Петербург. История и современность. Избранные очерки

Марголис Александр Давидович

28 октября 2010 года состоялось освящение памятника «Католикам СССР – епископам, священникам, монашествующим и мирянам всех обрядов и национальностей – жертвам политических репрессий». Региональными отделениями «Мемориала» и другими общественными организациями поставлены памятники погибшим землякам – псковичам (1998 г.), новгородцам (2006 г.) и вологжанам (2010 г.). Появились памятники расстрелянным насельницам Горицкого Воскресенского женского монастыря (1999 г.), адвентистам седьмого дня (2007 г.), членам Ленинградского общества глухонемых (2008 г.), ленинградским энергетикам (2008 г.), членам общины трезвенников-чуриковцев (2012 г.), кенотафы протоиерею Федору Окуневу, заместителю председателя Совета Министров СССР Николаю Вознесенскому, физику Матвею Бронштейну, поэтам Николаю Олейникову и Борису Корнилову и многим другим.

В течение последних двух десятилетий на Левашовскую пустошь приезжают родственники и друзья погибших в годы сталинского террора и стихийно обустраивают

там надгробия-кенотафы, устанавливают самые разные памятные знаки – от монументов и крестов с фотографиями и датами жизни до скромных табличек, прикрепленных прямо к деревьям. При этом многие заведомо знают, что их близкие погибли и похоронены в других местах. Постепенно Левашовская пустошь стала уникальным мемориалом, свидетельством современной народной памяти о терроре, личной и семейной.

С 2007 года Петербургский научно-информационный центр «Мемориал» ведет учет памятников и памятных знаков на Левашовском кладбище, фиксируя каждый из них на карте-схеме. К началу 2008 года был зафиксирован и описан 901 памятный знак. В следующие три года их число достигло тысячи. Процесс стихийной мемориализации некрополя террора продолжается и в наши дни. [191] Особенно многолюдно на Левашовском мемориальном кладбище в поминальные дни: в первое воскресенье февраля – в День Собора новомучеников и исповедников российских и 30 октября – в День памяти жертв политических репрессий.

191

Баркова А. Левашовский мемориал как исторический источник // Право на имя. Биографика XX века: Девятые чтения памяти Вениамина Иофе, 20–22 апреля 2011 г. СПб., 2012. С. 61–66.

В 2010 году общественности представили эскизный проект строительства на территории кладбища православной часовни во имя Всех Святых, в земле Санкт-Петербургской просиявших. Он получил благословение митрополита Владимира и патриарха Кирилла. [192] В настоящее время идет сбор средств на строительство этой церкви. По мнению общества «Мемориал», строительство храма возможно только за оградой мемориального кладбища, которое должно быть взято под охрану государства в качестве памятника истории и культуры. В Меморандуме Санкт-Петербургского общества «Мемориал», принятом 28 января 2011 года, говорится: «… строительство храма, относящегося к какой-то определенной конфессии, на территории кладбища, где покоятся останки людей самых разных религиозных убеждений, а также атеисты, – неуместно и нетактично. Появление православного храма на территории Левашовского кладбища <…> откроет дорогу строительству культовых сооружений иных конфессий, что приведет к фактическому уничтожению исторически сложившегося облика кладбища». [193] У этой точки зрения есть много сторонников, и общественная дискуссия продолжается.

192

Проект часовни-памятника Всех Святых, в земле Санкт-Петербургской просиявших // Разумов А. Левашовское мемориальное кладбище. СПб., 2012. С. 44–45.

193

Архив НИЦ «Мемориал» (Санкт-Петербург).

В декабре 1994 года в ответ на запрос «Мемориала» об архивных материалах о расстрелах в Петрограде в 1918–1921 годах заместитель начальника Управления ФСК по Санкт-Петербургу и Ленинградской области В. Л. Шульц сообщил: «Сведениями о местах расстрелов и захоронений граждан к В[ысшей] М[ере] Н[аказания] в период с 1917 по 1937 год Управление не располагает». [194] За прошедшие с тех пор 20 лет позиция хранителей материалов официального делопроизводства не изменилась.

194

Цит. по: Иофе В. Границы смысла. СПб., 2002. С. 136.

Руководителю Петербургского научно-информационного центра «Мемориал» Вениамину Иофе, который занимался поисками мест казней в годы красного террора, пришлось опираться исключительно на мемуарные свидетельства современников и доступный картографический материал. В этих свидетельствах в числе прочих (Петропавловская крепость, Кронштадт, Царское Село, Лисий Нос и т. д.) упоминались в качестве мест расстрелов «Артиллерийский полигон на Ириновской железной дороге», «овраги и болота между Ковалево и Приютино», «окрестности Старого Ковалева», «пойма реки Лубьи за Приютином» и т. п. В одном из свидетельств (В. Т. Будько) содержалось конкретное указание: «Говорили старики о пороховом погребе у Приютина, что он был накопителем, то есть

туда привезут, а потом выводят на расстрел. Так он стоит до сих пор, это точно». [195]

195

Там же. С. 132.

