, вперед! Командовай!» Вышел Абсалямка вперед, крикнул: «Ну, робята, слушайте, как атамана, так и меня! Мы скоро в поход пойдем по деревням; где что попадется, все тащить, зря не бросать!» — «Это», отвечает шайка, «наше дело: мы не проглядим, что висло висит!» Степан вскричал громким голосом: «Оседлайте таких-то лошадей и насыпьте полны мешки серебра и меди, привяжите покрепче, да вот таких-то четыре коровы. Сегодня я отправлю жену на село. Ну, есаул, выведи на дорогу, смотри, чтобы худого ничего не было». Вывели семь лошадей с мешками и четыре головы коров и привязали друг за дружку, на переднюю лошадь самое посадили. Есаул вывел на дорогу и указал ее дом. На другой день Степан приказал ехать в Жигулинские горы. Оседлали коней и пошли упорством на Старо-Черкасску губернию, открыли огонь, сделали битву такую, что побили неприятелев триста тысяч и забрали город. Возвратились оттудова упорством: на Саратовскую губернию. Кроволитие тут у них было
такое, что побили сто восемьдесят тысяч человек, забрали Capатов-город. Из Саратова выступили на Жигулинские горы, приискали удобное место, покопали себе землянки, устроили все в порядок. Стенька стал выезжать на Волгу разбивать суда и вздумал раз съездить в Сара-тов-город. Приехал туда и увидел у одного богатеющего купца прекрасну дочь, под названием Марья Федоровна, и так ему захотелось себе забрать ее в супружество. Дожидался он, когда она на разгулку или на балкон выйдет. Через некоторое (время выходят на балкон и выносят большой самовар; купец с купчихой садятся чай кушать, и дочь их выходит. Стенька напустил воды, раскинул кошму и подъехал к балкону, взял купеческую дочь из-за стола, посадил на кошму и с собой увез в Жигулински горы. Купец: «Ах, держи, лови». Не тут-то было. Стал Стенька выходить на берег и не стал никому давать проходу: ни одной барже, ни расшиве. Стали доносить государю, царю Ивану Васильевичу: «Царь Иван Васильич! Стенька Раз>ин не дает проходу ни пешему, ни конному и по Волге разбивает баржи, и купс-ченски, и даже казенны». Отписыват царь Иван Васильевич Стеньке: «Степан, ты разбивай хоть купечески, а мои не тронь, а то я на тебя пойду упорством!» Степан отвечает царю: «Вы на своих баржах делайте знаки, а если желате итти на меня упорством, милости прошу на Жигулински горы. Если вы хотите мне дань платить, то платите мне за каждый проезд и кладите знаки, а не хотите, я тогда упорством пойду до Москвы!» Подумал царь Иван Васильич над Стенькиными словами: «Чем хочет взять? Семьдесят пять человек и до1 Москвы хочет дойти!» И вздумал то, что он в Старо-Черкасской губернии триста тысяч побил, под Саратовом сто восемьдесят тысяч. «Ну, у меня столько силы нет, значит, я в его руках». Собрал дань и отослал Стеньке. «Положьте, Степан, сколько за лето возьмете, за прокат — я заплачу». Сейчас взял, на казенных баржах сделал знаки, и с того времени Стенька стал казенны баржи пропускать, а купеческая редко проходила без того, чтоб он на ней не побывал. (В одно в прекрасное время вздумал Стенька покататься по Волге. Ехал Волгой вверх, доехал до Спасского уезда, Казанской губернии, до села Болгар. Вздумалось ему закусить. Подворотили, вышли на берег, идут селом. Попадается им встречу девка двадцати семи лет, поздоровкался с пей: «Здравствуйте, красна девица!»— «А вы что за люди?»—1 «Мы купцы. Не слыхали чего про Стеньку Разина?» Вдруг девица испугалась, что такой разбойник селом идет. «Зачем вы сюда идете? Чего вам надо?» — «Мы вот есть захотели, не знаем, куда зайти». Сквозь зубов девка сказала: «Милости просим к нам. Я накормлю». — «А где твой дом?» — «А вот на берегу Волги угольная хата». Повела девка в свой дом, посадила за стол, напоила, накормила. Степан и говорит: «Нельзя ли, голубушка, с тобой познакомиться?» — «Отчего же, можно». И с этого времени стал Стенька к ней частенько ездить. Стала девка богата, так что первая на селе, и вздумала, как бы его изловить. Раз он приехал к ней и говорит: «Ну-ка, сходи, принеси четверть водки! Та побегла, сказала старшине, что приехали к ней разбойники. Старшина взбулгачился, нарядил народу, и окружили дом. Она принесла водки; они стали пить. Тут гамят: «Давай его сюда! Иди к нему! Чего глядеть-то? Тащи его!» Но никто ничего сделать не мот. Попил Стенька, погулял и опять отправился на свое место. Народ только поглядел на него.
