Письма из замка дракона 1/3
Шрифт:
Вышел к нам важный хозяин замка монсеньор Акон и УЖАСНО любезно пригласил пожить у него "пока ситуация не прояснится, а так – сколько угодно".
Он чудак, если не сказать обиднее – дурачок: титулы ценит меньше, чем ученые звания, разве так можно? Требует называть его просто доктором. Представляешь, брат – никто не знает титула владельца замка! И как же его звать, монсеньер барон, монсеньер граф, или еще как? Как обращаться в разговоре? Ваше сиятельство, ваша светлость, ваша милость? Я уже многих тут спрашивала. И про то, как его зовут на самом деле. Ведь ясно, что имя ненастоящее. Это скорее название какой-то горы, чем честное христианское имя! Так ведь не только не говорят, никто, ни про титул, ни про имя, а еще и смотрят все как на дурочку какую-то! КОШМАР! В общем, я пока поняла, что не все тут понимаю. Если разъясню, позднее еще напишу.
Это я поспрашивала про
Замок огромнейший, особенно в высоту. Уж и не знаю, как при самом яростном штурме можно было бы забраться на его стены. Тем более башни. Я таких высоких стен и башен никогда не видела. Говорят, таких больше В МИРЕ нет.
А ведь я, как ты, конечно, помнишь, еще до Сент-Этьена была в Париже с его Бастилией, Тамплем, Венсенским замком и другими замками и укреплениями. В 1465-м, во время войны с Лигой за общее благо, когда мне было всего пятнадцать, моя семья еще жила там, и нас ОЧЕНЬ напугали бургундцы. Сам герцог Бургундский, из земель которого мы сбежали за пять лет до того, был уже слишком стар, войсками, подходившими к Парижу, командовал его сын, граф Шароле. Теперь-то он давно уж сам – герцог Бургундский. Лига за общее благо, говорили, называлась так потому, что, кроме герцога Бургундского, в ней участие принимали и другие герцоги, и среди них был даже молодой брат короля Людовика Карл. Но главными все равно были бургундцы.
Конечно, никаких купцов, вроде нас, в герцогское общее благо даже в голову никому не пришло включать. Или не называть Лигу так возвышенно, если уж только о себе думали. Так же, как старому герцогу не пришло в голову защищать нас на своей земле, в Аррасе. То есть не то чтобы не пришло, но ТАК, как он нас защитил, и враги не обидят. Но про Аррас я лучше расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас про Париж и высоту его укреплений.
Так вот, с башни Бильи кулеврина достала выстрелом до бургундцев, подходивших к Парижу, и, был слух, убила сразу семерых из них, а бургундцы были еще в двух лье [1] от Парижа! Вот какие башни в стенах Парижа! Но тут ТАКИЕ стены, что, наверное, даже Я, слабая девушка, могла бы бросить камень РУКОЙ и достать на два лье!
1
9 км.
Правда, тогда, первый раз в Париже, когда его сооружения произвели на меня впечатление чего-то такого, что великанам под стать, я сама была маленькая и мне все казалось очень-очень большим. А из Арраса до Парижа мы тогда ехали в карете, ночью и боясь высунуться. Это уж в дальнейшем, когда парижский парламент решил аррасское дело в пользу ложно обвиненных в колдовстве, можно было ездить днем, не опасаясь. (Да, я знаю, что ты думаешь про это решение парламента, ты мне говорил. Я тогда подумала, но тебе не сказала: может быть, если бы ты был тогда с нами, то и твое мнение было бы таким же, как у нас? Нет? Ты так не думаешь?). Но и из Сент-Этьена, где мы поселились после Парижа, я несколько раз с ездила отцом в Лион и один раз – опять же в Париж, куда мы плыли по реке Сена, а обратно – по дороге. И близ реки, и по дороге попадается много замков баронов и даже графов, но такого ОГРОМНОГО, как здесь, я среди них не видела. И о таких никогда ни от кого не слыхала и нигде не читала.
Когда я стала большая, то поездила с поручениями по всей Франции, видела Анжу, Куси, Амбуаз, Брешессак. Побывала еще и в Англии и видела там Конуэй. Испанских замков не видела, но читала описания Алькасара, Альгамбры и Монтелеагре. И итальянского Кастель-дель-Монте. И германских Андернахта и Ланека. И шведского Выборга. Но ТАКОГО – нет нигде!
Смотрела стену вблизи, хотя стоять рядом со стеной СТРАШНО. Она кверху совсем не утоньшается и потому у нее нет наклона прочь от стоящего рядом, и кажется, что она наклонена, наоборот, на взирающего на нее, и она так высока, что заслоняет половину мира. Мне казалось, сейчас упадет и как муху прихлопнет осмелившуюся ее побеспокоить своим присутствием! Говорят, снаружи у стены такое же ощущение – у нее и там нет наклона. Сделаны стены из громадных темно-темно-серых, с зеленоватым оттенком камней, не знаю как подогнанных впритык один к другому. Камни ничуть не шершавые, а гладкие, как самый дорогой китайский фарфор, хотя это простой камень. Но иногда попадаются ямки, как от лопнувших пузырьков. Все-таки не фарфор.
