Песня для Корби
Шрифт:
– Тебе обязательно держать его за руку? – спросил Комар.
– Да. Иначе нам всем станет очень плохо.
Комар сглотнул.
– У него есть лицо? – он неприязненно вгляделся в того, кто приходит из долин.
– Кажется.
– Это же твоя мама, – вдруг сказал Комар.
Корби посмотрел на чудовище – и действительно увидел родное лицо. Но оно появилось не так, как лицо его отца. Оно было серебристым, по эфемерной коже ползли капли стекловидной слизи.
– Корби, – произнес знакомый голос, – ты делаешь ошибку. Тебя обманули.
Двое подростков не могли оторвать взгляда от поддельного лица. Корби подумал, что его мать никогда
– У тебя украли душу, а у меня – мое царство. Давай объединимся. Ты, я и Андрей. Мы сможем вернуть вселенной былую красоту.
Тени залегли под черными глазами, волосы струились вокруг лица, легкие, как воздух, подвижные, как змеи.
– Братик сказал, что ты будешь врать, – прервал сладкие речи звонкий голос сестры Андрея.
Корби моргнул и будто очнулся. Он увидел, что Комар приблизился к ним с монстром и наклоняется, почти целует призрачное лицо. Корби схватил его за руку и потянул назад. Монстр выбросил к лицу Комара свои щупальца, но он уже упустил свой шанс. Комар вздрогнул и шарахнулся от него. Алеся подбежала к Андрею.
– Братик, братик, братик Андрюша, – позвала она. Потом упала на колени, запустила руки в светлые волосы брата, наклонилась и поцеловала его в лоб. Корби в очередной раз поразило их сходство. Они будто были сделаны из одного луча солнца. И хотя Андрей лежал бледный, умирающий, а личико его сестры несло на себе следы усталости и недосыпа, оба словно светились в полутьме коридора.
Тот, кто приходит из долин, потянулся к девочке, но Андрей, разбуженный прикосновением сестры, открыл глаза и сильнее сжал свою руку на руке чудовища. Жгутики слизи обессиленно опали.
– Братик, – повторила девочка.
– Я мечтал тебя увидеть, – прошептал Андрей. Алеся гладила его рукой по голове. Ее собственные волосы почти касались его волос. Они были одного цвета, тон в тон. Потом он повернул голову и посмотрел на Корби. – Ты все сделал правильно.
Корби встретил его взгляд и тут же ощутил, что Ник и Ара рядом, смотрят его глазами на все происходящее.
– Я старался, – предательски слабым голосом ответил он, – хоть и не знал, что делаю. Я… Прости меня. Я не видел, какой ты.
– Ты всегда был моим лучшим другом.
Корби на глаза навернулись слезы.
– Это же неправда.
– Наши души подружились вдалеке – там, куда они уходят. Мы были вместе очень долго, просто ты, который здесь, про это не знал.
– Я, который здесь, и я, который там… – Корби вспомнил полет над зеленой страной, смех и свет, ручей.
– Я сразу тебя узнал, как только увидел. Но не не знал, как показать и объяснить. – Андрей снова посмотрел на сестру. – Мне скоро придется уйти. Я умру, если останусь. Прости меня.
– Я знаю, братик. Ты ведь будешь мне сниться?
– Буду.
Корби не выдержал и все-таки заплакал. Его охватила страшная грусть. «Все это было только ради того, чтобы он все-таки умер», – подумал он. В отчаянии он сжал руку Андрея своей свободной рукой – но вместо теплой кожи почувствовал под пальцами холод металла.
Он уже не стоял на коленях рядом с Андреем. Хватаясь за проржавевшие перила, он бежал вверх по лестнице, прилепившейся к стене бесконечно высокого небоскреба, все выше
Последний пролет – и вот над головой только небо. Юноша выбежал на крышу, взмахнул руками, как будто собирал что-то и охватывал.
Площадка на вершине небоскреба была пустой и черной, не такой, как у реальных зданий – здесь не было ни одного вентиляционного выхода, ни одной надстройки, ни даже бордюра у края. Там, где кончалась крыша, все просто обрывалось в пустоту. Двойник Корби пересек черный квадрат и остановился на краю. Внизу, под его ногами, расстилалась страна долин. За границами города были поля черной земли. На них росли рощи красных металлических деревьев. Рассекая поля, леса и холмы чудовищным алым лезвием, медленно текла кровавая река.
– Ну вот и все, – прохрипел Оскаленный. – Некуда больше бежать.
Другой Корби оглянулся и увидел, как его враг выходит на противоположную сторону крыши. Его лицо разрушалось, сквозь него проступала серебристая маска того, кто приходит из долин.
– Мне и не нужно бежать, – ответил печальный юноша. Ухмылка Оскаленного потускнела. Медленно вращая мачете в распадающейся руке, он пошел на Корби. Корби почувствовал, как сложил вместе кончики пальцев, и вдруг между ними зажглись маленькие огоньки.
– Эта тварь научила тебя фокусам?
– Она сама чей-то плохой фокус. Как, к сожалению, и ты. – Юноша развел руки в стороны, и между его пальцев натянулись пять светящихся золотых нитей. Лицо убийцы странно дернулось при виде этих легких, вибрирующих линий света, из глаз с новой силой хлынуло серебро. Его щеки уже почти распались, с них слоями сходила кожа, и Корби понял, что скоро его улыбка станет такой же, как у его дружка, убитого под указателем на дорожной развилке.
Оскаленный налетел на юношу, рубанул его тяжелым лезвием. Тот отразил удар золотыми нитями. Они спружинили, отбросили оружие врага далеко назад. Мачете с металлическим звоном упал на середину крыши. Тогда Оскаленый ударил в лицо противнику кулаком. Двойник Корби даже не покачнулся. Он снова подставил свой гибкий щит под удар, и на этот раз сам громила отлетел от него на десяток метров. От его кулака почти нечего не осталось, из обрубка изувеченной руки брызнул фонтан серебристой крови. Оскаленный взревел от боли и ярости. Его лицо плавилось, теряя прежние очертания. Корби увидел лицо монстра, зыбкое, состоящие из пара и капель кислоты, режущих кристаллов, белого тумана и ядовитой ртути.
Монстр подхватил здоровой рукой мачете и снова бросился в атаку. Двойник Корби не торопился и не отступал. Медленным театральным жестом он отвел левую руку в сторону и вверх, а правую поместил чуть ниже солнечного сплетения.
– Любишь фокусы? Тогда я покажу тебе свой самый-самый лучший.
Тварь с шипением и клекотом бежала к нему. Другой Корби шевельнул пальцами, и под желтым небом черного города раздался звук. Он вибрировал, нарастал, отдавался звонким эхом. Нити света под пальцами юноши стали струнами. В его руках появилась сияющая гитара. Корби услышал мелодию, мелодию, которую уже знал – он сам исполнял ее, когда потребовалось показать охраннику клуба, что они являются музыкантами.