Пилоты Его Величества
Шрифт:
Русские летчики с большой любовью берегли и охраняли памятник герою. В 1917 году мой помощник по 7-му авиационному дивизиону капитан Вальницкий привел в полный порядок крест и могилу Нестерова. В последний раз мне пришлось видеть могилу Нестерова в 1918 году. Крест Нестерова был весь покрыт трогательными, подчас наивными, подчас трагическими, надписями. Вот некоторые из них, списанные мною в 1918 году.
«Напрасно ты это сделал. Россия все равно погибла, а своих героев затоптала в грязь».
«Из далекой, далекой Сибири я пришел поклониться тебе. Вилли».
«Геройская память о тебе в поруганной России останется навсегда».
«Дорогой герой, апостол воздушного флота».
«Солдаты 97-го Финляндского полка преклонили головы перед могилой героя».
«Спи, товарищ. Вечный покой ты нашел в этой могиле. Счастлив, что ты не видел позорной гибели Великой России».
«Христос
…Теперь этой могилы не найти. Большевики уничтожили ее и сровняли с землей, как и все могилы этого древнего исторического памятника. Но если уничтожена могила Нестерова, то память о том, кто умел дерзать, о том, чьи доблестные подвиги нашли отклик в мировой душе, не изгладится в душах тех, кто умеет читать доблесть и склоняться перед героями… И когда воскреснет ныне распинаемая на Голгофе Россия, на Аскольдовой могиле будет снова поставлен памятник Нестерову. Нестеров… Помните это имя, одно из самых славных, одно из самых чистых, которые только дала нам наша Россия…
Высочайшие приказы
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, в 16-й день декабря 1914 года, всемилостивейше соизволил пожаловать за отличия в делах против неприятеля.
Орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени: 4-го Туркестанского стрелкового полка поручику Андрею Олейнику за то, что 16, 17, 19, 24, 26, 27 и 28 августа 1914 года, сначала в окрестностях Галича, а потом у Городка, каждый раз под сильным орудийным и ружейным огнем противника, с явной опасностью для жизни, спокойно и мужественно совершал разведку расположения частей противника и каждый раз доставлял весьма ценные сведения, явно содействовавшие успеху наших боевых операций, причем 17 августа совершил два полета, 27 августа – пять и 28 августа – четыре полета, из коих первый и последний привлекли на аппарат такой напряженный и сосредоточенный огонь неприятельских батарей, что он колебался от близких разрывов шрапнелей и был пробит в двенадцати местах, но тем не менее поручик Олейник неустрашимо продолжал совершать опасную разведку.
Начальнику 11-го корпусного авиационного отряда штабс-капитану Петру Нестерову за то, что в бою 26 августа 1914 года, заметив в воздухе над городом Жолкиевом неприятельский аэроплан, производивший разведку, по личной инициативе, поднявшись на аппарате, протаранил неприятельский аэроплан, упавший с двумя летчиками около деревни Воля Высоцка, при этом сам погиб славной смертью героя.
Орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени: 5-й Кубанской казачьей батареи подъесаулу Вячеславу Ткачеву за то, что 12 августа 1914 года произвел смелую и решительную воздушную разведку в районе Люблин – Бельжице – Ополе – Юзефов– Аннополь – Боров – Госцерадово – Уржендово – Красник – Люблин, проник в тыл и фланги неприятельского расположения и, несмотря на действительный огонь противника по аппарату, сопровождавший его в течение всего полета и повредивший жизненные части аппарата, с исключительной находчивостью, доблестным присутствием духа и беззаветным мужеством выполнил возложенную на него задачу по раскрытию сил и определению направления движения колонн противника, вовремя доставил добытые разведкой сведения первостепенной важности и тем способствовал принятию стратегических решений, приведших к одержанию решительного успеха над противником.
Военный летчик полковник Бордовский
Первая воздушная эскадренная битва
Летом 1916 года, когда службе авиации на русском фронте стали придавать наконец заслуженно серьезное значение, когда штабы уже не могли обходиться без систематических воздушных разведок, – деятельность русской разведывательной авиации резко сократилась по причине больших потерь от истребителей противника.
Одного истребительного отряда на армию, для охранения как армии, так и ее авиации, стало недостаточно, а потому для непосредственной охраны отрядов было придано по два истребителя к каждому отряду разведки. Но и эта мера не решала задачи и наполовину… Главная причина заключалась в огромной разнице качеств самолетов наших и противника – приблизительно на год, что составляет для авиации срок убийственно большой, – не говоря уже о постоянном количественном превосходстве противника.