Да, раз уж к слову пришлось, представляешь, братец, едят тут именно что на ФАРФОРЕ. Спросила кого-то, из Китая ли, так оказалось, они его делают САМИ! Вот бы секрет узнать – ему же цены нет! Все купцы знают: перевозить его трудно, а открыть секрет изготовления пока никому не удалось. Китайцы охраняют, и, хотя с шелком это удалось, украсть секрет фарфора пока не получается ни у кого.
Но я про стены замка. Снаружи, говорят, они окованы чугунными плитами. Этого изнутри не видно. Но что видно – это торчащие из стены толстые стержни – чуть не написала "железные колонны" – с резьбой, на которые навинчены гигантские гайки. До этого я видела такое соединение деталей – но только в серьгах и колье, для которых не жаль труда. А тут, похоже, именно этими гайками держатся те самые чугунные плиты снаружи. Не представляю себе, сколько труда должно уйти на такое количество такой огромной резьбы! То ли эти стены строились ВЕКАМИ, то ли они тут открыли способ делать резьбу как-то очень легко. Гайки и стержни стальные, но они позолочены. Я сразу сообразила, что золотыми они быть не могут – золото слишком мягкое, чтобы из него делать крепления в архитектуре. Спросила кого-то из местных – так и оказалось. Позолоченная сталь. Значит, не совсем я дура все-таки.
Кроме того, видны стены башен, и они окованы чугуном; но этого тоже не видно вот почему: этот чугун тоже ПОЗОЛОЧЕН! Говорят, от ржавчины. Не знаю, не знаю. Но блестят как настоящее золото. Представляешь, братан – башни выше всех, какие есть у людей, и они ЗОЛОТЫЕ на вид?!
Утром в нашей Восточной башне, в которой поселяют всех новеньких, как будто солнце восходит, хотя окна всех башен обращены только во двор, так что наши выходят на запад. И настоящее-то солнце в окно видно только во второй половине дня. Заходит оно рано и появляется поздно, принимая во внимание что горы тут тоже такие, каких я не видала никогда. Вся долина как в колодце. Днем горы, кажется, упираются в небо, а ночью, когда все небо вместе со звездами медленно поворачивается вокруг Земли, оставляют в нем черные прорехи по краям небосвода. Зато днем солнце ОЧЕНЬ яркое – ведь на самом деле и долина здесь гораздо выше обычной земли, хоть и ниже гор, и к солнцу она ближе, чем привычно! Сразу после восхода оно отражается от стены донжона и с такой силой светит мне в окно, что я путаю утро и вечер!
Не знаю, каким тараном можно было бы пробить стены этого замка, по-моему, никаким, хотя я, конечно, в этих ваших мужских делах не понимаю. И никакой кулевриной. Что может маленькое чугунное ядро сделать с большой чугунной плитой, чего большая чугунная плита не сможет раньше сделать с маленьким чугунным ядром? Я имею в виду, что ядро разобьется, а плита – нет. Может, бомбарда могла бы перебросить ядро через стену, если бы ее удалось подвезти вплотную, но как подобраться так близко, чтобы дежурные на башнях не заметили? Лес тут вплотную к стенам не подходит. А как только они заметят, вызовут дракона… Да и что толку? Пусть дежурные отвлеклись, заснули или перевербованы, подвезена бомбарда, сделан выстрел и ядро перелетело через стену. Стены-то, ядра через них перебрасывая, не повредить. А если ядро, на что мало надежды, упадет сверху точнехонько на гребень стены – так там, по слухам, тоже чугун… Грохот же выстрела разбудит дракона не хуже дежурных. Так что это будет, очень боюсь, ЕДИНСТВЕННЫЙ выстрел… И, самое главное, как эти кулеврины и бомбарды через горы перевезти? Если эти горы и пешком-то вряд ли можно преодолеть… Это про стены.
Башни в стенах по четырем углам. Еще одна – донжон – в середине двора, самая высокая, может, вдвое выше угловых. На ней часы, как у нас в Сент-Этьене, но больше, и с четырьмя циферблатами. Часы в верхней части башни, и башня так высока, что на вид кажется, часы не очень большие, а на самом деле громадные. Сделали их доктор Акон и здешняя женщина-механик Одетт Орложе, староста Башни Вест, по-нашему – Западной башни. Наверху никакой, даже нашей угловой башни, я еще не была, а на глаз они раза В ДВА выше стен. Из угловой башни можно выйти на стену, для этого нужно сначала подняться внутри башни по лестнице на десятый этаж. Этажи очень высокие. Я один раз поднялась и теперь еле ноги таскаю. А тут девушки вроде все привычные, бегают по этим лестницам бегом.