Phantoms and friends
Шрифт:
Такого унижения она не испытывала никогда в жизни, и сохранить лицо ей стоило неимоверных усилий. Габби улыбнулась, вновь залепетав о чём-то глупом, и поторопилась сбежать подальше от извиняющегося Чейза. Ей хотелось разреветься, но, оказавшись в спасительном одиночестве туалетной кабинки, девушка почему-то не проронила ни слезинки. На смену всем былым чувствам пришла злость.
И тут же, по-прежнему трусливо отсиживаясь в кабинке, она подслушала разговор двух зашедших припудрить носик женщин. Одна из них знала Чейза потому что… работала с его невестой. Злость уступила место
Габриэла так и не смогла заставить себя взглянуть в виноватые глаза Роберта. И покидая Чикаго, поклялась забыть о нём, о своей детской влюблённости и обо всём произошедшем навсегда.
Выходило у неё это паршиво. Все эти годы Доусон невольно сравнивала с Робертом всех попадавшихся ей на пути мужчин. Она ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла с собой поделать. Её успокаивало лишь одно: они больше никогда не должны были встретиться. И у всех испытываемых ею чувств не должно было быть никакого продолжения.
Но тут она приезжает в Сторибрук расследовать дело, слишком важное для того, чтобы позволить себе отвлекаться на что-либо ещё, и сталкивается с Чейзом. Вновь. Чем она прогневила Вселенную, что та продолжает над так изощрённо измываться?
Вот что ей теперь делать?
Да, Габби не хочет подозревать Роберта в тех ужасах, что творятся вокруг, но разве она может позволить себе быть пристрастной? Когда на кону её карьера.
И, что самое главное, жизни людей.
[1] Медицинские термоконтейнеры предназначены для транспортировки и временного хранения термолабильной продукции: лекарственных препаратов, вакцин, донорских органов и компонентов, кровезаменителей и других веществ.
[2] Со времен средневековья в католической церкви существует такой обычай. Когда церковь решает канонизировать, то есть признать нового святого, устраивается диспут между двумя монахами. Один всячески восхваляет умершего «мученика» или «угодника»; это — «адвокат божий» («адвокат» — от латинского слова «адвокаре»: призывать на помощь). Другому же поручается доказывать, что канонизируемый немало грешил и недостоин такого высокого звания. Этот-то спорщик и называется «адвокат дьявола».
Потом так стали звать людей, которые любят дурно говорить о других, стараются и в хорошем непременно найти недостатки, плохие стороны. Называют так и придирчивых, въедливых оппонентов. Таких, как Бут :)
========== Глава 17. And the snakes start to sing ==========
Эмма
Сторибрук, штат Мэн
Закусочная «У Бабушки».
28 июля 2015. 09:02
Если желаете почувствовать пульс Сторибрука и быть в курсе последних сплетен, отправляйтесь к вдове Лукас. Завтрак, обед, ужин — не важно. В любое время суток здесь ошивается народ, обожающий чесать языком. Закусочная «У Бабушки» и одиннадцать лет назад считалась важнейшим местом этого городка. Поэтому Эмма почти не удивилась, когда, придя завтракать, обнаружила полный зал посетителей.
Опрос
Нужно искать липовых докторов.
Чем Дэвид и поспешил заняться, ненавязчиво избавившись от Эммы. Он помчался отчитываться перед Сойером, а её отправил завтракать. Такое положение дел девушку не устраивало, но выбора не было: Нолан и так по старой дружбе позволил ей присутствовать при опросе соседей. К тому же пока не нарушил своего обещания держать её в курсе происходящего. Сейчас же ей остаётся только послушаться его. Перекусить и наметить план действий на день.
Эмма заняла угловой столик у входа, чтобы не привлекать лишнего внимания посетителей «У бабушки». Она всё же прислушалась к совету Чейза и сняла комнату в одноимённой гостинице. Поэтому большинство постоянных клиентов закусочной уже были в курсе, что Эмма Свон решила задержаться в Сторибруке. Но всё же не хотелось лишний раз мозолить им глаза.
— Доброе утро, — к столику походкой манекенщицы двинулась Руби. Эмма смутно помнила внучку вдовы Лукас: одиннадцать лет назад они толком и не были знакомы. К тому же сама девица за это время прилично изменилась.
— Доброе, — Свон повертела в руках потрёпанную картонку с меню. Есть хотелось просто ужасно. — Будь добра… Блинчики. И какао. С корицей.
Дежурно улыбнувшись, Руби двинулась исполнять заказ, а Эмма принялась за чтение газеты, которую прихватила по пути. Первую полосу украшала огромная фотография Нила одиннадцатилетней давности, а чуть ниже несколько изображений поменьше: снимки всех убитых и покалеченных им жертв. Об Эльзе Фрост пока ни слова.
Звякнул дверной колокольчик, извещая о новом посетителе. Эмма, не отвлекаясь на вошедшего, увлечённо изучала статью, пестрящую шокирующими подробностями, когда стул напротив с противным скрежетом отодвинули. Свон подняла голову.
— Какая встреча, — неприятно улыбаясь, протянула Реджина Миллз. Эмма мгновенно напряглась, наблюдая, как женщина с комфортом устраивается за её столиком.
Что ей надо?
Вернулась Руби с подносом. Поставив перед Эммой тарелку с блинчиками и кружку какао, официантка повернулась к Реджине.
— Доброе утро, мадам мэр. Желаете что-нибудь заказать?
— Нет, не желаю, — отмахнулась Реджина, даже не взглянув на Руби. Девушка поджала ярко накрашенные губки и молча удалилась. — Давно не виделись.
Эмма отложила в сторону газету, которую всё ещё сжимала в руках.
— Да, давно, — выдавила она, прокашлявшись.
— Хотела лично поприветствовать тебя, — Реджина расслабленно откинулась на спинку стула и с непонятным выражением лица наблюдала за собеседницей. — Я так понимаю, ты решила задержаться в городе.
— Да. Улаживаю… семейные дела, — Эмма вспоминала туманный ответ Чейза и решила воспользоваться этой размытой формулировкой. Ни к чему посвящать Реджину в истинные мотивы её поступков. Хотя бы потому, что она сама в них не до конца разобралась.