Песня ветра
Шрифт:
– Кто это был? – спросила тихо и сама удивилась собственному вопросу, ведь собиралась спросить о других вещах. Но слово не воробей…
Мердок ответил, не поднимая головы и не отрывая взгляда от карты, которая снова по его велению стала объемной и живой. Я увидела крошечную фигурку фрегата, рассекавшую магические волны, а следом за ней, на довольно приличном расстоянии, еще один корабль, в котором наугад узнала «Ла Туз».
– Я бы хотела, чтобы вы поговорили со мной, капитан, - продолжила я, - дуться это так по-детски.
– Я не дуюсь, - резко ответил он и соизволил посмотреть
– Ты говоришь глупости, Катарина, - продолжил он, пока я рассматривала его лицо. – Я зол только по одной причине, что ты ослушалась моего приказания и спустилась в город не понимая, что можешь пострадать. Именно твои действия выглядят по-детски, - он откинулся на спинку стула и впился в меня взглядом, от которого захотелось попятиться и скрыться. Но я осталась стоять и даже чуть вздернула подбородок, показывая, что совсем не боюсь его…кажется, зря.
– Еще одна такая твоя выходка и я забуду о том, что обещал Гарри доставить тебя в полном здравии, - сказал Мердок. – Никто не смеет подрывать мой авторитет на этом корабле, даже гости.
Я попыталась сменить тему и снова повторила свой вопрос.
– Но кто это был там…на причале вчера ночью?
Капитан криво усмехнулся.
– Тебе не стоит знать! – ответил он. – Это мои проблемы!
– Вас вчера хотели убить!
– Не в первый раз! – заметил капитан.
– А я просто пыталась помочь! – вставила я фразу, надеясь, что Мердок проникнется моим порывом.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи! – слишком жестко сказал капитан. – Не лезь не в свое дело!
– Грубиян! – возмутилась я. – Лучше бы, спасибо сказали! В следующий раз, будьте уверены, даже если вас станет поджидать толпа магов, я лучше язык проглочу, чем предупрежу.
Капитан быстро взглянул на меня и неожиданно улыбнулся.
– Как это похоже на Гарри. Ты точно дочь своего отца! – сказал он.
– Я – дочь своей матери! – отрезала резко.
– Ну хорошо, дочь своей матери, - передразнил меня Мердок, - ты посмела ослушаться моего приказа, а значит, до конца плаванья будешь сидеть в этой каюте и, даже если корабль пойдет ко дну, не посмеешь носа показать наружу!
От подобного заявления моя челюсть упала вниз, а злые слова застыли на губах, так и не сорвавшись негодующим криком. Затем я взяла себя в руки и произнесла:
– Вы не посмеете!
– Для твоего же блага, Катарина! – ответил мужчина. – Но не переживай! Особо скучно тебе не будет, по вечерам сможешь ужинать в моем присутствии.
– А как же работа на камбузе? – спросила с потаенной надеждой.
– Забудь! – отрезал он и провел рукой над картой. Воздух пошел рябью, и она стала просто картой, без плывущего по магическим волнам фрегата и судна, сидевшего у «Сирены» на хвосте.
– Хорошего вечера, мисс! – проговорил желтоглазый официально и вышел, закрыв за собой двери. Я ринулась было за ним, но когда попробовала открыть дверь, убедилась, что она заперта и, судя по всему, запечатана магией, так как я не слышала, чтобы ключ шумел в замочной скважине.
«Неужели, действительно, запрет меня до конца путешествия?» - подумала я. Проклятый желтоглазый капитан. Вот не нравится он мне, как сразу увидела его лицо, полное самодовольства, так и поняла, что и впредь буду недолюбливать нахала. Отец, кто бы он ни был, нашел самого ужасного человека, который только мог оказаться в его окружении, чтобы вернуть меня в лоно семьи.
Верный своему слову, капитан действительно запер меня в своей каюте и теперь, оказавшись в четырех стенах с возможностью лишь изредка перебрасываться парой-тройкой фраз с Марком, который приносил мне еду, я понимала, что Мердок их тех мужчин, которые слишком верны своему слову, даже если оно действует вопреки нормам приличия. Называть меня гостьей и запирать в каюте посередине моря, было верхом наглости…по крайней мере, так считала я, хотя, если признаться и, положа руку на сердце, в чем-то желтоглазый был прав. Я слишком необдуманно сошла на берег, обманула доверие людей, на которых он меня оставил, за что и Боунз и Золтан, со слов юнги, получили взбучку. Мне было неприятно и стыдно за то, что я подвела обоих мужчин, но внутри зрел протест против заточения.
Три дня я молчала и терпела присутствие капитана, приходившего в каюту только спать и отмечать что-то в судовом журнале, а на исходе четвертых суток, решила заговорить во время ужина.
Марк принес наполненные тарелки, расставил их на столе и привычно вышел, мы же с Мердоком сели друг против друга, чтобы приступить к молчаливой трапезе, только в этот раз я решила нарушить молчание и заговорила первая.
– Может быть, вы все же перемените свое решение, сэр, и разрешите мне хотя бы помогать мистеру Боунзу? – спросила с надеждой в голосе.
Мердок поднял глаза и отложил ложку.
– Мне кажется, мы уже говорили на ту тему!
– Я больше не могу сидеть в заточении! – вырвалось у меня. – Вы не имеете права!
– Имею. Это мой корабль и моя команда. Когда прибудем к месту назначения, я передам тебя с рук на руки Гарри, пусть он примет ответственность, а пока ты на моем корабле, я отвечаю за твою жизнь.
Я прищурила глаза, понимая, что с этим упрямцем не договориться, но что-то внутри меня протестовало и подговаривало пытаться снова и снова.
– Пожалуйста! – произнесла, переступая через свою гордость.
– Ммм? – взявшись было за рагу, капитан приподнял брови, посмотрел на меня так, словно я неожиданно заговорила на одному ему понятном языке.
– Я больше не ослушаюсь ваших приказаний! – продолжила я.
Капитан усмехнулся. Желтые глаза сверкнули.
– Нет! – ответил он после минутного молчания, и его фраза разозлила меня. Неожиданно расхотелось унижаться и унижаться, и просить. Да и кто он такой, чтобы я его умоляла? Сперва похитил меня, увез против воли, затем сделал кухаркой, а в довершении запер в своей каюте, будто рабыню.