Phantoms and friends
Шрифт:
В соседней комнате Арчи подводил Лив к полной релаксации, поэтапно вынуждая её расслаблять части своего тела.
— Ну, и как скоро она должна воспарить? — пробормотал Август, поморщившись, когда Арчи порекомендовал Оливии сконцентрироваться на пальцах ног. — Что за бред?
— Просто смотрите молча, — не выдержал Дэвид. Он и сам с недоверием отнёсся к этой идее. Но за неимением варианта лучше, засунул свой скептицизм куда подальше. Буту бы тоже следовало.
— Хотя, возможно, в этом что-то есть, — заявил неугомонный Бут, демонстративно зевнув. —
— Мы можем продолжить наблюдение за сеансом и без вас, детектив, — холодно прокомментировал Сойер, даже не повернув головы в сторону Августа.
— Молчу-молчу.
Дэвид покосился на всё ещё ухмыляющегося Бута и покачал головой. Этого типа ничто не исправит.
Тем временем Арчи уже основательно включился в дело.
— Представь, Лив: ты едешь в машине с открытым верхом по сельской дороге. Вокруг поля с подсолнухами, — голос психотерапевта был тягуч и приятен. Оливия заметно расслабилась, и уголки её губ тронула безмятежная полуулыбка. Дыхание девушки замедлилось, постепенно становясь всё глубже. — По радио звучит какая-то старая песня. Тёплый ветерок играет с твоими волосами, а солнце печёт макушку. С каждым проеденным километром ты всё дальше и дальше от своих тревог. Все проблемы и страхи остаются где-то позади.
Лицо Лив источало умиротворение. Дэвид, как и остальные в комнате, затаил дыхание, наблюдая за происходящими метаморфозами во внешности гипнотизируемой. Трудно было поверить, что перед ними та же суетливая Оливия с тревогой во взгляде, что пересекла порог допросной полчаса назад. Да, Лив всегда старалась держаться, источая волны позитива и уверенности, но за всей этой напускной бравадой прощупывался образ покалеченной души. Теперь же Дэвид видел в её лице теплые розовые мечты совсем ещё юной девушки. Ему казалось, что он смотрит на ребёнка, которым Оливия была когда-то.
Будто она снова та шестнадцатилетняя девчонка. Невинная и легкомысленная. Счастливая.
Та, что ещё не знакома с жестокостью и разочарованиями взрослой жизни. Та, что ещё не испачкана грязными руками Нила Кэссиди.
— Подсолнечные поля кончились, и дорога приводит тебя к домику у озера. Ты, не торопясь, выходишь из машины. И направляешься к дому. Слышны только щебет птиц и шуршание гравия под твоими ногами: больше никакие звуки не нарушают тишину. Здесь всё дышит покоем. Солнечный свет поблескивает искорками на воде… Ты любуешься озером, пока идёшь к дому. С каждым шагом тебе становится всё спокойнее. Ты чувствуешь, как в душе разливается покой.
Дэвид боковым зрением заметил, как Бут приоткрыл рот, чтобы в очередной раз опустить саркастичный комментарий, но Доусон вдруг крепко вцепилась в его предплечье, призывая молчать. Жест девушки удивил Августа не меньше Дэвида. Сойер же оставался невозмутимым и не отвлекался на происходящее в комнате: его вниманием целиком завладела Оливия.
— Ты переступаешь порог дома, — Арчи обернулся к стеклянной перегородке и смущённо улыбнулся, подтверждая догадки присутствующих: Лив уже погружена в транс. — И оказываешься
Рука Лив, до этого момента безвольно лежавшая на поверхности стола, вдруг едва уловимо дёрнулась, а пальцы дрогнули, будто сжимая что-то.
— Да бросьте, — прошептал Бут.
— Вы сами всё видите, — в тоне Доусон тоже звучали отголоски удивления. — У него получилось.
— Откуда нам знать, что она не притворяется?
— Мы и не узнаем, — пожал плечами Сойер.
— Ты садишься в кресло перед проектором. Это самое удобное кресло, в котором ты когда-либо сидела. Ты расслабленно откидываешься на спинку. Пульт всё ещё в твоих руках. Ты спокойна. Ты полностью контролируешь ситуацию.
Оливия действительно поёрзала на неудобном офисном стуле, будто только что с удовольствием плюхнулась в роскошное кресло.
— Ты нажимаешь на кнопку на пульте. Экран загорается. Перед тобой твоя память. Всё, что ты когда-либо увидела или услышала. Это всё здесь. На плёнке. И ты можешь её просмотреть. Ты чувствуешь, что здесь, в этом спокойном безопасном месте, ты готова её просмотреть. У тебя всё под контролем. Ты можешь прокрутить кадры вперёд или назад. Всё зависит только от тебя. Попробуем?
Лив кивнула. Дэвид вдруг осознал, что близко подошёл к стеклу. Неужели она действительно сейчас начнёт вспоминать? Немыслимо!
— Вернёмся немного назад, — Арчи поправил указательным пальцем массивные очки на носу. — День города. Тот год, когда ты блистала на сцене в школьном спектакле. Хочу, чтобы ты прокрутила плёнку до этого момента. Ты порхаешь в роли Динь-Динь, а зрители аплодируют тебе стоя. Дарят тебе цветы. Все улыбаются. Твоя мама сидит в первом ряду с камерой в руках. На её глазах слёзы гордости. Ты видишь это на экране?
Арчи воспользовался преимуществом личного знакомства. Дэвид не был уверен, но, возможно, в тот день рядом с доктором Бёрк в первом ряду сидел как раз Арчи. Сколько Дэвид помнил Хоппера, тот всё время ошивается возле Джульетт. Трудно было его винить: мать Оливии что тогда была красоткой, что сейчас способна выбить из строя любого. Взять хотя бы того же Сойера. Возможно, он и сам ещё не осознал, какое влияние на него оказывает присутствие Джульетт, но Нолан давно заметил, что агент перестал быть объективным, расследуя это дело.
Ответа Оливии на вопрос Арчи пришлось ждать очень долго. Когда она наконец заговорила, голос ее был таким тихим, что присутствующие скорее прочли произнесённое по губам, чем услышали:
— Да. Я вижу.
— Что ты делаешь? На экране?
— Улыбаюсь. Машу рукой маме. Вы сидите с ней. Слева. Справа… пустой стул. Там должен был сидеть папа Киллиана…
Оливия вдруг покраснела, смущённо поджав губы.
— Рассказывай дальше, Лив, — мягко протянул Арчи. — Какие эмоции ты испытываешь? Ты счастлива?