Прожил Стенька в Жигулях семь лет, изобрал себе удобное место напротив Бирючей косы. Места эти не были забраты, он и думает себе: «Если итти упорством, то нам кабы осилить, а помоги никакой нет». Вдруг рано утром приходит неизвестный человек с письмом от Афанасия Степанова: «Степан Степаныч, прошу вас испытать
7
0 Разине и Пугачеве
пиков. Донесли губернатору. Губернатор сказал: «Когда пойдет, доложите мне». Вдруг вышел самый этот разбойник. Губернатору слуги доложили, что он идет. Губернатор вышел из ворот и пошел навстречу. Тот ему никакого не отдает почтения. «Что ты есть за человек?» — «А нашто тебе?» — отвечает Афанасий. Закричал губернатор: «Держи его и посадить его в темницу!» После того Стенька приехал в Астра-ханъ-город и узнал, что сын его в тюрьме, а кто посадил, — неизвестно. Долго он жил в городе и все разузнавал. В один праздник ему один человек и сказал, что сына его губернатор посадил. Когда ударили к обедне, стал народ съезжаться, идет губернатор. Стенька стоял на паперти, взял губернатора за руку и повел на колокольню. Взвел его на нее и вскричал: «Вот не ешь сладкую конфету, а попробуй луковицу с хреном!» Взял его в беремя и говорит: «Ну-ка, как кошка вывертыватся? Встанешь ли ты на ноги, как она?» И опустил его в окно за добродетель сыну своему. Вышел Стенька из церкви и пошел прямо в тюрьму, и сына выпустил, подвел его к губернатору и спрашиват: «Узнал ли ты своего неприятеля? Вот он тебя в тюрьму посадил, а сам летать захотел с колокольни, а садиться-то не умеет!» Попрощались сын с отцом. «Ну, сын, далеко ли пойдешь?»— «Я теперь отправлюсь в Перьму». — «Да как ты ее заберешь?» — «А как вы Бирючью косу забрали, так и я заберу». И пошел Афанасий в свою шайку. (У него немного было: сто семьдесят пять человек). Приехал в шайку, проздравил себя, что «был де я таким-то губернатором посажен в тюрьму и был в ней семь дней, покуда отец меня не выпустил, а сам губернатор вздумал полетать, а садиться не умел». «Теперь, братцы, в Перьму упорством пойдем». Собрались и сделали войну — боже упаси! Забрал Афанасий Перьму и шестьсот человек в плен. Когда Стенька узнал об этом, был очень рад и пошел упорством в Самарску губерню и забрал неболыпу речку Урал. Поселились тут все подданные Стеньки, а он их наградил землею и лугами, и лесом, и рекою Уралом. «Если кто, говорит, будет у вас отбирать, то сделайте упорство!» Больше он в войну не пошел, и задумал Стенька отпустить свою Марью с малыим дитем; поехал в Жигу-линские горы домой. Приехал, видит, что Марья лежит на кровати мертвая. «Ну, бог с ней! Ладно, что не захватил». Так и оставил.
После того стало ему скучно. «Дай поеду на Каспицкое море!» Расправил свою толстую кошму, сел на нее и поехал к Каспицкому морю. Ехал не больше трех часов, приехал к столичному городу в Персии, видит: гуляет по балкону прекрасная королева Елена; вздумал: «Как я ущельем к городу проеду? Дорога тесная». Напустил воды, подъехал и взял ее с балкона, посадил на колымагу и увез тот Теплый остров.
