Пир мудрецов

Афиней

11. ЛИДИЙЦЫ в своем роскошестве дошли до того, что первыми стали холостить женщин, - так пишет Ксанф Лидийский (или кто бы ни был сочинителем приписываемой ему "Истории", - Артемон из Кассандрии в сочинении "О собирании книг" [FHG.IV.342] называет ее [e] автором Дионисия Скитобрахиона и не считается с тем, что историк Эфор, полагал, что Ксанф жил раньше Геродота и служил ему источником). Во всяком случае, этот Ксанф пишет во второй книге "О Лидии" [FHG.I. 262], что лидийский царь Адрамит начал холостить женщин, чтоб они были ему вместо евнухов. {7} И Клеарх пишет в четвертой книге "Об образе жизни" [FHG.II.305]: "Лидийцы в своем роскошестве стали устраивать тенистые сады и парки, полагая изысканным, чтобы на них [f] не падал ни единый луч солнца. И до того дошли в своем неистовстве, что собрали жен и дочерей прочих жителей в некотором месте, названном потом за это "Непорочным", и там их всех изнасиловали. Под конец они так изнежились душою и обабились, что за это им пришлось терпеть над собою женщину-тирана из числа потерпевших, по имени Омфала. С нее-то и началось

заслуженное наказание лидийцам, (516) ибо что такое насильство женщины, как не память о собственном насильстве! Буйная и неудержимая, чтобы отомстить за свои обиды, она предала городским рабам их господских дочерей и сделала это на том самом месте изнасилования; а потом согнала туда господских жен и тоже заставила спать с рабами. Оттого-то лидийцы, чтоб смягчить словом горечь дела, называют это урочище "Нежным объятием". Впрочем, не только в Лидии женщины свободно отдаются всякому прохожему, но и у западных локров, и на Кипре, и у всех народов, где дочерей отдают на священный блуд: видимо, это на самом деле память о былом насилии и отмщении. [b] Для лидийцев это отмщение пришло, когда восстал один знатный муж, пострадавший у них в царствование Мидаса. Этот Мидас, обабившись в своем роскошестве, лишь валялся в пурпуре или прял со служанками шерсть, а Омфала делила ложе с чужестранцами и всех потом убивала. Знатный муж расправился с обоими: Мидасу, оглохшему в своем отупении, он вытянул уши [наподобие ослиных], так что тот за бездумье получил имя [с] самого глупого животного, Омфалу же...". {8}

{7 ...вместо евнухов. — Свида под словом Ксанф дает другое толкование: «Гигес первым стал холостить женщин, чтобы всегда ими пользоваться юными».}

{8 ...Омфалу же... — Лидийский миф ничего не говорит о судьбе Омфалы. В эллинистическое время было известно об обмене одеждами между Омфалой и Гераклом (не Мидасом).}

12. Лидийцы первыми придумали кушанье, называемое "карика". {9} Как его готовить, написано в "Поваренных книгах", составителями которых были Главк Локрийский, Мифек, Дионисий, сиракузяне Гераклид и Агид, Эпенетом, другой Дионисий, да еще Гегесипп, Эрасистрат, Эв-тидем, Критон и, наконец, Стефан, Архит, Акестий, Акесий, Диокл и Филемон. Таковы известные мне составители поваренных книг. Писали лидийцы и о кушанье, называемом "кандавл", и даже не об одном, a [d] трех кандавлах, - так они закоснели в своем сластолюбии. Гегесипп Тарентский рассказывает, что кандавл готовился из вареного мяса, тертого хлеба, фригийского сыра, укропа и жирной похлебки. О нем упоминает Алексид в "Ночном бдении, или Поденщиках" [Kock.II.360]; говорит повар: {10}

{9 карика — рагу с кровью, .}

{10 ...говорит повар... — текст очень темен.}

– Ужо мы кроме этого состряпаем

Кандавл.

– Кандавл? Не пробовал, не слыхивал.

– То дивное мое изобретение!

И сколько я тебе его ни выставлю,

От удовольствия оближешь пальчики. е

Вот потроха...

– Их отвари по-белому!

– Из рыбы - осетрину просоленную,

Из мяса ...... со сковородочки...

