Петербургские поляки в городском фольклоре. Мистические тайны, предсказания, легенды, предания и исторические анекдоты

Синдаловский Наум Александрович

В новом качестве идея Третьего Рима возродилась при Екатерине II, когда она заявила о так называемом «Греческом проекте», который предполагал уничтожение Османской империи и раздел ее между Россией, Священной Римской империей и Венецианской республикой. Понятно, что Константинополь предназначался России. В рамках пропаганды этого пресловутого проекта и внедрения его в сознание Европы Екатерина в 1782 году поручает архитектору Ч. Камерону построить в пригороде Царского Села – Софии – церковь, представляющую собой миниатюрную копию константинопольского собора Св. Софии, но с православным крестом над куполом вместо мусульманского полумесяца. Вслед за этим второго своего внука во исполнение древнего пророчества Екатерина назвала Константином. Первый внук – Александр, названный одновременно в честь

двух великих полководцев – греческого Александра Македонского и русского Александра Невского, – был предназначен для российского престола.

Ни в XVIII, ни в XIX веках идея Третьего Рима не реализована, и тем не менее она благополучно дожила до XX столетия. В 1915 году в ходе Первой мировой войны России удалось получить согласие союзников поддержать многовековые притязания Российской империи на Константинополь, переименованный турками в Стамбул, и стратегические проливы Босфор и Дарданеллы. Командующему Черноморским флотом были даны соответствующие указания. Однако начавшаяся в России Октябрьская революция и последующее заключение большевистским правительством новой России мира с Германией окончательно свели реализацию пресловутого «Греческого проекта» Екатерины II на нет.

Не бывает огня без дыма,Как и дыма нет без огня.Называют нас Третьим Римом,Называют, видать, не зря.Нам античная мера впору,Не на вырост она, а в рост.Для естественного отбораЛучше вместе идти, чем врозь.Не случайно и не внезапноМы среди европейских стран.Делит нас на Восток и ЗападПетербургский меридиан.Что ж, до Греции и до РимаНикакого секрета нет.Отличают нас только зимыДа, пожалуй, разница лет.В остальном мы родня по кровиОт веселья и до тоски.Наша стать одного покроя,И характером мы близки.И один неделимый воздухЗакипает у нас в груди.Ну а возраст – всего лишь возраст.Он у нас еще впереди. * * *

Впрочем, в человеческих отношениях между русскими и поляками не обходилось и без связей, основанных на подлинных чувствах любви и даже известной жертвенности. Так, наместник Александра I в Польше, брат царя великий князь Константин Павлович, тот, который во имя реализации политических амбиций своей бабки императрицы Екатерины II был назван Константином, ради брака с польской графиней Жанеттой Грудзинской отказался от претензий на русский престол. Что, кстати, стало прямой причиной драматического периода междуцарствия в декабре 1825 года и непосредственным поводом к выступлению декабристов на Сенатской площади в Петербурге.

Известно, что, по планам руководителей восстания, предполагалось вывести солдат на Сенатскую площадь и принудить Сенат объявить о созыве Учредительного собрания для принятия Конституции. Формально

это должно было быть облечено в требование присяги не Николаю Павловичу, а его старшему брату Константину, который в обществе слыл либералом. Согласно широко распространенной легенде, гвардейские солдаты, стоя на Сенатской площади, и в самом деле весело скандировали: «Конституция», правда, наивно полагая при этом, что произносят имя жены Константина. Тем самым выражалось явное предпочтение Константину Павловичу перед его братом Николаем. Других требований у простых солдат и не было.

Эта скандальная история началась 20 ноября 1825 года, когда в Таганроге скончался император Александр I. Согласно закону о престолонаследии, принятому и обнародованному его отцом, императором Павлом I, в этом случае трон должен занять второй по старшинству сын – Константин Павлович. Однако за пять лет до описываемых событий Константин Павлович развелся со своей первой женой, великой княгиней Анной Федоровной, и женился на польской графине Жанетте Грудзинской, возведенной после этого императором Александром I в княжеское достоинство под фамилией Лович.

Надо признаться, что это был далеко не первый скандал, связанный с именем великого князя Константина Павловича. В Петербурге он слыл человеком с непредсказуемым и необузданным взрывным характером. С юности за ним тянулся шлейф «гнусных историй», одна из которых связана с именем жены придворного ювелира, благосклонности которой тщетно добивался великий князь. Женщина решительно отвергала все его ухаживания, и тогда Константин с помощью друзей организовал ее похищение. Несчастную женщину привезли в Мраморный дворец и «подвергли групповому изнасилованию», в результате чего она умерла. Дело удалось замять. Кого отправили в отставку, кого сослали подальше от столицы, кто сам уехал за границу. За Константином в Петербурге закрепилось прозвище «покровитель разврата».

Скандальный морганатический, то есть неравнородный, брак не позволял Константину оставаться наследником русского престола. Вот почему еще в январе 1822 года, более чем за три года до кончины Александра I, он письменно отрекся от царского трона в пользу своего брата Николая Павловича, будущего императора Николая I. Однако акт отречения обнародован не был и все это время держался в строжайшей тайне. Таким образом, с 20 ноября 1825 года до 14 декабря того же года, то есть со дня смерти Александра I до официального восшествия на престол Николая I и обнародования отречения от престола Константина Павловича, в России был период междуцарствия. Он сопровождался нервной перепиской между Петербургом и Варшавой, где в то время находился Константин, и тревожным ожиданием результатов выяснения семейно-династических отношений между братьями.

Повторимся, ни официальных уведомлений, ни каких-либо указаний на этот счет издано не было. Общество находилось в полном неведении. Вот почему, едва в Петербурге узнали о смерти Александра I, как в витринах магазинов появились портреты нового императора Константина I, а на Монетном дворе приступили к чеканке серебряной монеты с изображением профиля императора Константина I. За короткий период междуцарствия было выпущено шесть пробных монет. Они ожидали высочайшего утверждения. Понятно, что с окончанием скандального междуцарствия вопрос о новом металлическом денежном знаке отпал сам собой. В тираж монеты не запустили. Сегодня эти исторические шесть пробных монет являются уникальной нумизматической редкостью, известной под названием «Константиновский рубль».

Но и это еще не все. В течение нескольких дней все официальные учреждения обеих столиц под присягой признали Константина императором. К присяге была приведена армия. На верность Константину присягнули все высшие государственные чиновники, все Романовы и сам Николай Павлович. О своих верноподданнических чувствах он сообщил Константину в личном письме, тут же отправленном в Варшаву. И только 13 декабря, когда Константин вторично подтвердил свое отречение, Николай провозгласил себя императором. Таким образом, формально с 27 ноября по 13 декабря 1825 года императором и самодержцем Всероссийским был Константин I, хотя, согласно официальной историографии, он никогда не царствовал, а начало правления Николая I задним числом было отодвинуто к дате смерти Александра I.