Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
Шрифт:
2. Впрочем Посидоний 315 уже написал мне в ответ из Родоса, что чтение этих моих воспоминаний, которые я послал ему для того, чтобы он написал о тех же событиях более изящно, не только не побудило его к писанию, но даже совсем устрашило. Что еще нужно? Я привел в смущение греческий народ, и те, кто обычно приставал ко мне с просьбами дать им что-нибудь, что они могли бы украсить, перестали докучать мне. Ты же, если книга тебе понравится, позаботишься о том 316 , чтобы она была и в Афинах и в прочих городах Греции, ибо она, кажется, может придать моим действиям некоторый блеск.
315
Посидоний (135—51), философ стоической школы, живший на острове Родосе. Его слушал Цицерон.
316
См. прим. 2 к письму III.
3. Что касается моих малозначащих речей, то я пришлю тебе и те, которые ты просишь, и еще другие, раз то, что я пишу, побуждаемый восхищением молодых людей, нравится и тебе. Ибо мне было выгодно — подобно твоему славному согражданину Демосфену, так как он блистал в тех речах, которые называются филиппиками 317 , и так как он отошел от несколько жесткого склада речи, подходящего для суда, чтобы внушать большее уважение к себе и более казаться государственным деятелем, — позаботиться о том, чтобы и у меня были речи, которые назывались бы консульскими. Одна из них
317
Речи афинского оратора Демосфена (385—322) против царя Филиппа Македонского.
318
Цицерон произнес три речи против аграрного закона, предложенного в 63 г. народным трибуном Публием Сервилием Руллом, о распределении между неимущими государственных земель, завоеванных Помпеем на Востоке. Этим распределением должна была руководить комиссия в составе десяти человек, в которой Цезарь и Красс имели бы решающий голос. Законопроект был взят обратно его автором.
319
Луций Росций Отон был освистан народом в театре за закон, предоставивший всадникам первые 14 рядов мест в театре.
320
Сенатор Гай Рабирий был обвинен в государственном преступлении.
321
Цицерон добился сохранения в силе закона, запрещавшего избрание на государственные должности сыновей лиц, подвергшихся при Сулле проскрипциям.
322
В конце 63 г., по окончании своего консульства. Ср. письмо XIV, § 3. См. прим. 1 к письму XII и прим. 1 к письму XIII.
323
Первая речь против Катилины произнесена Цицероном 8 ноября 63 г., вторая — 9 ноября, третья — 3 декабря, четвертая — 5 декабря. Послы аллоброгов были задержаны на Мульвиевом мосту в ночь со 2 на 3 декабря 63 г., причем в руки Цицерона попали прямые улики против Катилины. Перевод «разгласили» дается по конъектуре, принятой в издании Констанса.
324
Из этих речей до нас дошла только одна.
4. Ты спрашиваешь, из-за чего я вызываю тебя, и в то же время указываешь, что тебя задерживают дела, но не отказываешься примчаться не только если нужно, но также если я хочу; никакой необходимости нет, но мне кажется, что ты мог бы лучше выбрать время для своей поездки. Ты слишком долго отсутствуешь, тем более, что находишься поблизости; и мы не наслаждаемся твоим обществом, и ты лишен нашего. Теперь, правда, все спокойно, но если бы безумство Смазливого и могло зайти немного дальше, то я настойчиво вызвал бы тебя оттуда. Метелл поистине прекрасно сдерживает и сдержит его. Что еще нужно? Это консул, любящий отечество, и, как я всегда полагал, честный по природе.
5. А тот 325 не прикидывается, но прямо жаждет стать народным трибуном. Когда это обсуждалось в сенате, я сокрушил его и осудил непостоянство того, кто в Риме добивается власти народного трибуна, тогда как в Сицилии он много раз говорил о том, что хочет быть эдилом. Я сказал также, что нам нечего особенно беспокоиться, ибо ему позволят погубить государство, когда он станет плебеем 326 , отнюдь не больше, нежели это было позволено во время моего консульства патрициям, подобным ему. Когда же он сказал, что он на седьмой день возвратился с пролива, что никто не мог выйти ему навстречу и что он вошел в Рим ночью, причем он вызывающе говорил об этом на народной сходке, то я сказал, что для него не произошло ничего нового. «Из Сицилии на седьмой день в Рим? Но ведь за три часа из Рима в Интерамну 327 . Вошел ночью? То же и ранее. Навстречу не вышли? Но этого не сделали даже тогда, когда очень было нужно выйти» 328 . Что еще нужно? Наглого человека я делаю скромным не только непрерывной важностью своей речи, но даже такого рода замечаниями. Затем я издеваюсь уже в частном разговоре и шучу с ним. Более того, когда мы сопровождали кандидата 329 , он спросил меня, имел ли я обыкновение предоставлять сицилийцам места на боях гладиаторов. Я ответил отрицательно. «А я, — говорит, — как новый патрон 330 , предоставлю им места, но сестра, располагающая столь обширным консульским местом, дает только на одну ногу». «Брось, — говорю, — жаловаться, что только одна нога сестры; тебе позволяется поднимать и другую» 331 . Ты скажешь, что такие слова неприличны консуляру; согласен, но я ненавижу эту женщину, недостойную консула.