Действительно, на территории Ржевского артиллерийского полигона, который существует по сей день, между 4-м километром Рябовского шоссе и левым берегом реки Лубьи (Луппы), примерно в 300 метрах от оживленной трассы, сохранились руины двухэтажного склада боеприпасов и лаборатории полигона. Это сооружение местные жители и называли то «пороховым погребом», то «тюрьмою». [196] В итоге своего скрупулезного исследования Вениамин Иофе пришел к выводу, что вблизи этого «порохового погреба» и следует искать останки расстрелянных в годы Гражданской войны, в том числе участников Кронштадтского восстания 1921 года и осужденных по делу Петроградской боевой организации, среди которых был поэт Николай Гумилев. [197]

196

Неподалеку от руины «порохового погреба», чуть ближе к Ржевке, в память детей блокадного Ленинграда в 1968 г. был воздвигнут мемориальный комплекс «Цветок жизни».

197

Иофе В. Первая кровь (Петроград, 1918–1921) // Звезда. 1997. № 8. С. 173–177.

Мемориальная группа «Поиск», в которую входили Геннадий Филиппов, Михаил Пушницкий, Сергей Рощин, Леонид Лемберик и Виктор Хроменков, в 1997 году начала исследование территории Ковалевского леса. Летом 2001 года, примерно в 100 метрах от «накопителя», ими обнаружены расстрельные ямы с человеческими останками. Простреленные черепа, найденные здесь пули и стреляные гильзы не оставляли сомнений в причинах насильственной смерти. Это подтвердила и организованная «Мемориалом» судебно-медицинская экспертиза. 25 августа 2001 года мемориальцы установили на фасаде «порохового погреба» памятный знак «Жертвам красного террора». С тех пор Ковалевский лес стал известен городу и миру в качестве некрополя террора. Он активно посещается, идет знакомый нам по Левашовской пустоши процесс стихийной мемориализации.

Есть основания полагать, что расстрелы в Ковалевском лесу прекратились зимой 1921/22 года. Приговоренных к смерти чекисты стали отправлять с Гороховой ул., 2, в основном на стрельбище Царского Села (с 1918 г. – Детское Село) вблизи Казанского кладбища. Однако казни в 1920-х и в 1930-х годах продолжались и на Ржевском полигоне. Они были перенесены вглубь полигона на север, в район пустоши Койранкангас, ближе к поселку Токсово.

В 2009–2010 годах Научно-информационный центр «Мемориал» (Санкт-Петербург) разработал концепцию создания в Ковалевском лесу Парка Памяти с Музейно-мемориальным комплексом. В основе концепции общенационального Мемориала памяти жертв террора лежит «средовой подход»: музейный центр, мемориальное кладбище, культовые сооружения – все это предполагается включить в единую ландшафтную среду (Парк Памяти). Концепция была одобрена Рабочей группой во главе с президентом Союза музеев России Михаилом Пиотровским и представлена на рассмотрение Президенту страны. За прошедшие четыре года выросла гора бюрократической переписки, в которой приняли участие Президент Медведев и многие другие государственные и религиозные деятели разного калибра. Никто не сказал нет, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Это «скорбное бесчувствие» характеризует отношение современных российских властей к сохранению памяти о жертвах политических репрессий.

Петербурговеды от Богданова и до наших дней

Основу петербургики заложили, наряду с А. И. Богдановым (1692–1766), В. Г. Рубаном (1742–1795) и И.-Г. Георги (1729–1802), авторы первых путеводителей, историко-художественных описаний, адресных книг и адрес-календарей XIX века (С. И. Аллер, А. А. Бахтиаров, А. П. Башуцкий, В. П. Бурнашев, С. Ф. Гаевский, А. Н. Греч, Ф. В. Домбровский, Е. П. Карнович, В. О. Михневич, К. М. Нистрем, П. П. Пекарский, П. Н. Петров, И. И. Пушкарев, М. И. Пыляев, Г.-Х. Реймерс, П. П. Свиньин, Н. И. Цылов, А. П. Червяков, ФА. Шредер, И. Ф. Яковкин и др.). Работы более тридцати петербурговедов появились до начала XX века. [198]

198

См.: История Санкт-Петербурга-Петрограда, 1703–1917: Путеводитель по источникам. / Отв. ред. В. П. Леонтьев, отв. сост. Л. А. Чуркина. СПб., 2000–2007. Т. 1. Вып. 1–2; Т. 3. Вып. 1.