Phantoms and friends
Шрифт:
— Вы сможете описать этих врачей?
— Ой, нет. В масках были. И в шапочках. Говорю ж, деловые. Один своим саквояжем чуть меня не пришиб!
— А машина? — вновь включилась в разговор Эмма. — Когда вы вышли на улицу, не заметили никакого медицинского фургона? Может, машину скорой помощи?
Старик выглядел озадаченным. Некоторое время он в задумчивости мял подбородок, а затем уверенно выдал:
— Нет, не было. Слушайте, а ведь странно…
Дэвид переглянулся с Эммой.
Неужели Нил с сообщником именно так попали в квартиру? Прикинулись врачами?
— Пойдем поспрашиваем других соседей, — предложил Дэвид, когда за стариком захлопнулась дверь. — Если это на самом деле были липовые врачи…
— То они именно те, кого мы ищем.
Габби
Сторибрук, штат Мэн
офис шерифа,
28 июля 2015. 08:20
Киллиан высадил Доусон у участка, а сам направился в бар. По крайней мере именно в этом он её клятвенно заверил.
Попытка побеседовать с Голдом не увенчалась успехом: не пустили. Один из его громил встретил их у границы поместья и вежливо сообщил, что мистера Голда сейчас нет дома, а миссис Голд нездоровится. Киллиан был близок к тому, чтобы начать таранить кованые ворота своим пикапом, но Доусон его вовремя остановила. Всю обратную дорогу мужчина сидел молча и был чернее тучи.
Нет, он поехал явно не в бар.
Габриэла вздохнула, глядя вслед удаляющейся машине Джонса. Она Килу не нянька, но бросить переживать за него не могла. Он ведь просто так не остановится.
Когда девушка вошла в участок, к ней почти сразу подлетел Бут со своей коронной ослепительной улыбкой. Ну и какого чёрта этот кусок дерева светится от счастья?
— Доброе утро, Габриэла.
— Доброе утро, Август.
— А вы только что разминулись со своим… приятелем, — улыбка детектива стала ещё шире, и Габби удивилась, как у него челюсть не сводит так улыбаться-то. — Мы буквально десять минут назад закончили с отпечатками.
— Если вы о докторе Чейзе, то он мне не приятель, — с прохладцей в голосе ответила Габби, направляясь к своему столу.
— Рад, что вы трезво оцениваете ситуацию, — Август увязался следом. — Близкий контакт с подозреваемым вряд ли способствовал раскры…
— С каких пор Роберт стал подозреваемым? — резко обернувшись к Буту, воскликнула Доусон.
— Нам следует прорабатывать все верс…
— С каких пор доктор Чейз позиционируется как подозреваемый? — голос девушки звенел от негодования. Август же, кажется, был вполне доволен её реакцией.
— С тех пор, как я обнаружил некоторые… скажем так, тёмные пятна в его биографии.
— Тёмные пятна? Детектив, при всём моём уважении, иногда вы слишком много значения придаёте совсем не тем деталям, что следует.
— Есть подозрения, что доктор Чейз убил своего пациента, — глядя на недоверчиво поджавшую губы Габби, Бут поспешил добавить: — Намеренно.
— Он хирург, и если…
— Вы снова ищете оправдания. Там, где их не должно быть, Габби.
— А вы снова играете роль адвоката дьявола[2].
Габби отвернулась и, игнорируя дальнейшие попытки детектива продолжить дискуссию, принялась разбирать документы на своём столе.
Чёртов
Ему удалось посеять в ней зерно сомнения. С учётом бурно развивающихся событий… ох. Так некстати.
Теперь мысли о Чейзе приобрели совсем другой оттенок. Да, поверить в то, что он безжалостный убийца, было трудно. Особенно зная о тяге Бута преувеличивать и придираться к мелочам. Но… что она на самом деле знала о Роберте?
Доусон была помешана на нём в детстве, но никогда с ним не общалась. Лишь наблюдала со стороны, подмечая для себя какие-то детали. Как и всякая влюблённая дурочка, впрочем. Габби знала о его вкусах всё. Ну, или ей казалось, что всё. Она думала, что она знает его, но… как она могла быть в этом уверенной? Габриэле хотелось верить, что высокомерный сноб — всего лишь маска, а на самом деле Роберт не такой, каким казался всем окружающим.
В тот вечер, когда они девять лет назад столкнулись в баре на девичнике её подруги, она решила, что высшие силы над ней издеваются. Как ещё можно было объяснить появление Чейза в тот момент, когда Доусон уже отчаялась найти себе спутника на саму свадьбу?
Габби, наслушавшись советов полупьяных подружек, всё же рискнула подойти к нему первой. Конечно, же Роберт её не узнал, но из вежливости сделал вид, что помнит, кто она такая. Доусон заметила, что мужчина был взвинчен, и догадывалась, что пришёл Чейз в бар, чтобы утопить все свои проблемы в алкоголе, а не просто развеяться. В тот момент она решила, что вся эта ситуация — отличный способ узнать его настоящего. Габби наивно полагала, что выпитое и сам характер их случайной встречи, после которой они совершенно точно разбегутся в разные стороны, развяжут ему язык. Но даже в таком состоянии Роберт Чейз сохранял над собой контроль. Над своими словами, над своими мыслями, над своими чувствами. Красневшая, заикавшаяся и хихикавшая невпопад Доусон могла такой выдержке лишь позавидовать.
А когда он вдруг вызвался сопровождать её на свадьбу, Доусон, поперхнувшись пивом, нелепо закашлялась. Глаза мигом заслезились, и Габби сама не до конца поняла, было ли виной этому пошедшее не в то горло пиво, или всё же дело было в переполнявших её эмоциях.
Утром мучившаяся от похмелья Доусон решила, что Чейз, согласившийся побыть на один вечер её кавалером, ей приснился. А когда перед самой церемонией в толпе прибывавших гостей Габби разглядела знакомую фигуру, вовсе решила, что спятила. Они не созванивались, не договаривались о деталях. Он просто пришёл.
Это было так похоже и не похоже на него одновременно, что Габриэла не представляла, как следует реагировать на такой поворот событий. Она знатно нервничала в его присутствии, Роберт же вёл себя невозмутимо и безукоризненно вежливо, попутно очаровывая всех её подружек.
Габби не помнит, о чём они тогда так горячо спорили, оказавшись наедине. Но зато никогда не забудет то, как в самый ответственный момент Чейз пошёл на попятную. Они чуть было не поцеловались, но Роберт, вдруг в последний момент передумав, поцеловал её в щеку.