Пикник и прочие безобразия
Шрифт:
– Я сперва прочту сам, - ответил он, поразмыслив.
– Правильно, на твоем месте я взял бы на себя роль цензора. Я принесу эту книгу вечером, Джованни.
– Спасибо, мистер Даррелл, - сказал он и проводил меня до двери, кланяясь и застегивая рубашку.
Два дня спустя Джованни вернул мне книгу, но вид у него был слегка озабоченный.
– Все в порядке, - прошептал он.
– Отлично, - отозвался я.
– И что же у вас произошло?
– Когда я прочел ей то, о чем он пишет, она подумала, что я задумал проделать с ней это. И сразу стала возражать: “Нет-нет, ни за что”. А я ей в ответ: “Откажись от садизма, тогда и я не буду”.
– Она согласилась?
–
– Стало быть, подействовало?
– Сегодня ночью, - он прищурил один глаз, - она была нежная, словно птичка, красивая птичка… совсем ласковая.
– Прекрасно, - сказал я.
– Нет. Теперь она сердится на меня.
– Почему?
– удивился я.
– Она была такая красивая, такая нежная, такая ласковая, что я укусил ее, - признался Джованни.
– И она говорит, что больше не будет спать со мной.
– Она передумает, - утешил я его.
Однако лицо Джованни выражало сомнение, и к тому времени, когда я уезжал из гостиницы, прекрасная кусака еще не поддалась на его уговоры.
Теперь поведаю о случае с кладовщиком и рабочим, когда я невольно (не без помощи Хэвлока) оказался виновником серьезной стычки; впрочем, все кончилось относительно благополучно, пострадало только меню, когда подгорело главное блюдо дня - овощной суп с лапшой.
Началось все с того, что я открыл кратчайший путь, ведущий к приморским скалам - через подвал нашей гостиницы; до того дня мне приходилось топать не один километр по дорогам. Названный путь пролегал мимо мусорных контейнеров, а потому я нередко встречал кладовщика и кухонного рабочего, славного ирландского парня с ленивой улыбкой, синими глазами, рыжеватой шевелюрой и россыпью веснушек по всему лицу. Прямую противоположность ему являл кладовщик - темноволосый бирюк с угрюмым лицом, которое, впрочем, совершенно преображалось, когда он улыбался. Мне чрезвычайно нравился его голос - низкий, хриплый; в речи кладовщика отчетливо слышался дорсетский акцент. Весть о том, что я представляю собой неисчерпаемый источник познаний о сексе (благодаря Хэвлоку Эллису), просочилась в подвальные помещения, и оба названных симпатичных молодых человека поделились со мной своими затруднениями; первым - кладовщик Дэвид.
– Понимаете, сэр, - начал он, краснея, - она чертовски хороша. И знает, как она мне нравится, знает, что хочу жениться на ней. Однако ничего не позволяет. Ни за что. Но и с другими чтобы я не делал этого, понимаете? Не то чтобы меня так уж сильно тянуло, понимаете? Но я так рассуждаю - либо она станет делать это со мной, либо я найду для этого другую. Все должно быть по справедливости, сэр, вы согласны?
– Она считает, что воздержание усиливает привязанность, - предположил я и тут же пожалел о своих словах, видя, с какой укоризной он смотрит на меня.
– Мне не до шуток, сэр. У меня от этого плохое настроение, честно. Вот я и подумал, может, в вашей книге есть что-нибудь такое, что я мог бы дать ей прочитать? Такое, ну… чтобы настроило ее, что ли.
– Я дам тебе почитать книгу о сексуальном просвещении и воздержании, - пообещал я.
– Однако за успех не ручаюсь.
– Конечно, сэр, конечно, я понимаю. Мне бы только сдвинуть ее с точки, так сказать.
И я одолжил ему шестой том.
А затем ко мне обратился рыжий Майкл. У него были точно те же проблемы. Я-то полагал, что мы живем в снисходительном, терпимом обществе, а тут вдруг обнаружил, что персонал гостиницы руководствуется суровыми принципами эпохи королевы Виктории. Юные особы женского пола ревностно охраняли свою девственность.