325
Публий Клодий. Ср. письмо XXII, § 10.
326
См. прим. 7 к письму XXIV. Затем следует намек на подавление заговора Катилины.
327
Интерамна находилась в 140 км от Рима. Клодий хотел доказать свое alibi. Ср. письмо XXII, § 2.
328
В доме Гая Юлия Цезаря, в который Клодий проник во время празднества в честь Доброй богини для встречи с его женой Помпеей.
329
О сопровождении кандидата см. письмо XII, § 34—36.
330
Цицерон, бывший в Сицилии квестором в 75 г., и Публий Клодий, бывший там квестором в 61 г., по обычаю становились в дальнейшем покровителями сицилийцев. «Сестра» — это Клодия, жена консула Квинта Метелла Целера. Ее обвиняли в сожительстве с младшим братом — Публием Клодием. Она была воспета Катуллом («Лесбия»). Марк Целий Руф, один из ее бывших поклонников, будучи привлечен Клодией к суду за попытку отравить ее, назвал Клодию на суде «четверть-ассовой Клитемнестрой», намекая на ее доступность и слухи об отравлении ею мужа, умершего в 59 г.
331
В подлиннике игра слов: pes — мера длины и нога.
Всегда б ей восставать, воюет вечно с мужем 332
и не только с Метеллом, но и с Фабием, ибо ей в тягость, что они ничего не стоят 333 .
6. Ты спрашиваешь о земельном законе 334 . Дело, очевидно, замерзло. Что же касается твоих мягких упреков из-за моей дружбы с Помпеем, то я не хотел бы, чтобы ты считал, что я объединился с ним ради защиты с его стороны, но обстоятельства сложились так, что если бы между нами случайно появилось какое-нибудь разногласие, то в государстве неминуемо возникли бы величайшие раздоры. Я предвидел и предупредил это, причем не я отступил от того прекрасного образа действий, а он исправился и несколько отрешился от своего изменчивого отношения к народу. Знай: о моей деятельности, против которой многие старались восстановить его, он отзывается более выспренно, нежели о своей, свидетельствуя, что он честно служил государству, но что я сохранил его в неприкосновенности. Насколько полезно мне такое поведение его, не знаю; государству оно, несомненно, на пользу. Что? Если я улучшу отношения также с Цезарем, которому теперь ветры чрезвычайно благоприятствуют, разве я этим нанесу государству такой вред?
332
Ср. Теренций, «Девушка с Андроса», V, 1, 11:
Дочь свою за человека выдать очень юного,
Полного другой любви, ко браку и не склонного.
Выдать, стало быть, в неверный брак, на несогласия.
(Перевод А. В. Артюшкова, 1934).
Фабий, — очевидно, любовник Клодии.
333
Испорченное место.
334
О законе Флавия; см. прим. 10 к письму XXIV.
7. Более того, если бы у меня совершенно не было недоброжелателей, если бы все были настроены в мою пользу, что было бы справедливо, все же лечение, которое оздоровило бы порочные части государства, заслуживало бы не меньшего одобрения, нежели лечение, при котором они были бы иссечены. Теперь же, когда те славные всадники, которых я когда-то расставил на спуске с Капитолия 335 , сделав тебя их знаменосцем и начальником, покинули сенат, а наши главари, пренебрегая прочим, полагают, что они достают пальцем до небес, если в их садках есть краснобородки, которые берут корм из рук, то неужели я, по-твоему, не приношу достаточной пользы, достигая того, что те, кто может вредить, не хотят этого?
335
Намек на события 5 декабря 63 г., когда сенат собрался в храме Согласия, чтобы судить катилинариев, под охраной всадников, расположившихся невдалеке на спуске с Капитолия.
