Письма из замка дракона 1/3
Шрифт:
Очередь на дежурства записана, и списки висят в столовой на видном месте. Меня в списке нет, как и всех четырех новеньких, принесенных в последний раз, но это временно. Староста Башни Ост – это башня, где живут новенькие, то есть те, кто еще не выбрал никой другой башни – очень обрадовалась, что нас прибыло аж четверо. А то они совсем замучились с дежурством, хотя, ввиду их малочисленности, их не назначали на донжон. Но свою-то башню надо охранять!..
Еще есть такое же дежурство по очереди на кухне. Оказалось, в нашей башне население меньше всех, даже с нами, вновь прибывшими, по милости того, что недавно несколько женщин перебралось в другие башни. Сейчас нас всего восемь: староста Луиза, Матильда, Сюзанна и Аннета – были до нас, а я, Марта, Юлия и Августина – прибыли только что. Так что вот-вот начнем дежурить. Я тоже буду, если они осмелятся предложить. На благородное происхождение они тут не очень обращают внимание, ведь костер и дракон не разбираются в генеалогии.
Но продолжу о башнях. Боюсь пока кого-нибудь спросить, что положено делать караульным, если кто-то попытается убежать. Кидать камни? Жаловаться монсеньеру Акону? Дежурить дальше как ни в чем не бывало? Все это сразу или по очереди? Кроме того, я себе совсем не представляю, если сбежать, то куда идти по этим ужасным горам. Общее направление, понятно, на северо-восток… А впрочем, может статься, лучше, наоборот, на юго-запад?! Вдруг дракон нас донес почти да Андалузии или что там с той стороны? Впрочем, все равно горные хребты вокруг на вид совершенно непреодолимы, и есть ли среди них проходы, я не знаю. Возможно и так, что они есть, но о них знают только доверенные лица владельца долины, которым и в голову не придет сбежать и указать путь в долину врагам.
Кроме того, какое-то чувство мне подсказывает, что дежурные на башнях – это не все. Но есть ли еще какая-то предосторожность против бегства из замка (или, напротив, внезапного нападения на него извне), кроме отсутствия ворот и дежурных на башнях, я пока еще не узнала.
Вообще все, может быть, не так плохо. Здесь все, с кем я говорила, уверяют меня, что их тоже в свое время принес дракон. И что дракон никого не ест. То есть не ест людей, вообще-то он всеядный, как и мы; да и есть предпочитает в человеческом виде. Это очень важно. Оказывается, Дракон – оборотень. Оно и экономнее, наверное, это я опять про еду. Не может же человек съесть столько, чтобы превратиться в дракона, и дракон не остался голодным? Человек просто не может съесть столько, чтобы для дракона это было хоть что-то. Или может – если еда в его животе тоже увеличится в размерах? Не умеет ли он превращаться в мышь, чтобы есть еще меньше? Тогда он мог бы буквально как сыр (как мышь? как мыр?) в масле кататься. Не боится ли он, что его в это время прихлопнут, и потому так не делает? А может, просто эта мысль не приходила ему в голову, так можно подсказать… И как-то воспользоваться?.. Надо бы при случае навести разговор на это, но сначала хорошо познакомиться с этим оборотнем. Но сперва пусть для начала хороших отношений как следует извинится за свое хамство. Я имею в виду бросание в резервуар с водой.
Да, дракон сам по себе интересный противник, но тут самое интересное как раз то, что он не просто дракон, а еще и оборотень. Как он, интересно, выглядит? Очень хочется поверить в его доброту, хотя лучше готовиться к худшему. В рассуждении непонятности его поведения. Какой ему толк от кражи ведьм? А жители замка могут и обманывать. Может, их-то он не съест, а меня – как раз собирается в следующий же прилет. Или выныривание из-под воды, откуда он часто появляется. И им просто не хочется истерик с моей стороны.
Да и кроме съедения есть неприятные перспективы, мысль о которых может напугать еще хуже. Тут в одной из башен живут фрейлины дракона! Вроде бы, туда переселяются только добровольно. Он не заставляет. Вроде бы, они всем довольны. Никто не жалуется, наоборот, хвастаются подарками и, хм, мужским вниманием повелителя. Всё как при дворе, но нет ни королевы, ни, кажется, официальной фаворитки.
Только я не знаю, какое у него есть колдовство, чтобы затуманить их рассудок. Вследствие того, что это подозрительно – столько не ссорящихся между собой и всем довольных фрейлин. Если бы они еще жили в разных местах. Разве так может быть без всякого принуждения? Так что соответствующего предложения я боюсь. Откажусь, конечно, я честная вдова – а дальше? Сумею ли устоять, если он применит колдовство? Ну, это так же, как с боязнью, что съест: местные говорят, что ничего подобного он не делает, а раз деваться отсюда некуда, остается только убедиться в истинности или ложности этих утверждений на опыте.
Поживем, как говорится, – увидим. То есть увидим, поживем ли еще. Такие нынче, увы, грустные каламбуры.
Ко мне дракон в человеческом виде не являлся, подставил этого человека на твоей должности, коннетабля замка. Доктора Акона. Хотя – как ты коннетабль только по собственному настоянию из уважения ко мне, ведь на самом деле Кембре – твой замок, так и доктор Акон может оказаться на самом деле владельцем замка и, собственно, драконом-оборотнем. Интересная мысль. Надо к нему приглядеться еще внимательнее. Да что там приглядываться – взять и спросить. Если ответит «да», то вряд ли это будет обман, а если «нет» – останусь пока относительно этого обстоятельства в неизвестности.