– Боюсь, Майкл, - сказал я, - тебе придется подождать. Я как раз отдал Дэвиду том, который тебе нужен.
– А, ему… этому недотепе! Я даже не знал, что у него есть девушка. Да у него, небось, и помочиться сил не хватит, не то чтобы…
– Во всяком случае, у него есть девушка, и он страдает так же, как и ты. Так что отнесись к нему с сочувствием.
– Сочувствие - то, чего мне не хватает, - ответил Майкл.
– Эта девушка сведет меня с ума. Она погубит мое здоровье. Даже вера моя страдает из-за нее, а это ужасно для ирландца.
– Это как же она влияет на твою веру?
– поразился я.
– Влияет, и мне не в чем исповедоваться, - возмущенно произнес Майкл.
– А патер О'Мэли считает меня лжецом. На днях он спросил, не хочу ли я исповедаться, и, когда я ответил: “Я не согрешил, патер”, он сказал, что я лгу, и велел пятьдесят раз прочесть молитву Богородице. Стыд-то какой!
– Я дам тебе ту книгу, как только получу обратно, - пообещал я.
– Повезет, так она поможет и тебе, и Дэвиду.
Откуда мне было знать, что оба ухаживают за одной и той же девицей, если они сами об этом не знали?
Возвращаясь после очередной экскурсии на скалы и посещения чудовищного памятника дурного вкуса - Музея Коутс, я избрал, как обычно, кратчайший путь и узрел захватывающую картину. Майкл и Дэвид стояли друг перед другом, багровые от гнева, первый - с разбитым носом, второй - с рассеченным лбом; их крепко держали за руки шеф-повар и его помощник. На земле рядом с ними лицом вниз лежал мой драгоценный Хэвлок, чуть дальше валялся помятый окровавленный колпак шефа в компании с острейшим ножом мясника. Я поспешил спасти свою книгу, пока драчуны сыпали бранью и рвались снова померяться силами. Ловя обрывки несвязной речи, я понял, что подружка Майкла показала ему Хэвлока, после чего Майкл, зная, что она могла получить книгу только от Дэвида, подстерег кладовщика и набросился на него с ножом. Дэвид ловко увернулся, ударил Майкла по носу и обратился в бегство. Майкл метнул вдогонку бутылку и разбил Дэвиду лоб. Но тут вмешались повара и не дали им продолжить потасовку.
– Вам не кажется, что вы повели себя глупо?
– спросил я.
– Глупо?
– заорал Майкл.
– Эта ползучая протестантская жаба дает моей Анджеле грязные книжки!
– Твоей Анджеле?
– прорычал Дэвид.
– Она вовсе не твоя Анджела, мы, считай, уже договорились, что она выходит замуж за меня. И эта книга совсем не грязная, она принадлежит мистеру Дарреллу.
– Чтобы она вышла замуж за какую-то протестантскую падаль? И провалиться мне сквозь землю, если это не грязная книга, - не унимался Майкл.
– Вы уж извините меня, мистер Даррелл, вам следовало бы стыдиться, право слово, за то, что помогали этому растленному ублюдку в его попытках развратить одну из самых чудесных и восхитительных девушек, каких я не встречал с тех пор, как покинул Ирландию. И пусть поразит меня Бог, если это неправда.
– Но ведь ты сам собирался дать почитать эту книгу Анджеле, - заметил я.
– Верно. Но это совсем другое дело - я ее жених, - ответил Майкл.
Я знал, что ирландская логика не подлежит обсуждению.
– Послушай, - сказал я.
– Деритесь, убивайте друг друга на здоровье, это ваше дело. Вы оба одинаково виновны, ведь обоим книга потребовалась для того, чтобы заманить Анджелу в постель. Вам самим должно быть стыдно, как вы обращаетесь с моим имуществом. Если я сообщу директору, вас обоих уволят, и тогда не видать вам Анджелы. Кстати, по-моему, у вас и так нет никаких шансов. Вчера вечером я видел ее в одном заведении, она обедала там с Найджелом Мерриведером.