Много русских летчиков погибло весной и летом 1916 года в этой неравной борьбе, и все же там, где назревали операции, противнику удалось и вовсе достигать почти полного господства на более или менее продолжительное время.
Особенно резко это господство проявилось летом 1916 года на Луцком направлении, после Брусиловского
Естественно, что главное командование было очень озабочено воздушным господством врага, так как он таким способом следил за нашим тылом и одновременно лишал наше командование необходимых сведений о жизни своего тыла. Поэтому для успешной и планомерной борьбы с авиацией врага на Луцком направлении решено было спешно создать истребительную группу из трех отрядов – в составе тридцати самолетов. Так возникла 1-я истребительная группа (1-я боевая авиационная группа), для чего было выбрано по одному из лучших отрядов с каждого из трех фронтов – от Балтийского моря до румынской границы. Это были корпусные авиационные отряды: 19-й – ротмистра Казакова, 2-й – капитана Залесского и 4-й – капитана Якобошвили, которые были в середине августа срочно вызваны в город Луцк, куда и прибыли к 18 августа. Вооружение этих отрядов состояло из двухместных самолетов, «Моран-Сольнье» по преимуществу, частью – «Спад» с наблюдателем впереди мотора, и был даже один «Депердюссен» (какая старина!). Был единственный «Ньюпор» у ротмистра Казакова, каковой самолет и мог только относительно почитаться истребителем при нашей технической бедности. Группа должна была постепенно перевооружиться в Луцке на истребитель «Ньюпор»: бебе, 10, 21 и 17.
18 августа утром, как и накануне, отряды выгружались под аккомпанемент воздушной бомбардировки Луцкого железнодорожного узла.
18-го же, около двух часов пополудни, инспектор авиации Юго-Западного фронта, военный летчик, войсковой старшина Ткачев, вошел в офицерскую палатку 2-го корпусного авиаотряда и, поздоровавшись со всеми, обратился к командиру: «Адя (они были дружны еще до войны)! Ты назначаешься командиром (начальником) 1-й боевой авиагруппы в составе трех отрядов: твоего (2-го), 19-го и 4-го. Постепенно получишь истребительные машины – наряд уже сделан, – а теперь тебе надлежит войти в связь со штабом армии в Луцке, так как хотя группа непосредственно подчинена штабу фронта, но районом твоей группы в данное время будет эта армия. Первым делом выбери себе опытного заведующего оперативной службой, ибо роль его очень важна, и – с Богом, за дело. Отряды, их командиров ты знаешь. Работы много, так как противник обнаглел, – силы же наши и раньше были невелики, а после последних потерь и того хуже. Командование и я очень надеемся, что группа справится с задачей. Надо прекратить налеты противника и восстановить наши разведки – ведь не только глубокой, а просто тыловой разведки здесь нет уже два месяца. Теперь же пойдем посмотрим отряды, а затем в штаб».
Началась, вернее, продолжалась обычная работа в новом месте и подготовка самолетов к бою и их ремонт. Противник же продолжал свои налеты.
Еще до получения истребительных машин группа успела проявить свою будущую мощь и свой характер: 24 августа ротмистр Казаков сбил немца. Ротмистр Казаков был душой, гордостью и славой группы, в командование коей он вступил через полгода и был ее командиром до развала армии, а затем, через Киев и Москву, пробрался в Архангельск для борьбы с красными.
28 августа был совершен первый групповой полет для разведки тылов противника в центральном участке армии. Этот полет был под личным командованием инспектора авиации Юго-Западного фронта. Аля данного полета группа могла дать только 4 самолета, которые сопровождали трех разведчиков от двух отрядов, стоявших между Луцком и Рожище, – так была ослаблена авиация армии.
Результаты этой разведки были весьма важны. Она отметила наличие очень больших приготовлений противника: оборудование железной дороги из Владимира-Волынского к Луцку, устройство больших складов, наличие сильно развитых окопов в тылу – в частности, до 8 линий в направлении Луцк – Владимир-Волынский, а также скопление войск, в частности кавалерии, к северу от отмеченного выше особо укрепленного участка, в непосредственной близости лесов. Подобная картина тыла противника была штабу не известна, дневное же передвижение противника способствовало данной разведке, ибо враг, по-видимому, отвык принимать предосторожности при дневных передвижениях, так как господство его в воздухе, как сказано выше, было и полным, и длительным. Пять немецких истребителей, поднявшись навстречу группе, в бой не вступили. Немцы были очень встревожены нашей глубокой разведкой с охранением, и их истребительная деятельность еще усилилась, налеты также продолжались.