Петербургская баллада
Шрифт:
— Я не имею права! — твердо сказал Мартенсон.
— Он привезет вам официальный запрос, — успокоила врача Екатерина Юрьевна, — и, пожалуйста, выделите среди них особо тех больных, которые раньше проходили службу в армии или милиции… И вот что еще… Он привезет вам фотографию… фоторобот одного человека… Посмотрите, не похож ли он на кого-нибудь из ваших пациентов…
— Вы полагаете? — ужаснулся Мартенсон.
— Вы сделаете мне это одолжение, — попросила она, — а я попытаюсь исполнить вашу просьбу… Я позвоню вам позже… Хотя подождите… Вы помните, я спрашивала вас о писателе Смолякове? Вы случайно не знаете, он не был знаком с этим вашим Полтавченко?
— Полтавченко консультировал его в сборе материала для новой книги, — ответил Мартенсон, — я же говорю вам: это был прекрасный специалист! Один из лучших!..
После этого разговора Беликова несколько минут сидела неподвижно, о чем-то сосредоточенно размышляя. Потом стремительно сорвалась с места и, выйдя в коридор, крикнула:
— Ищу человека! Фамилия — Мартынов! В интимных кругах известен под кличкой Дастин!
— У Григорьева в кабинете, — ответили из-за ближайшей двери.
При виде стремительно ворвавшейся в кабинет Беликовой Григорьев и Мартынов многозначительно переглянулись.
— Меня мучают нехорошие предчувствия, что… — начал было Мартынов, но Беликова перебила его:
— Собирайся. Срочно заедешь в Василеостровское РУВД, к Алексееву, возьмешь фоторобот, который он сделал, и отправишься в психиатрическую лечебницу на Пряжке. Найдешь доктора Мартенсона, покажешь ему фото и возьмешь информацию, которую он подготовит. Сразу отзвонишься мне.
— Не зря я сомневался в том, что я — начальник, — задумчиво обронил Григорьев, — это все бред, выдумки, иллюзии…
— А я знаю хороший анекдот про психиатров, — вспомнил Мартынов, — психоаналитик говорит больному: «У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Плохая в том, что вы, вне всякого сомнения, скрытый гомосексуалист». — «А хорошая?» — убито спрашивает больной. «Хорошая в том, что вы симпатичный», — подсаживаясь поближе, улыбается ему врач…
Беликова посмотрела на него так, что незадачливый рассказчик пулей вылетел из кабинета.
— Теперь с тобой, Максим, — повернулась она к начальнику. — У тебя есть связи на Литейном?
— У каждого милиционера хоть какие-то, но есть… — уклончиво ответил Григорьев, — смотря, что нужно.
— Меня интересует отдел кадров. Конкретно: спецслужбы. Скорее всего, МВД.
— А может случиться так, что потребуется информация по кадровым работникам ФСБ и ФСК? — насмешливо уточнил Григорьев. — Вы же сами понимаете, что это невозможно, Екатерина Юрьевна.
— Надо, Максим, — твердо сказала она, — надо!
Несколько секунд он внимательно смотрел на нее,
потом поморщился, как от зубной боли, и нехотя кивнул:
— Давайте, что у вас там…
— Информация на этого человека, — она протянула начальнику бумажку с данными объекта, — но есть одна загвоздка: данные нужны срочно.
— Интересно, — покачал головой Григорьев, рассматривая записи, — ладно, я попробую. Но только ради вас…
— Ради меня и Винни Пух от меда откажется, — не стала скромничать Екатерина Юрьевна, — но это надо сделать прямо сейчас. Звони и настаивай на встрече. Как хочешь, но данные нужны мне к вечеру.
С кислым лицом Григорьев потянулся к телефону, и Беликова вышла из кабинета.
Взволнованный Мартынов отзвонился через полтора часа.
— Как вы узнали?! — заорал он в трубку. — Врач опознал человека на фотографии! Это некто Суханов, Петр Алексеевич, 1960 года рождения, бывший офицер МВД, находившийся здесь на излечении. У него после контузии в Чечне крыша поехала. Какой-то «синдром кого-то там». Вроде безобидный был, на поправку пошел… Его выписал врач, которого сбила машина…
— Мартенсон далеко? — деловито осведомилась Беликова.
— Рядом. Я из его кабинета звоню.
— Спроси, когда выписали этого парня… И была ли комиссия… Я в этом не разбираюсь, знаю о психах только по анекдотам, а в них всегда комиссии собираются…
В трубке долго молчали — видимо, Мартынов расспрашивал врача, потом бодро отрапортовал:
— Анекдоты врут. Комиссии собирают только в исключительных случаях, например, когда врач настаивает на продолжении лечения, а больной уверяет, что здоров, и требует, чтобы его выпустили. Что интересно, врач может «рекомендовать», а не настаивать на дальнейшем посещении психбольным ПНД… А я-то удивлялся: откуда в последнее время столько психов на улицах? Ай!..
— Что случилось?
— Мартенсон дерется, — обиженно пожаловался Мартынов. — За честь халата радеет…
— Ты с ним осторожнее — у него уже было одно привлечение за превышение пределов самообороны, — усмехнулась Беликова. — Когда выписали Суханова?
— Семь месяцев назад… Как вы помните, тогда же примерно и началась серия Критика… Но, Екатерина Юрьевна… здесь такое дело…
— Говори же, говори…
— Мартенсон категорически утверждает, что Суханов не подходит на роль Критика. Не тот тип заболевания, психики… Он тут сыплет разными мудреными словами, я его терминологию не понимаю, потому перевожу. Подавление воли какое-то, инфантильность, то-се… Мол, не мог он быть увлечен столь яркой одержимостью, вряд ли способен на планирование… Дальше переводить?
— Не надо, я поняла, — сказала Беликова, — поблагодари его от нас и диктуй мне адрес Суханова. — Записав данные в блокнот, распорядилась: — Теперь дуй по этому адресу и жди нас там. Сам ничего не предпринимай. Просто стой где-нибудь в сторонке и следи за тем, что происходит вокруг. Понял?
Выбегая из отдела, она столкнулась с выходящим из машины Григорьевым.
— Уже? — удивилась Беликова. — Это очень кстати.
— Много времени не потребовалось, — признал Григорьев, — этого субъекта вспомнили сразу, не разыскивая его дело. С ним связана одна очень интересная история…
— Потом расскажешь, по дороге, — остановила его Беликова, — сейчас времени нет. Забирайся обратно в машину, поехали.
— Куда теперь? — устало спросил Григорьев.
— По дороге расскажу…
Приехавший раньше Мартынов уже ждал их неподалеку от парадной дома, где жил подозреваемый.
— Долго добираетесь, — укорил он их, — я уже успел с местными бабульками пообщаться. Мужик со странностями, но добрый, безотказный, всегда готов и починить что-то, и сумку донести… Живет здесь с детства, жена бросила несколько лет назад, где пропадал последние годы — не знают… Как будем брать? Соседи друг друга знают, вариант с «протекающей снизу квартирой» не пройдет. Может, вызовем ОМОН?.. Все же подозреваем не в краже тапочек из общего коридора — могут возникнуть эксцессы… Я слышал, что у психов силы увеличиваются раз в десять…