Пикник (сборник)

Бейтс Герберт Эрнест

— Вы уверены, что обойдетесь без помощи, дядя Фредди? — спросил я.

Сладостно попыхивая большой прокуренной трубкой, дядя Фредди кивнул:

— Обойдусь. Спасибо, дружок.

— Ну, что я говорила? — сказала тетя. — Итак, вы с Пегги — за хворостом!

— Валери, — дерзостно поправил я. — Эту девушку зовут Валери.

— Валери?! — воскликнула тетя и устремила на меня печальный, полный укоризны взгляд, словно это я все напутал и ввел ее в заблуждение.

Мы с Валери не спеша побрели к озеру собирать валежник. Напоенное летними ароматами утро, казалось, становилось все краше, все благоуханней. К озеру со всех сторон подступал густой лес — орех, каштаны,

ольха, а в дальнем его конце, между островков кувшинок, змеиными головками вскинувших желтые бутоны, мирно плавали дикие утки. Кое-где под раскидистыми деревьями, куда не проникали солнечные лучи, все еще цвели дымчато-лиловые колокольчики. Валери принадлежала к породе тех очаровательных животных, чье присутствие ощущаешь физически. На ней были лимонного цвета шорты и изумрудная нейлоновая блузка, голые руки и ноги покрывал густой загар. В воде она сошла бы за большую золотистую рыбину, на земле же, пожалуй, больше всего походила на красивую ласковую собаку с блестящей гладкой шерстью, и, как у всех ласковых собак, у нее была привычка ненароком прижаться к вам.

— В чем там было дело? — спросила вдруг она. — Ты мне явно подмигнул.

Я все объяснил: как мне кажется, сообщил я, тетя Леонора задумала свести Пегги и неухоженного мистера Бенсона.

— Что за чушь!

— Да это ясно как божий день.

— А ты, однако, подозрительный.

— Ничуть. Обычные теткины делишки.

Валери остановилась на тропинке, залитой теплым солнечным светом, пробившимся сквозь туман, и повернулась ко мне. Тополиная листва чуть заметно трепетала у нее за спиной, обрамляя ее нежной зеленью; она вдруг с лукавой ленцой улыбнулась мне.

— А тебе случайно не показалось, что у нее есть какие-то планы и на наш счет? — спросила она.

— Не исключено.

— В таком случае, — сказала Валери, — не пойти ли нам ей навстречу?

Я пробормотал, что не вижу причины, почему бы и нет, не мешкая, привлек ее к себе, и губы наши слились в долгом поцелуе, отчего тело мое обратилось в виолончель и завибрировало всеми струнами. На нее же поцелуй произвел самое неожиданное действие. Сцепив руки у меня на шее, она плавно откинулась всем своим большим телом, и губы ее расплылись в веселой улыбке.

— Знаешь, — сказала она, — от поцелуев мне всегда ужасно хочется есть.

— Что ж, рад стараться.

— Наверное, это как-то связано со ртом. Вот ты поцеловал меня, и сейчас же желудок у меня прямо судорогой свело, и я стала думать о мясном пироге и салатах, о хлебе и сыре, о сладких пирожках и тому подобном.

— И об окунях.

— Почему — об окунях?

Я коротко объяснил ей про окуней и про дары природы. Валери засмеялась.

— В таком случае, чем быстрее мы вернемся и начнем рыбачить, тем лучше.

— У тебя очаровательная манера ставить все на свои места, — сказал я.

Собирая хворост на обратном пути, я думал о том, что на сей раз в подборе пар тетя Леонора совершила ошибку. В идиллический уголок диких уток, желтых кувшинок и серебристых тополей ей следовало отправить Валери и робкого мистера Бенсона. Уж кто-кто, а Валери «расшевелила» бы его раз и навсегда.

Однако было поздно что-либо менять; когда мы вернулись к ольхе, тетя Леонора и Пегги уже расстелили скатерть и теперь раскладывали ножи и вилки, расставляли перец, соль и бокалы.

