Песни и сказания о Разине и Пугачеве
Шрифт:
И
О Разине и Пугачеве
везде золото. Только отошел от него маленько страх-то, и думает он: наберу я себе этого Золота и пойду, — авось с голоду не помру, и как ни есть выберусь из леса; все ж таки с деньгами.
Стал он набирать себе золота и в картуз, и в карманы, и в полы, только вдруг кто-то хвать его за плени. . «Стой, говорит, старина. Зачем мое золото берешь?» «Лапоть» содрогнулся, сотворил трижды крестное знамение, глядит: стоит перед ним седойчпреседой старик, борода по пояс белая, стоит и креста не боится. «Не пугайся, говорит, меня, не трону: я — Стенька Разин. Берегу, брат, я это золото про православных христиан, и разделю им его, когда наступит время. Возьми, говорит, себе, сколько нужно, а остальное по-клади опять в бочку: будет на твой век и малого». Поклал «Лапоть» в бочку золото, — оставил себе
Два дня шел «Лапоть» лесом, вышел, наконец, в поле, а там и до дому недалеко. С той поры живет он себе достатком. Много было охотников добраться до пещеры; много их ходило, много их искало, только никто не нашел; да и сам «Лапоть» в другой раз уж не нашел. Слыщ-
но, Стенька кажинную ночь летает над Волгой, а к утру скроется; только я этого не видел.
52
Марина~безбожница
и Стенька Разин
В Орловском-Кусте обитала атаманша Маринка-безбожница, а в Чукалах жил Стенька Разин. Местности эти в то время были покрыты непроходимым лесом. Марина со Стенькою вели знакомство', и вот когда Марина вздумает со Стенькою повидаться, то кинет в стан к нему верст за шесть косырь, а он ей отвечает: «иду-де», и кинет к ней топор. Марина рта была у него первой наложницей, а прочих до< пятисот, и триста жен. И не могли Стеньку поймать. Поймают, посадят в острог, а он попросит в ковшичке водицы испить, начертит угольком лодку, выльет воду, — и поминай как звали. Однако товарищей его всех переловили и разогнали, а он сам ушел и спрятался в берегу, между Окой и Волгой, и до сих пор там живет: весь оброс мохом, не знать ни губ, ни зуб. Не умирает же он оттого, что его мать-^земля не принимает. И оставил этот разбойник здесь клад, под корнями шести берез зарыл его, а узнали про это вот как. Сидел один мужичок в остроге вместе с товарищем-разбойником. Вот тот и говорит ему: «Послушай-ка, брат, в таком-то месте лежит клад, мы зарыли его под корнями шести берез, рой его в такое-то время». Стало-бытъ, уж он не чаял, что его выпустят на вольный свет, а может быть, раскаялся и дал зарок. Вышел этот мужик из острога, пошел в указанное место, а березы уж срубили и корней не знать; рассказал он про это всему селу: поделали щупы, однако клада не нашли, а клад-то, говорят, все золото да серебро— целые бочки.
РАССКАЗЫ ОБ УРОЧИЩАХ И КЛАДАХ
53
Очень давно шло по Волге судно; когда оно по ровнялось с бугром Стеньки (Разина, то один из бурлаков спросил товарищей, нет ли желающих побывать с ним на бугре. Нашелся охотник. Сошедши на берег, бурлак предупредил товарища: «Что бы ты ни увидал и что бы ни услыхал, молчи!» Взобравшись на бугор, они увидели отверстие, в роде погреба, с дверью: отворив ее, они увидали хорошо убранное подземелье, похожее на комнату: в углу висел образ спасителя в золотом окладе, осыпанном бриллиантами и разноцветными камнями; перед образом теплилась лампада. Посреди комнаты стоял гроб, окованный тремя железными обручами; возле лежал огромный железный молот и железные прутья. Вдоль стен расставлено множество боченков, насыпанных доверху золотом, серебром и драгоценными самоцветными камнями, а также ценная металлическая утварь.
Бурлаки помолились иконе; вожатый схватил, молот и разбил обручи на гробе: крышка поднялась, из гроба встала красная девица, необыкновенной красоты, и выговорила: «Что вам
нужно, ребята? Денег, утвари, камней самоцветных — берите, братцы, сколько душе угодно». В ответ на это вожатый схватил прутья и начал стегать красавицу, безбожную Маришку, и сколько она его ни умоляла о пощаде, все было напрасно. Товарищ не вытерпел и сказал: «Полно, брат, что с тобою, с ума ты что ли сошел?» Но едва он успел произнести эти слова, как невидимая сила подхватила его и выкинула в дверь, которая тотчас же захлопнулась, и послышался голос: «Восемь, — девятого!» Вслед за тем дверь и отверстие пропали.