Приезжает в дом, встречают его служащие. «Ну, братцы, проздравляйте меня с победою! Чего желалось, то я получил! Теперь мы займемся пойначе работать. Надо хлеба на зиму Заготовить и всего. Съездите-ка в город Астрахань!» Поехали двенадцать человек, тринадцатый есаул, Абсалям. Приезжают; высмотрели богатеющего купца матазин. Вот есаул и говорит: «Не поживимся ли малость?» Подрезали жестяную крышу, и один из ловких влез туда и давай оттуда вое переть. «Что, будет? Кажись, все я повыкидал». — «Да вот пошарь-ка, нет ли еще? На одну подводу не хватат». Стал разбойник шарить и нашел: висит что-то. «На крюку что-то висит; я вам не выкинул». А;это была кунья шуба с бобровым воротником. Выкинул ее оттуда, и сказал Абсалям: «Вот так шуба! Как бы ее от атамана скрыть, чтобы мы от нее поживились?» Положили на воз «отправились домой. Часу в первом остановились лошадей кормить на большой поляне, в лесу, не доезжая пяти верст до Волги. Перед самой зарей вдруг есаул сделал тревогу. «Что вы, братцы, спите, мы-то ухачи-воры, а у нас украли!» Поскакали разбойники впогонь, во все стороны. В это время есаул взял, шубу украл. Разбойники вернулись и спрашивают: «А много ли покражи было? — «Да вот, — говорит есаул, — шубу украли, а она мне всего дороже». — «Ну, делать нечего, — говорят разбойники, — видно, нам ею не владеть!» Есаул помалкивал. Приезжают к атаману, говорят: «Господин атаман, поздравляй с добычей! Все ездили благополучно, только вот случилась беда: с возу кто-то шубу украл с бобровым воротником и обложену разным позументом!» «Плохо, — сказал Стенька, — а вот бы и надо ее сейчас! Как украли? Расскажите!» — «Да вот мы с устатку на такой-то поляне отдохнуть легли», — начал один разбойник. Стенька сказал: «Идите на то место и поищите невдалеке кругом, не будет ли она тут».
Сели двое на лошадей и поехали на поляну, давай шубу искать. Не доезжая до одною небольшого кустика, видят: шуба лежит вверх воротником. «Эй, Митька, я шубу нашел!» Несет шубу на руке прямо к атаману. Атаман взял и говорит: «Да, стали от меня воровать! Не ладно, робята. Я на него надеялся, на есаула, ну, а теперь он из веры вышел». А Абсалям за дверьми стоял да слушал. Приходит в комнату и говорит: «Атаман, шубу мне отдай!» — «Как так? ты ее украсть хотел?» — «Нет, я тебе ее не подарю!» — говорит есаул. Сделалась у них боль-шая ссора. Степан говорит: «Не быть тебе
есаулом». — «Не буду я, — отвечал Абсалям, — есаулом, я буду атаманом!» Встал Степан со стулац рассердился, закричал на него: «Пошел вон отсюда!» Есаул повернулся, загнул свое рыло и вышел. «Дай-ка, думает, я оседлаю своею коня и поеду, куда знаю». И уехал в Сызрань, прожил на нем три лета, набрал небольшую шайку в девять человек, стал воровать и разбойничать. Узнал про это Стенька. «Дай-ка я съезжу, разузнаю, как живет Абсалям!» Взял трех с собой и поехал. Приехали в Сызрань, нарядились купцами и спрашивают: где разбойник Абсалямка? Все знали и указали, в какой лес ехать. Стенька подошел к его дому. Абсалямка как увидел, испугался и юворит: «Здравствуй, брат Степан, я очень болен». — «Здорово, Абсалям, вижу я, какая твоя болезнь. Я не за болезнью твоей пришел, а за шубу расплатиться». — «Я теперь весь в твоих руках», сказал Абсалям с покорной головой. Со стоном гворит Абсалям: «Прости, брат Степан, я тоже атаман!» — «Не за тем я к тебе — пришел, чтоб простить, а зачем ты от меня ушел?» Вынул Стенька вострую свою шашку и отсек Абсаляму голову, сел на доброго коня и отправился назад. Приехал домой и сказал: «Ну, робята, поминайте Абсалямку за покой его души. Вот вам жертва!» И отдал им меч. «Я сегодня братался с нём, снес ему голову своей вострой шашкой, ну, да будет про это толковать! Мы нового заведем. Как бы в Астрахань скорее попасть? Что-то мне скучно. Другого есаула нет, это не беда: мы одни исправим дело!» Оседлали новых коней. Стенька ясным соколом полетел. Проезжает он базаром, сам с улыбкой говорит: «Я и вновь здесь явился. Где же мой губернатор лежит? Я приехал к нему поздоровкаться, сказать: есаула пусть он встречает к себе в дом за его добродетель, чтобы мово сына в тюрьму не сажал. Мы после этою разговором займемся. Ну-ка, робята, поглядите, где нам добыча лучше будет! Заберемся мы к богатому купцу; он живет на самом краю, в по л у каменном дому. Нам стены каменны нипочем: дочь-красавица у нею; (мы добра именья набрали, мы красавицу увезли». Привозил Стенька домой. «Вот тебе, любезная моя-сестра моя!