— Никогда не ловил рыбу? — спрашивала тетя Леонора своим поразительно звонким голосом. — И отлично — новичкам всегда везет. Ставлю миллион к одному — он поймает огромного окунище. Вот посмотрите! Он из удачливых.

На все эти пророческие похвалы мистеру Бенсону Пегги лишь застенчиво улыбалась, протирая чайным полотенцем бокал.

— Это ведь сразу чувствуется, стоит только взглянуть на человека, — продолжала тетя Леонора. — Вам, дорогая моя, очень повезло.

Обсуждай тетушка день свадьбы или что-то столь же решенное, она и то не могла бы говорить с большей убежденностью. Великая устроительница судеб трудилась в поте лица и совершенно неожиданно, ровно в полдень, ее пророчество сбылось. Я вдруг услышал возбужденный крик дяди Фредди — они с мистером Бенсоном расположились с удочками на берегу метрах в тридцати от нас:

— Подводите его! Спокойно, не дергайте! Я возьму сачок.

Я бросил на землю охапку хвороста и помчался к озеру.

Дядя Фредди держал в руках сачок, а в сачке, блестя на солнце, выделывал акробатические номера великолепный золотисто-зеленый окунь под килограмм весом.

И без того бледный, мистер Бенсон выглядел так, будто случилась страшная беда. Такое лицо могло быть у человека, который по какой-то чудовищной случайности только что убил ребенка. Руки у него дрожали, челюсть отвисла — он сам сейчас странным образом походил на окуня; вытаращив глаза, он глядел на дядю Фредди, который извлек из губы окуня крючок и швырнул трепыхающуюся рыбину на залитую солнцем траву.

— Боже мой! — вскричала тетя Леонора; она тоже подбежала к нам и, сверкая стеклами очков, взволнованно разглядывала окуня. — Какой красавец! Ну, что я вам говорила!

Последние слова были адресованы Пегги, которая молча приблизилась сзади с таким выражением на лице, словно подходила к разверстой могиле. Казалось, ей не хотелось верить собственным глазам, но тетя Леонора торжественно рассеяла ее сомнения еще одним открытием.

— Голодать вы не будете — это уже совершенно ясно! — заявила она.

Казалось, тетя Леонора сейчас заключит мистера Бенсона в объятия; его уже, можно сказать, принимали в лоно семьи. Он же, с подобающей герою скромностью, молча наблюдал, как дядя Фредди насаживает на крючок еще одного липкого розового червяка; к его пущему смущению, Валери со сладкой улыбочкой прибавила:

— Сам Исаак Уолтон [14] , да и только!

Пегги густо, мучительно покраснела. Дядя Фредди, сильно разволновавшись, заявил, что окуни — большие обжоры и уж если начали клевать, им удержу не будет, а потому пусть мистер Бенсон засучивает рукава, и нам всем надо засучить рукава — сейчас мы станем таскать их одного за другим.

14

Исаак Уолтон (1593–1683) — английский писатель, автор нескольких литературных биографий. Самая известная его книга «Искусный рыболов, или Досуг склонного к размышлениям человека, рассуждение о рыбах и рыболовстве, заслуживающее внимания большинства удильщиков» (1653).

— Filets de perche! — вскричала тетя Леонора. — Слава богу, я запаслась черным перцем и маслом.

Дядя Фредди, мистер Бенсон и я лихорадочно забросили удочки, и по закону удачи, которая часто выпадает на долю новичков, мистер Бенсон через каждые три-четыре минуты вытаскивал окуня. И всякий раз, как начинал прыгать поплавок, он цепенел от страха и лицо его делалось белее мела, словно в нем не осталось ни кровинки.

Вскоре в воздухе потянуло дымком.

— Пусть кто-нибудь принесет мне рыбу, надо же ее вычистить и снять с костей, — крикнула тетя Леонора. — Сколько вы уже наловили?