Хлеб, дважды нам поджаренный, молозиво, {11}

{11 молозиво — у древних считалось деликатесом.}

Яйцо в нарезку, мед в подсластку к блинчикам,

Зеленый сыр кинфийский, мелко резанный,

Свиной рубец, и виноград, и сладкое

Вино: хоть напоследок выставляется,

Но в трапезе оно - наиглавнейшее.

[f] - Кончай болтать: кандавлы, потрох, противни -

Все это отобьет мне удовольствие.

Упоминает о кандавле и Филемон в "Прошибале" [Kock.II.493], говоря так:

Весь город знает, лучше всех готовлю я

Кандавлы и сосиски и яичницу, -

Так что же, что же сделал я неправильно?

И Никострат в "Поваре" [Kock.II.224]:

(517) Спартанскую похлебку он не сделал бы,

А уж кандавл, яичницу...

И Менандр в "Трофонии" [frag. 146]:

А ионийцу-богатею сделаю

Кандил и суп и снедь афродисийскую.

На войну лидийцы выступали под звуки свирелей и флейт, как о том пишет Геродот [1,17], лакедемоняне под звуки флейт, а критяне под звуки лир.

[b] 13. Гераклид Кимейский в "Подготовительных записях" к книге "О Персии" пишет [FHG.II.97], что царь СТРАНЫ БЛАГОВОНИЙ никому не подвластен и правит независимо, а потом продолжает: "Роскошью и беспечностью он превосходит всех. Живет он, не выходя из дворца, в расточительной роскоши, сам ничего не делая и мало с кем разговаривая, а для всех дел назначая судей. Если кто решит, что судьи рассудили [с] несправедливо, то в верхнем этаже дворца есть дверца на цепочке, и кто считает суд несправедливым, тот тянет эту цепочку и открывает дверцу, и тогда царь, заметив это, впускает его и сам правит суд. И если окажется, что судьи судили несправедливо, то их казнят, если же справедливо, то казнят открывшего дверцу. А расходы на содержание царя, его жен и друзей считаются по пятнадцать вавилонских талантов в день".

[d] 14. У ЭТРУСКОВ, тоже безмерно роскошествующих, по словам

Тимея в первой книге ["Истории"] {12} [FHG.I.197] рабыни прислуживают мужчинам обнаженными. Феопомп пишет в сорок третьей книге "Истории" [Ibid., 315]: "У этрусков женщины общие. Они очень заботятся о своем теле и занимаются гимнастикой иногда друг с другом, а часто и с мужчинами, потому что нагота у них не считается бесстыдством. Обедают они не с мужьями, а с кем случится, и выпивают с кем захотят; [е] пить они сильны и лицом красивы. Всех родившихся детей они вскармливают, не разбирая, кто чей сын. И дети живут так же, как вскормившие: много пьют

и спят со всеми женщинами. Этруски не считают бесстыдством любовно сходиться и [даже] отдаваться у всех на виду: такой у них в стране обычай. Они настолько свободны от стыда, что [f] когда хозяин дома занимается любовью, то его самыми бесстыдными словами расспрашивают, что он при этом чувствует. Когда они собираются в семейном или дружеском кругу, то делают это так: когда все напьются и соберутся ко сну, то слуги при непогашенных светильниках вводят к ним иногда девок, иногда красивых мальчиков, а иногда и жен; а когда они с ними усладятся, то приводят здоровых парней, которые тоже с ними сходятся. Сходятся и любятся они иногда на глазах друг друга, а иногда отгораживаясь ширмами из реек, на которые (518) набрасывают свои плащи. До женщин они очень охочи, а до мальчиков и подростков еще больше. Мальчики у них очень хорошенькие, потому что живут сладко и следят за гладкостью кожи. Все ведь западные варвары удаляют волосы с тела бритьем и смоляными пластырями, а у этрусков есть для этого даже специальные заведения с мастерами [b] вроде наших цирюльников: к ним приходят, и они тебя обслуживают, не стыдясь ни зрителей, ни прохожих". Через самнитов и мессапиев этот обычай переняли и многие италийские эллины. При такой-то роскоши (пишет Алким [FHG.IV.296]) этруски едят и дерутся, и бичуют только под звуки флейт.

{12 ...в первой книге... — Ср. 153d, где сочинение озаглавлено как «История» и указывается, что рабыни для этого брались еще не достигшие совершеннолетия.}

15. СИЦИЛИЙСКИЕ застолья тоже славятся роскошеством: здесь [с] даже море называют "сладким", восторгаясь приносимыми им деликатесами. Так говорит Клеарх в пятой книге "Об образе жизни" [FHG.II.307].