О драконе же могу сказать о только то, что он, наверное, водяной дракон, какие водятся, говорят, далеко на востоке. Иначе как объяснить то, что он, доставив нас, скрылся в омуте и не вынырнул больше?
Не высадил рядом
Но ведь это дважды неправильно! Ведьмы, как известно, не тонут, ибо очень легкие – иначе как бы они могли летать. Поэтому топить их бесполезно, наоборот, их раньше распознавали именно по тому, что они не тонут, пока не оказалось, что это не очень надежный способ. Кроме того, он не был бы очень хорош, даже если бы был надежным. Словно бы та кислота, которую алхимик придумал по просьбе ювелира, чтобы безошибочно распознавать настоящий бриллиант, отличая от любых подделок. Не понимая в ювелирном деле, он составил рецепт кислоты, которая мгновенно растворяла только бриллианты, так что применивший ее всегда мог с сожалением убедиться, что владеет подделкой – или что потерял сокровище. Эту историю рассказала Юлия, которая смыслит в ювелирном деле. Рецепта, она, впрочем, не знает, так что это, возможно, выдумка. Марта же поведала, как у них в Священной Римской империи утопили девушку, невинно обвиненную в привороте, но ее история не доказывает ни того, что ведьмы тонут, ни того, что не тонут, будь она ведьма или нет, ибо, хотя ее и утопили, но только со второго раза, и то – намотав волосы на железный лом.
Вторая неправильность заключается, конечно, в том, что меня-то топить не за что. Ведь я не ведьма.
Но, не умея плавать, я неуклюже барахталась, прощаясь с жизнью, ибо никаких признаков дна не ощутила, и даже, кажется, ненадолго потеряла сознание. Но тут же очнулась, и оказалось, мне помогают выбраться.
И ведь на этом ситуация не исправилась, а стала, если посмотреть с другой стороны, еще хуже, в силу того, что очень неприлично и холодно вылезать в мокром. Может, лучше было бы утонуть, и избегнуть позора. И резервуар оказался, хоть глубокий, но в ширину маленький. Хотя прямо в нем мне было не до того, чтобы связно мыслить, а сразу после я подумала, что это рассчитанное хамство, послание, гласящее «знайте свое место», и последующее, хотя и было гораздо лучше, меня не разубедило! Оттого-то я с самого начала сочла нужным занять по отношению к хозяину замка недоброжелательную позицию, чтобы тоже знал свое место.
Хотя рациональные причины для купания имелись. На мне, например, была совершенно неприличная для дамы моего происхождения и положения одежда, можно сказать, какие-то обноски, их мне выдали инквизиторы вместо моего платья, которое сочли слишком хорошим для осужденной на костер ведьмы, чтобы ее в нем выводить. Ну и принято свою одежду ведьмам не оставлять, вдруг она, несмотря на обыск, припрятала колдовской амулет. Но это для настоящих ведьм, а я тут при чем?.. Правда, по сравнению с моими спутницами, я еще расскажу, как они ими стали, в этом мне, можно сказать, повезло, благодаря тому, что их-то вообще обрядили в мешки с дырками для рук и головы. Поскольку я из них одна принадлежу ко второму сословию, а они все – к третьему, в том числе девица Юлия из семейства патрициев – так они себя называют, хотя – какое они отношение имеют к Древнему Риму? Забавно (если в моем положении вообще можно усмотреть что-то забавное), что даже извергаемые из лона Церкви ведьмы, а это поистине самое плохое, что может случиться с женщиной, сохраняют какие-то следы общественных привилегий. Хотя, замечу дипломатично, вряд ли в этом можно усмотреть преимущество мирских установлений перед церковными. Просто для Церкви тоже важны общественные установления, в том числе уважение со стороны низших сословий к высшим. Но это рассуждения того времени, когда я получила возможность сравнить свои обноски с их мешками; а когда у меня отняли моё платье и выдали те обноски, это было очень, очень травмирующее ощущение. Не арест, хотя арест ведьмы и сам по себе ужасен, набрасываются, мешок на голову, связывают совершенно безжалостно и везут в тележке (как мне объяснили, ведьма или подозреваемая в ведовстве не должна касаться земли и не должна ничего видеть и шевелить руками и пальцами). Зачем это проделали со мной, не понимаю, они же знали, что я не ведьма, наверное, как раз для того, чтобы никто не заподозрил, что обвинение фальшивое. Но тогда я была возмущена и недоумевала, а вот замена одежды как будто поставила крест на моей прежней жизни. Показала, что отныне ничего не будет как прежде, даже если вздорные обвинения будут опровергнуты. Можно попасть в грязь и потом отмыться от неё, но ощущение чужой одежды на теле хуже ощущения грязи. Одежды, возможно, передаваемой от одной осуждённой к другой, как раз по причине того, что сжечь ведьму в мешке палачам не так жаль, как в этом постоянном одеянии арестанток? Кстати, то, что меня не заставили переодеться в мешок с дырками даже перед костром, показывает не только чуть большее уважение, чем к менее высокопоставленным осуждённым, но и то, что сжигать-то и не собирались. Впрочем, не знаю, ведь сохранить их для следующей узницы это им не помогло?.. Но это тоже рассуждение более позднего времени, чем то, когда я была раздавлена необходимостью носить эти тряпки.