Песня ветра
Шрифт:
Хотя, что бы это изменило?
– Думаю, тебе стоит спуститься вниз! – произнес Бертон Алан Мердок.
Я не хотела. На капитанском мостике было как-то очень уютно. Словно здесь было мое место, место для Катарины Фонтес! Но, разве поспоришь с капитаном? Тем более, когда золото в его глазах начинает темнеть, что означает лишь одно: мужчина злиться.
– Как прикажете, кэп! – проговорила, назвав его именно так, как называли остальные члены команды.
Он оскалился.
– Приятно видеть долю сообразительности в твоей красивой голове! – заметил он, когда я ступила
До самого заката я блуждала по кораблю. Никто не чинил мне препятствий, но и не спешил знакомиться, хотя я заметила, что пираты наблюдают за мной с интересом, только вот чудилось мне, что не внешние данные в данном случае интересуют мужчин, а то, насколько я похожа на загадочного пирата по имени Гарри, который являлся моим отцом.
За это время я разрешила вопрос с туалетом. Когда поняла, что мне очень надо в уборную, которой на фрегате не оказалось, я направилась в каюту капитана. Двери были открыты, и я вошла, понимая, что только ради меня желтоглазый пошел на этот шаг. Как бы там не было, он – капитан и в его комнате на корабле находятся карты и навигационные приборы. Сюда нет хода простым морякам, разве что Золтану на правах первого помощника!
Нужный мне таз нашелся спустя некоторое время и, заперев двери на внутренний засов, я сделала свои дела, после чего открыла окно и вылила содержимое таза в море. Оставалось только найти воду, чтобы сполоснуть мое приспособление и вернуть его на место до лучших времен.
«Хорошо мужчинам в этом плане», - подумалось мне, когда я снова вышла на палубу. Мне показалось, или капитан смотрел на меня с усмешкой?
Щеки отчего-то тронул румянец, и я поспешно отвернулась, мысленно проклиная желтоглазого и подозревая…ну…самую малость, что он как-то заметил мои манипуляции с тазом.
«Если это так, то…», - я подняла руки, закрыв лицо ладонями, а потом, помучавшись несколько минут, снова посмотрела перед собой, стараясь придать взгляду уверенности.
Перед ужином я спустилась на камбуз и помогала Боунзу в приготовлении его простых блюд. В этот раз это была овсяная каша и мясо в густой подливке. Кок поднял свои кастрюли на верхнюю палубу, а я с помощью юнги, принесла миски и ложки, а затем, раздавая приборы, следила, как Боунз раздает ужин, а моряки, рассевшись на бочках, приступают к трапезе. Многих из них я уже знала. Несколько человек, считая и боцмана, мистера Смита, который не удержался и подмигнул мне, я уже знала, к остальным присматривалась, впрочем, как и они ко мне.
– Леди, я сейчас отнесу ваш ужин в каюту капитана! – дернул меня за подол платья мальчишка-юнга.
– Что? – я отвлеклась от созерцания заката, который отвлек меня от пиратов. Алая полоса, цвета самых ярких из цветов, растянулась по всей длине горизонта. Казалось, мы плывем следом, догоняя уходящий день, но совсем скоро сумерки стали гуще, а услышала голос Боунза, обращавшийся ко мне.
– Леди, идите ужинать!
– А посуда? – спросила я.
– Парни помогут мне снести ее вниз, а вам надо поесть, пока не моя стряпня не остыла. После употреблять ее будет просто невозможно.
– Вы меня пугаете, мистер Боунз! – сказала я.
– К сожалению, это чистая правда, леди! – и он даже улыбнулся.
– Тогда уговорили! – я улыбнулась в ответ и поспешила за Марком, уже тащившим в сторону каюты тяжеленный поднос. Я окликнула его, предложив помощь, на что мальчишка только прибавила шагу, заставляя меня почти бежать за ним.
Нагнала я юнгу уже у каюты, открыла перед мальчиком двери и прошла следом, заметив, что внутри уже горят фонари, а капитан сидит за столом и что-то читает. Простая книга в кожаном переплете с корешком, украшенным золотой вязью. Я удивленно вскинула брови.
– Что тебя так удивляет? – спросил он и мои брови переползли на переносицу, продела этот странный путь от удивления к изумлению.
– Что я умею читать, или что люблю читать?
Марк почему-то улыбнулся и стал расставлять тарелки с ужином на столе. Когда он закончил, я села напротив капитана и без лишних слов принялась за еду.
Мистер Мердок продолжал чтение и при этом поглощал остывающую кашу с завидным аппетитом. А я подумала о том, что Боунз оказался прав: холодный ужин был ужасен. Но я заставила себя съесть все, а затем решительно встала, чтобы собрать свои тарелки.
– Где я буду спать, кэп? – спросила, чуть гремя посудой.
– Здесь, где же еще! – ответил он и при этом даже не пошевелился, чтобы покинуть каюту.
В дверь постучали и на мой ответ вошел Марк. Я этот раз он вспомнил мои слова и решил предупредить до того, как войдет, вежливым стуком.
– Это моя каюта и я не намерен спать со своими людьми на нижней палубе! – выдал желтоглазый, когда я отдала тарелки Марку и изъявила желание готовиться ко сну.
– Прошу прощения, милая леди, - произнес саркастически Мердок, - но спать нам придется в одной каюте, причем я могу дать вам клятвенное обещание, что ни пальцем, ни даже помыслами своими не оскверню это тело! – и ткнул в моем направлении пальцем.
И ведь не поспоришь! Он хозяин «Сирены».
Я подхватила оставшуюся после желтоглазого посуду и поспешила на камбуз, чтобы вымыть тарелки и надеясь, что по возвращении найду каюту в моем личном распоряжении, но я очень сильно ошибалась.
ГЛАВА 4.
Когда я вернулась, капитан располагался ко сну, подвешивая гамак в каюте, в паре шагов от кровати, и я удивленно уставилась на него, подыскивая правильные слова, а затем произнесла:
– Вы что и правда, решили, что мы будем спать в одной каюте?
Желтоглазый закончил с гамаком и обернувшись, смерил меня насмешливым взглядом.
– А чем тебе не нравится гамак? – спросил он с вызовом.
– Что? – я другими глазами посмотрела на сетку, в которой, оказывается, предлагали спать именно мне.
– Нет! – вырвалось у меня. – Я не лягу там!
– Тогда на полу! – предложил капитан, а я поняла, что уже почти ненавижу его. Мало того, что выкрал и везет против моей воли, так еще и без удобств. Будто я просила меня красть!