Песня синей птицы
Шрифт:
— Он надежный человек, — ответил маркиз. — Тем не менее сейчас лишняя осторожность не повредит.
— Да, конечно, — согласился лорд Хоксбери. — Мы иногда забываем, что те, кто нам служат, — например, домашняя прислуга, — имеют уши.
— Что же вы хотели мне сказать, милорд?
— Сегодня утром мы получили секретное сообщение от одного из наших агентов по ту сторону Ла-Манша. В нем говорится, что военно-морские силы, подготовленные Бонапартом для вторжения, огромны. Агент, конечно, не знает точного числа судов
— Боже правый! — промолвил маркиз. — Вторжение действительно готовится масштабное.
— Мы этого и ожидали, — ответил лорд Хоксбери, — но это первое надежное подтверждение нашим опасениям. Однако я не закончил мой рассказ.
— Что же еще?
— Бонапарт якобы сказал еще: «Таких потерь и ждешь в битве, а какая еще битва обещала такие результаты, как победа над Англией?»
— Мы сможем их отразить? — спросил маркиз.
— Полагаю, что сможем. Сегодня днем у нас было тайное совещание кабинета министров, и хотя нам во многом придется полагаться на волонтеров, мы сможем собрать внушительное войско. Однако было бы очень полезно знать, из каких портов на континенте будут отплывать баржи.
— Голландцы в этом участвуют? — осведомился маркиз.
Лорд Хоксбери развел руками.
— Сообщения весьма разноречивы, — сказал он, — и хотя у нас, как вы знаете, немало информаторов, они противоречат друг другу. В одном только мы можем быть совершенно уверены: Наполеон вторгнется в Англию, если сможет. Месяц, день и время, несомненно, зависят от погодных условий в проливе.
— Будем надеяться, что ветер не спадет, — пробормотал маркиз. — Только вчера мистер Питт заверил меня, что волнение в Ла-Манше слишком велико для плоскодонных судов.
— Если бы у нас было больше времени! — вздохнул его собеседник.
— Нам понадобится очень много времени, чтобы вооружить армию, как подобает, — резко сказал маркиз. — Не думаю, чтобы английский солдат чувствовал себя очень уверенным, идя навстречу победоносным ветеранам Наполеона с пикой в руке.
В голосе маркиза прозвучал гнев, и лорд Хоксбери сухо отозвался из своего угла экипажа:
— Чего же можно ожидать, имея премьер-министра вроде Эддингтона, который думает только об умиротворении и примирении.
— Сейчас самое важное, — сказал маркиз, как бы считая бесполезным обвинять правительство, — постараться сделать так, чтобы Бонапарт не высадил большое войско на берег в том месте, где мы его меньше всего ожидаем. Если группировка хорошо обученных людей окажется в тылу нашей линии обороны, тогда дело плохо.
— Вы можете быть уверены, — ответил лорд Хоксбери, — что я стараюсь узнать как можно больше. На этой неделе я отправил во Францию двух наших лучших агентов.
— Обычным путем?
— С шайкой
— А что вы обещали взамен?
— Несколько следующих месяцев наша береговая охрана у Ромни не будет особо усердствовать, выполняя свой долг.
Маркиз расхохотался:
— Поздравляю вас, милорд! У вас настоящий талант политика.
— Все это было бы забавно, — отозвался тот, — если бы не было чертовски серьезно, Алтон. Мне кажется, раньше я никогда не боялся. А сейчас мне страшно — страшно за мою страну и будущее моего народа.
Голос министра звучал искренне и неподдельно страстно. Потом, словно смутясь своей невольной патетикой, он поспешно добавил:
— Я рискую надоесть вам своими опасениями.
— Этого никогда не случится, милорд, — заверил его маркиз. — В этом вопросе мы оба не стесняемся быть патриотами. Как бы то ни было, в душе я убежден: в любом случае мы побьем Бонапарта. Но это будет нелегко, борьба может длиться годы и, вероятно, будет стоить жизни многим британцам.
В этот момент карета остановилась. Лорд Хоксберри выглянул в окно.
— Спасибо, Алтон, что довезли меня до дома. Держите эти сведения при себе, хотя я и предупредил членов кабинета, что намерен сообщить вам о происходящем. Они, как и мистер Питт, убеждены, что через кого-то происходит утечка важнейшей информации, и надеются, что вы отыщете эту проклятую крысу. Ибо пока мы ее не обнаружили, все наши планы по обороне находятся под угрозой.
— Я это прекрасно сознаю, милорд, и уверяю вас: я делаю все, что в моих силах, чтобы разоблачить предателя.
Министр положил руку маркизу на плечо.
— Молодец. Я знал, что мы можем на вас положиться.
Он постучал по оконному стеклу экипажа, и лакей, который уже стоял у двери в ожидании сигнала, открыл ее.
— Доброй ночи, Алтон. Еще раз благодарю вас за то, что подвезли меня. Нет, не выходите, — поспешно добавил он. — Мне кажется, сон вам нужен не меньше, чем мне.
Помахав рукой, лорд Хоксбери поспешно поднялся по ступеням к дверям дома, в освещенном проеме которых его уже дожидались слуги.
Лакей у двери кареты почтительно спросил:
— Домой милорд?
— Домой, — подтвердил маркиз.
Он зевнул, но мысли его неотступно были заняты тем, что сообщил ему лорд Хоксбери.
Если Наполеон готов рискнуть тем, что двадцать тысяч его солдат будут потоплены в Ла-Манше, то это говорит о том, что он намерен отправить в Англию армию численностью как минимум в восемьдесят тысяч, а то и все сто тысяч солдат и офицеров.
Это будут люди обученные, большинство из них — закаленные ветераны, видевшие много боев и одержавшие много побед.