Петля
Шрифт:
Из тьмы до Каору донесся голос.
— Всё, пошли! — Мужская, грубая, властная речь.
— Вот до чего дошло.
Дело было сделано. Голоса, отдававшиеся эхом, удалялись.
Каору трясло, как при слабом отравлении. Он подскочил на стуле, жадно вдохнул. Тело его выпрямилось, хотя сознание еще не вернулось. Точно так же тонущий человек высовывает лицо на поверхность воды за глотком воздуха. Сорвав с себя шлем, он разве что не швырнул его на стол, затем так же отбросил и перчатки.
Сердце сжалось. Откинувшись на спинку стула, Каору восстановил
Каору почувствовал, что плачет. Волной набежали грусть, страдание, чувства, которые невозможно выразить словами.
Каору рыдал, уронив голову на стол. Он не мог побороть нахлынувшие чувства, убедить себя, что все произошедшее не было реальностью. Плача, он взглянул на часы на руке: с момента, когда он надел шлем, до момента, когда он его снял, прошло всего несколько десятков минут, но это его не утешило. Он не знал, кто и как сотворил мир, в котором он только что побывал, но для Каору то, что он пережил там, не могло пройти без следа. Там он любил женщину, растил детей, воевал за племя, умер. До того мира рукой подать, но ее уже не спасти, любимая была потеряна в тот момент, когда умер и он.
— Раити! — произнес Каору ее имя.
Сколько раз он звал так жену. Они вместе купались в реке. Он до сих пор помнил прикосновение ее кожи.
— Котис! — Так звали дочь. Сколько раз на груди или на спине он носил ее по горам, пока она не научилась ходить.
Как звали дочь и жену, он помнил, а вот собственное имя затерлось у него в памяти. Лица дочери и жены он также отлично помнил, а вот свое едва ли. Предсмертных мучений тоже практически не осталось в памяти. Остались только воспоминания о любимых людях.
Каору встал и подошел к стене, ударился о нее плечом. Стало больно. Чтобы унять боль сердечную, ему захотелось причинить себе боль физическую.
Я должен понять, что же это все значит.
Сколько же раз он так брался рассудительностью побеждать горе!
То, что пережил Каору, вовсе не походило на просмотр фильма. Его мучил один вопрос: невозможно отрицать, что он был в виртуальном пространстве, но как возможно существование такого виртуального пространства, полностью повторяющего реальность?
Петля!
Не является ли это пространство частью «Петли»? Надев такие же шлемы, как тот, который он надевал недавно, задав пространство и время, мы можем оказаться в любом моменте истории «Петли». По отношению к миру «Петли» мы занимаем положение богов, мы можем, используя чувства определенного человека, прожить виртуальную жизнь.
Схемы, воспроизводящие зарождение жизни в «Петле» и различные моменты ее истории, сохранены в голографической памяти исполинского объема. При желании можно будет пронаблюдать за любым моментом истории.
Поэтому Каору и подумал, не в «Петле» ли он только что побывал. Поначалу жизнь в «Петле» существовала в форме РНК, когда появились более совершенные формы, они, вероятно, стали изображаться с помощью компьютерной графики, которая заменила им плоть в разных ее видах.
Испытанные ощущения казались настолько реальными, что от одного только воспоминания у Каору сильнее забилось сердце.
Переживания, связанные с собственной смертью, разлукой, вызвали у Каору непреклонную решимость. Он не может больше никого терять, смерть и разлука в реальном мире наверняка будут еще тяжелей. Второй раз пережить такое, ну уж нет! Он должен понять причину начавшего расползаться по Земле метастазного рака и найти лекарство.
Рак, возникший в Петле, перешел в реальный мир.
Он все больше укреплялся в этой мысли. Да и вправду, стоило Каору лишь мельком взглянуть на часть этого мира, а сколько уже пришлось пережить. Нет ничего удивительного, что виртуальный мир воздействует на реальный.
Что это за комната? Кто-то знал, что Каору придет сюда, и оставил систему включенной. Этим человеком был Кеннет Росман: но что им двигало?
Разумеется, должна быть причина. Каору не оставляло чувство, что им руководили. Ну и пусть, все равно сейчас ничего другого не остается, кроме как следовать указке с той стороны.
Возможно, мне подсказали место, ведущее на ту сторону.
Матико вычитала в том индейском мифе, что воин вел людей на запад. И племя, с которым странствовал Каору, верило в легенду, что в горах есть охраняемое могучими духами место, где можно прожить вечно, и двигалось все дальше и дальше на запад. Путь, который они прошли, ясно запечатлелся в голове Каору. Он совершил два перехода через горные хребты и уже почти достиг желанной земли, когда смерть жестоко разлучила его с семьей, но пройденный маршрут он помнил ясно.
Племя шло по дороге, ведущей на запад.
Каору понял, куда сейчас надо идти.
Но прежде нужно кое-что сделать. Связаться по спутниковой связи с Японией. А связываться он будет с Амано, который должен находиться в научно-исследовательском институте компьютерных технологий.
Связавшись с компьютером Амано, он послал запрос:
«Пожалуйста, найдите записи, где фигурируют Такаяма и Асакава, и перешлите их сюда».
Взглянуть на них он хотел еще до того, как покинул Японию.
«Петля» развивалась практически по той же схеме, что и наш мир. Несколько миллиардов разумных существ жили своей жизнью, создавая истории народов. Объем памяти должен быть непомерным. И наверняка, чтобы выбрать из нее момент самого начала распространения рака, придется проделать гигантскую работу.
Получив эту часть записи и надев шлем и перчатки, он сможет наблюдать за всем в режиме реального времени. Поначалу он внедрится в одного из жителей «Петли» и начнет искать зацепки, которые помогут объяснить причину начавшейся эпидемии рака. Впрочем, не исключено, что ничего существенного он и не обнаружит.