8. Ведь я люблю нашего Катона не меньше, чем ты, а между тем он, с наилучшими намерениями и со своей высокой добросовестностью, иногда наносит государству вред 336 . Он высказывается так, словно находится в государстве Платона, а не среди подонков Ромула. Что может быть более справедливым, чем предать суду судью, взявшего деньги за вынесение приговора? Так предложил Катон, и сенат согласился. Всадники — войной на курию, а не на меня: ведь я был несогласен. Что бесстыднее откупщиков, отказывающихся от договоров? Однако нужно было согласиться на эту жертву ради сохранения добрых отношений с этим сословием. Катон воспротивился и победил. И вот теперь, когда консул заключен в тюрьму 337 и когда не раз начиналось возмущение, нас не поддержал никто из тех, при помощи которых я и консулы, бывшие после меня, обычно защищали государство. «Ну, и что же, — скажешь ты, — привлекать нам таких людей за деньги?». Что же нам делать, если иначе нельзя. Или же нам быть рабами у вольноотпущенников, или даже у рабов? Но, как ты говоришь, о делах довольно!
336
См. прим. 5 к письму XXIII.
337
Квинт Метелл Целер, в связи с противодействием принятию земельного закона Флавия.
9. Фавоний 338 получил голоса в моей трибе с большим почетом, чем в своей; трибу Лукцея потерял. Насику он обвинил непорядочно, однако скромно; он говорил так, что, казалось, на Родосе он был занят помолом больше, чем Молоном 339 . Он слегка рассердился на меня за то, что я был защитником. Однако теперь он снова стремится к должности ради блага государства. О том, что делает Лукцей 340 , напишу тебе, когда увижу Цезаря, который прибудет через два дня.
338
Корнелиева триба. Фавоний был кандидатом в народные трибуны. Потерпев неудачу, он обвинил своего соперника Квинта Цецилия Метелла Пия Сципиона Насику в подкупе избирателей (ambitus).
339
Игра слов: «mola» — мельница и «Молон». Молон — известный ритор, учитель Цицерона, жил на острове Родосе.
340
Лукцей собирался добиваться избрания в консулы и заключил соглашение с Гаем Юлием Цезарем. Ср. письмо XXIII, § 11; Лукцей не был избран.
10. Ущерб, который ты терпишь от сикионцев, ты ставишь в вину Катону и его подражателю Сервилию 341 . Что же? Разве это бедствие не распространяется на многих честных людей? Но если так было угодно, то воздадим хвалу, а затем останемся одинокими среди разногласий 342 .
11. Моя Амальтея 343 ожидает тебя и нуждается в тебе. Мои усадьбы тускульская и помпейская меня чрезвычайно радуют; только они меня, защитника долгов, засыпали бронзой не коринфской, а этой, взятой на форуме 344 . В Галлии, мы надеемся, спокойно. На днях получишь мои «Прогностики» 345 вместе с моими незначащими речами, а ты все-таки напиши нам, когда думаешь приехать, ибо Помпония велела передать мне, что ты будешь в Риме в квинтилии месяце. Это не соответствовало тому, что ты сообщил мне в письме по поводу оценки твоего имущества 346 .
341
Публий Сервилий Исаврийский (см. прим. 19 к письму XXV) подражал Марку Порцию Катону в образе жизни.
342
Между сенаторами и всадниками. Ср. письмо XXV, § 9.
343
Цицерон устроил в своей усадьбе в Арпине святилище в честь нимфы (или козы) Амальтеи, считавшейся кормилицей Зевса, наподобие святилища, устроенного Аттиком в его усадьбе в Бутроте.
344
Т.е. заставили наделать долгов. Из коринфской бронзы изготовлялись бюсты, ценные предметы и пр. Говоря о себе как о защитнике чужих долгов, Цицерон имеет в виду свои выступления в суде.
345
Поэма о метеорологических приметах.
346
Ср. письмо XXIV, § 8.
12. Как я уже писал тебе, Пет подарил мне все книги, оставшиеся после его брата 347 . Судьба этого его дара зависит от твоей заботливости. Если любишь меня, постарайся, чтобы они были сохранены и доставлены мне. Ничто не может быть более приятным мне. Сохрани, пожалуйста, со всем старанием как греческие, так и латинские книги. Я буду считать, что это подарок от тебя. Октавию 348 я послал письмо; с ним самим я не говорил ни о чем, ибо не думал, что ты именно этим занимаешься в провинциях, и не причислял тебя к ростовщикам. Но я написал ему, как и надлежало, заботливое письмо.
347
См. письмо XXVI, § 7.
348
Гай Октавий, отец будущего императора Августа, сменивший Гая Антония в управлении Македонией.