Пикник (сборник)
Шрифт:
— Как ты думаешь, у них все в порядке? Но они ведь совсем ничего не ели! Может, отнести им кусок пирога? А может, и не стоит. Пожалуй, лучше всего оставить их наедине. Когда молодой человек и девушка вместе, еда, я полагаю, их не интересует. Не будем их тревожить. Может быть, они даже немного подремлют. А когда проснутся, дадим им пирога. Правда, пирог удался — такая дивная корочка!
Это был триумф — великая устроительница судеб тетя Леонора торжествовала победу.
История эта случилась давно. Мистер Бенсон и Пегги уже много лет как женаты, и в каждую годовщину
Как будто они только сегодня впервые увидели друг друга.
ЖЕЛТЫЙ КРАБ
Маленький краб в четвертый раз за пятнадцать минут со зловещей неторопливостью выбирался из песчаной норки. Мистер Пикеринг следил за ним. Такие крабы ему раньше не попадались.
В первый раз он почти испугался. Его поразили странные черные глаза-перископы, которые краб вдруг испытующе выставил на двух щупальцах над желтым паучьим тельцем. Только что никого рядом не было, один горячий белый песок — и вот он здесь, около самой руки, глядит прямо ему в глаза, будто у них свидание назначено на берегу этой маленькой бухты.
— Ты видел, как солнце появилось? — спросила миссис Пикеринг, и он неохотно ответил шепотом: «Да, да, вон там», показывая рукой на северо-запад.
— Это было дивно, просто дивно, — сказала миссис Пикеринг. — Оранжевое и розовое. — И краб тут же побежал задом наперед быстрее всякого паука, миг — и скрылся в песке.
— Ну что же ты его спугнула, — сказал он.
— Кого спугнула?
— Он первый раз вылез по-настоящему, — сказал мистер Пикеринг. — А то высунется, увидит меня и дальше не идет. Я все не мог понять, что это за ямки такие в песке. У него глаза вроде как на рожках и похожи на пуговицы.
— Да о ком ты?
— Тише! — сказал мистер Пикеринг. — Пусть выйдет опять.
Несколько минут он лежал щекой на песке, не спуская глаз с норки. Миссис Пикеринг, одетая в белый шелковый купальник, устроилась поудобнее в песчаной ложбине. Ее крупные ноги, плечи и шея были малиновые от солнца и морского ветра. Мистер Пикеринг, наоборот, был худощавым, почти тощим, а его туго натянутая и как бы дубленая кожа имела желтоватый оттенок и не поддавалась загару.
— Ты бы искупался, — сказала миссис Пикеринг.
Она не расслышала, как он чертыхнулся с досады. Краб как раз вылезал, он был в этом совершенно уверен, он даже почувствовал на себе его зловещий нездоровый взгляд. Теперь жди минут пять, не меньше, пока он сделает еще попытку.
— Я думаю, сегодня стоит пообедать пораньше, чтобы съездить посмотреть этот Папоротниковый овраг, — сказала миссис Пикеринг.
Она теперь сидела прямо, коренастая, крепко сбитая, сметая бело-розовые песчинки с рук, ног и плеч.
— Помолчи, — ответил он. — Дай крабу выйти.
— А, так это краб, — сказала его жена. — Так бы и сказал. Я их тут сотни видела.
— Не таких.
— Желтый, похож на паука, на голове две вязальные спицы и на тебя все смотрит?
Мистер Пикеринг стал говорить, что да, как раз такой, откуда она знает? Но миссис Пикеринг, лениво отряхивая сверкающие песчинки, смотрела вдаль, где за пределами укрытой бухты по морю от непрерывного ветра тянулись синие и белые полосы.
— Я вчера полдня тут сидела и наблюдала их, пока ты был на острове. Как он называется — Скалистый? Они выходят, когда тихо. А зачем ты ездил?
Мистер Пикеринг тоже приподнялся и сел.
— Сейчас я тебе кое-что покажу, — сказал он.
Он засунул руку в карман кремовых габардиновых брюк и бросил ей предмет, который беззвучно упал на мягкий песок.
— Господи, что это? — воскликнула она.
— Таких ты еще не видала.
— Да что же это?
— Посмотри, — сказал мистер Пикеринг. — Хорошенько посмотри. Уж таких-то ты точно не видала.
Ее полновесный смешок выразил удивление.
— Мать честная, — сказала она, — это же доллар. Или нет, пятидолларовик.
— Золотой, — сказал мистер Пикеринг. — Американский.
— А у нас же не бывает золотых…
— Теперь смотри, — перебил он. — Угадай, что это такое. Он опять бросил миссис Пикеринг монету, беззвучно уткнувшуюся в сверкающий песок.
— Это не доллар, — сказала она. — Тут какой-то зверь. Крокодил не крокодил.
— Дракон, — произнес мистер Пикеринг. — Святой Георгий убивает дракона. Ну, знаешь — святой Георгий, покровитель Англии.
— Так это английская монета?
— Английский соверен, — сказал он. — Золотой. Раньше стоил около пяти долларов. Теперь вдвое или втрое дороже.
С деланным безразличием мистер Пикеринг поднялся и начал снимать брюки. На его мешковатых темно-красных плавках с левой стороны была вышита бело-голубая фигурка ныряющей девушки. Мистер Пикеринг тщательно сложил брюки, подошел к сидящей жене и бережно положил их на ее полные, опаленные солнцем колени.
— Засунь руку в карман, — сказал он. — Засунь, засунь. Посмотри, что там.
Дальше по пляжу, за несколькими кривыми от бурь пальмами, перед голубым фасадом отеля чернокожий бой а белом костюме подавал ромовый пунш постояльцам, расположившимся под большим оранжевым навесом. Солнце вспыхивало на бокалах с янтарным напитком, на подносе и серебристых щипцах для льда.
Мистер Пикеринг притворился, будто от нечего делать рассматривает все это. На самом деле он следил за тем, как жена медленно вынимала из брюк семь долларовых монет и тринадцать соверенов.
— Понимаешь теперь, почему я пришел на пляж в брюках? — спросил он. — Не могу сообразить, где эти монеты спрятать, черт бы их побрал. У меня такое дурацкое чувство — что это вроде как контрабанда.
— Но ты не…
— Да нет, — сказал он. — Вполне законная вещь. Формально они еще в ходу — просто почти не встречаются.