Петля
Шрифт:
Марченко раздавил свою сигару, наступив башмаком.
— Мы что, будем продолжать? — спросил он с нетерпением и очевидным раздражением. — Товарищ, есть много дел поважнее, нежели заниматься тем, что сейчас уже стало историей.
Но Поляков хотел говорить.
— Таким образом, золото, вывезенное хивинской бандой из раджабовских подвалов, с которым я ехал в машине к зарафшанскому аэропорту… — Он запутался в событиях, пытаясь все вспомнить. — Я видел, как взлетал «Ильюшин»… Золото должно было отправиться обратно в хранилища Центрального Государственного банка в Сибири. И оно в действительности попало туда? — Поляков уставился в глаза генералу. — То золото, которое
Он пытался угадать, что же было тогда, но лицо Марченко ничего не выражало.
— Золото ушло куда-то еще, Виктор Петрович?
Марченко отрицательно мотнул головой.
— Но тогда где оно? У вас? У «Братства»? В ваших секретных хранилищах? А где сами они, эти хранилища?
Признание Марченко могло иметь силу динамита. Доход от рэкета и вымогательства «Братства» были ничтожным довеском к десяткам миллионов долларов в золоте и валюте, которые генерал где-то припрятывал.
В голове Полякова начала складываться картина коррупции, созданной Марченко. А что можно сказать о валютных операциях? Контрабандные маршруты в Германию, Швейцарию, и везде десятки банковских счетов. В этих операциях принимала участие Наташа в Мюнхене. А чем занимался генерал-полковник Трофименко, Наташин отец, человек КГБ в Бонне? Неужели он тоже был креатурой Марченко?
— Александр Александрович в германском посольстве работал на вас? — Поляков вглядывался в глаза Марченко, но они оставались холодно-неподвижны. — Он проболтался, верно говорю?
Марченко не реагировал.
— Вот поэтому вы его и убили. Столкнули с балкона в его собственной квартире, поскольку он уже дал всю самую свежую информацию о ваших операциях на Западе и о том, где спрятаны ценности «Братства».
Марченко не подтверждал и не опровергал того, о чем так горячо говорил Олег Иванович. Генерал сидел в кресле, покусывал ногти, выплевывал их, слушал и размышлял. Ведь к такому же выводу могут прийти и другие. Вот это теперь больше всего заботило Марченко. И прежде всех — Зорин. Как заместитель Председателя, он имел возможность получить доступ к данным о состоянии золотых запасов. А эти сведения могли привести его к Марченко. Затем тот же Раджабов. У него возникнут свои подозрения. Сеть затягивалась.
Поляков как бы вторил его мыслям.
— Узбек должен предполагать, что это вы и «Братство» похитили его золото, а не КГБ. И поэтому-то Раджабов нацелился на вас. Но это не единственная причина. Вы дважды обманули его. Вы не просто выследили, но и утащили из его подвалов клад, который, как он считает, по праву принадлежит ему.
— Да, Олег Иванович, это как раз то, о чем я думаю. — Марченко наконец прервал молчание. — Именно поэтому Раджабов ненавидит меня настолько, что степень его озлобленности невозможно определить. Поэтому он использует любые средства, находящиеся в его распоряжении, чтобы сокрушить меня и «Братство». Налет в Голицыне, засада в ресторане «Галакси». Все это иллюстрировалось проклятыми тюбетейками, оставляемыми как визитные карточки. И вот все это, к слову, объясняет, почему и какое у меня на сегодня задание для тебя. — Марченко вынул розоватый картонный билетик. — Это на поезд в Узбекистан, товарищ. Как всегда, билетов нет на недели вперед. Но мои люди на вокзале делают все, что мне нужно, — Марченко не мог не похвастать.
Поляков взял картонку и удивился.
— Почему до Ургенча? Да еще в общем вагоне?
Он представил себе долгую дорогу в вонючем купе с пятью другими пассажирами в то время, как поезд медленно громыхает на юго-восток. Рязань, Тамбов, Саратов. Затем вниз вдоль Волги к небольшой
— Какого черта я должен тратить дни в грязном, еле ползущем поезде, когда спокойно могу долететь туда за пять часов?
— Могу понять, что такая перспектива тебе не по душе, — произнес Марченко с кривой улыбкой. — Но из Москвы в Ургенч рейсов не существует. Если бы даже и были, зимняя погода и проблемы с авиационным горючим… Тем более когда с пересадками — где-нибудь непременно застрянешь неведомо на сколько. А мне нужна уверенность. Это и объясняет, почему поезд на Хиву через Ургенч в данной ситуации — самое лучшее, что можно придумать.
Доводы убедительные. Возразить Полякову было нечего.
— Так зачем же мне отправляться в Хиву? — спросил он устало. — Только говорите правду, не повторяйте ханжескую болтовню, которой вы пичкали меня в последний раз!
— Мои ребята — из хивинской банды — нащупали возможность ликвидировать Раджабова. Они знают детали. Им известно место. Разведаны предполагаемые перемещения Раджабова на неделю вперед с сегодняшнего дня.
— Ну и пусть осуществляют собственные гениальные планы сами, — предложил Поляков. — Пускай поработают, прольют кровушку, а вы оплатите счет.
Марченко покачал головой.
— Им нужен стрелок высшего класса. Чтобы убивал быстро, тихо и наверняка.
Ясно, все понял, подумал Поляков. Это вроде поощрения за два десятка лет отличной службы в КГБ в качестве оперативника по «мокрым делам» и «ворошиловского стрелка».
— А у узбеков такого человека разве нет?
Марченко снова покачал головой.
— Хивинская банда не очень надежна. Ты мог бы им довериться, когда был с ними? — Поляков знал, о чем идет речь. — Так что я предупредил их. Если «Братство» берет на себя осуществление этого дела, оно пришлет им надежного боевика.
То, что Марченко манипулятор высшего разряда, который использует любое затруднение в свою пользу, затем пускает в ход лесть и похвалу — это Полякову было не в новость. Но полковника уже однажды ввели в заблуждение, в результате он едва не расстался с жизнью. Мог ли, вернее, должен ли был Олег Иванович довериться генералу опять и согласиться с его мотивировкой еще одной операции?
Его распирали сомнения, но в душе он понимал, что выбора нет. Он был профессионалом и доверенным лицом, но оказался в ловушке. Если бы он оставался полковником КГБ, он, возможно, и возмутился бы поведением одного из наиболее крупных генералов Центра. Но сейчас, нравится ему это или нет, обстоятельства изменились. Поляков стал просто агентом темного мира преступности и наживы. Если он откажется выполнять приказы, Марченко вычеркнет его из состава надежных людей, и отступник вполне может схлопотать пулю в затылок, как майор Козлов, который все еще лежал внизу на каменной скамье.
Марченко терял терпение. Ему явно надоело. Из металлического шкафа он бережно достал хорошо отполированный кожаный футляр, отстегнул замок, достал оружие.
По форме приклада и телескопическому прицелу Поляков сразу определил, что это «драгунов». Полуавтоматическая, калибра 7,62 снайперская винтовка была одной из лучших и в КГБ, и в отрядах специального назначения. Поляков знал ее характеристики наизусть. С уникальной газовой перезарядкой, надежным механизмом и с инфракрасным прицелом, она давала возможность вести прицельную стрельбу на расстояние более восьмисот метров…