Испуганный бурлак едва добрался
54
В селе Шатрашанах лежит казны — видимо-невидимо; тут клад — всем кладам отец. За рекой есть земляной вал, и в этом-тс валу вырыт большой выход, который немного осыпался, а дверь в нем осела; поэтому можно видеть внутренность выхода в яркий солнечный день. На этот клад было письмо у старого шатрашанского мельника. .
Шел раз по Шатрашану прохожий, не то хворый, не то разбитый ногами; остановился он отдохнуть на мельнице и разговорился с мельником. Слово за слово, зашла речь о вале и о кладе; прохожий показал мельнику письмо, как взять этот знаменитый клад. На расспросы мельника, откуда достал прохожий это письмо, последний передал ему вот что:
Нанялся один странник бурлачить на Волгу, да и захворал на судне; его высадили на берег в Жигулевских горах; побрел он по тропинке и сбился в горах; долго бродил он в лесу, наконец наткнулся на другую тропинку, которая привела его к землянке. Думая, что это жилье угольщика, бурлак вошел в землянку, помолился богу, поклонился хозяину, — а тот был старенький старичок, — и стал проситься ночевать у него. «Пожалуй, ночуй, говорит старичок, — только выдержишь ли ты; страху много будет. .» — «Ничего, дедушка, чего мне бояться! Только приюти от темной ночи», — сказал бурлак, а сам раздумывает: «если разбойники наедут, так у меня взять им нечего..» «Ну, бог с тобой, говорит старичок, — оставайся. .»
Бурлак лег спать, а старичок все молился богу на коленях, с усердием. Вдруг в полночь разбудил прохожего страшный свист, гам, крик, двери с шумом растворились, и целая стая гадов, змей ворвалась в землянку; налетели они на старика и — стали грызть его тело, рвать кожу и высасывать из него кровь. . Но, как только пропели петухи, ватага удалилась, и все стихло. Бурлак был ни жив ни мертв и, едва рассвело, начал собираться в путь. Старичок, который все время лежал на полу бледный, без движения, опомнился и стал говорить прохожему: «Вот как мне суждено мучиться до скончания века. Ведь я Стенька Разин… Если
бы кто-нибудь достал мой клад в Шатрашанах, тогда бы я умер, тогда бы и все положенные мною клады вынули наружу, а их одних главных двенадцать. На всякий случай вот возьми это письмо и попытайся; не удастся ли тебе как-нибудь достать этот клад». У этого-то бурлака взял прохожий письмо и передал шатрашанскому мельнику. В письме было записано, как брать клад и какие страшные явления будут при этом: пройдут войска и звери страшные, ударит двенадцать громов, потрясется земля, приклонятся древа и травы. Письмо гласило, что выход, в котором лежит шатрашанский клад, выложен обожженными дубовыми досками, и стоит в нем икона божьей матери, а пред иконой горит неугасимая лампада. Прежде всего нужно взять икону, потом достать ружье, заряженное спрык-травой, а стоит оно в выходе за дверью; из ружья выстрелить и сказать: «Стеньке Разину вечная память!»
Тогда умрет Разин, потому что в этом ружье заряжена его смерть. В выходе хранятся ломы и заступы, которыми нужно рыть клад. Казны и драгоценностей в кладе так мноТо, что хватит на всю Симбирскую губернию, — в сорок лет не пропить и не проесть, а именно: сорок пудов (мер) золота, два сундука жемчугу. В приписке к письму сказано, что там же лежит еще четыре рубля меди брата Стенькина — Ивана, их раздать нищей братии.
55
Когда шел Стенька Разин на Городище (Алатырский уезд), то зарыл в окрестностях его две бочки серебра. Конечно, зарыл он их не спроста, и теперь часто видят при вечере, как эти бочки выходят из подземелья и катаются, погромыхивая цепями и серебряными деньгами. Но достать их мудрено.
Один мужичок узнал, что они лежат в горе, отыскал место, дождался полночи и стал копать землю и разворачивать каменья; дошел уже он до плиты, закрывавшей заветные бочки, да как-то взглянул на противоположную сторону горы — и видит он: идет на него войско, так стройно, ружья все направлены прямо на него.
Он бросил все и бежал домой без оглядки; на другой день мужичок пошел на гору, но не нашел ни скребка ни лопаты. Если бы он не струсил, то, без сомнения, клад достался бы ему.
56