Что говорить о СИБАРИТАХ! Это они первыми придумали в банях надевать путы на банщиков и парильщиков, чтобы они ходили медленно и парили моющихся не торопясь. И они первыми запретили заниматься в своем городе шумными ремеслами, - кузнечным, плотничьим и тому [d] подобными, - чтобы ничто не тревожило сон: даже петухов нельзя было держать в их городе. Тимей говорит [FHG.I.205], что когда один сибарит побывал в деревне, то рассказывал, будто от одного вида землекопов у него переломались все кости, а другой сибарит ему ответил: "У меня от одного твоего рассказа в боку заболело". В Кротоне один атлет разрыхлял гимнастическую площадку, а сибариты, стоя вокруг, удивлялись, что в таком большом городе не могут купить рабов для земляных работ. Другой сибарит попал в Лакедемоне на общую трапезу; полежав [е] на деревянной скамье и отобедав с соседями, он сказал, что прежде дивился, слыша о лакедемонском бесстрашии, а теперь видит, что и они, как все: ведь и самый трусливый человек предпочтет погибнуть, чем терпеть такую жизнь.

16. По сибаритскому обычаю дети их до самого совершеннолетия ходили в пурпурных плащах, а волосы заплетали в локоны и украшали [f] золотом. И еще был у них обычай (говорит Тимей) держать в домах карликов и шутов, {13} которые звались "скопеи" и "стильпоны", и еще мелитских собачек, с которыми ходили даже упражняться в гимнасиях. Им и им подобным хорошо сказал мавретанский царь Массинисса, как о том рассказывает Птолемей в восьмой книге "Воспоминаний" [FHG.III]: сибариты пришли к нему купить в складчину обезьян, а он переспросил их: "неужели у вас женщины не рожают детей?" Потому что Массинисса очень любил детей и держал при себе детей своих сыновей (их было много) и своих дочерей. (519) Он сам возился с ними до трех лет, потом отсылал родителям, а те присылали ему новых. Так полагает и комедиограф Эвбул, сказавший в "Харите" [Kock.II.205]:

{13 ...карликов и шутов... — Это слово , как и следующее более нигде не встречается. Обычное толкование — карлики, однако союз «и» вводит новое понятие, и, может быть, слово как-то характеризует совиный вид их лиц.}

Молю тебя, насколько же прекраснее

Для человека - человека вырастить

(Коль можешь обеспечить пропитанием),

Чем воробья, гуся, что машет крыльями,

Гогочет только, обезьяну глупую,

Что занята нелепыми проказами!

И Афинодор в книге "О шутке и серьезном" говорит, будто Архит Тарентский [b], политик и философ, имея много рабов, всегда радовался, когда за обедом впускал их [детей] к себе в столовую, между тем как сибариты радовались мелитским собачками и человечкам, даже на человека не похожим.

17. Плащи у сибаритов были из милетской шерсти, {14} потому-то (говорит Тимей [FHG.I.205]) у Сибариса с Милетом была дружба. [c] В Италии они дружили с этрусками, а на востоке с ионянами, потому что те тоже отличались роскошью. Конники у них, числом более пяти тысяч, {15} гарцевали в шафранных накидках поверх панцирей, а на лето молодежь их уезжала купаться в гроты Лусийских нимф {16} и жила там в приволье и прохладе. Когда богатые сибариты разъезжались по деревням, то даже [d] в повозках проезжали однодневный путь только за три дня. Некоторые покрывали дороги на свои поля навесами. Большинство имеет у моря винные погреба, в которые вино течет с виноградников по трубам; часть его продают на сторону, часть везут на лодках в город. Часто они устраивают обильные общественные обеды, на которых награждают [e] честолюбцев золотыми венками и выкликают их имена на общественных жертвоприношениях и играх, но прославляют не гражданские их заслуги, а пиршественные расходы; среди увенчанных бывают и повара, лучше всех приготовившие кушанья. Сибариты первыми изобрели и ванны, в которых можно париться лежа, {17} и ночные горшки, которыми можно пользоваться в застолье. Кто уезжает из города, над теми они смеются, а сами гордятся, что дожили до старости у "мостов [родных] рек". {18}