Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
Шрифт:
4. Эдикт я составлял в Риме; я прибавил только то, о чем меня просили откупщики, когда они явились ко мне в Самос: я перенес слово в слово из твоего эдикта в свой; особенно тщательно написана глава, касающаяся уменьшения расходов городов; в этой главе есть кое-что новое, благодетельное для городов, что мне доставляет особенное удовольствие. Но то, что породило подозрение, будто бы я выискал кое-что, чтобы этим тебя оскорбить, — обычное. Ведь я не был настолько неразумен, чтобы подумать, что в качестве послов ради частного дела отправляются те, кого посылали выразить благодарность тебе, не частному лицу, и не за частное, а за государственное дело и не в частном, а государственном собрании всего мира, то есть в сенате. К тому же, запретив своим эдиктом чью-либо поездку без моего позволения, я сделал исключение для тех, кто, по их словам, не мог меня сопровождать в лагерь, и для тех, кто не мог вместе со мной перейти через Тавр. В твоем письме это особенно заслуживает осмеяния. Действительно, какое было основание к тому, чтобы они сопровождали меня в лагерь или переходили через Тавр, раз я проехал от Лаодикеи до самого Икония с тем, чтобы меня встречали должностные лица и посольства всех диоцесов, расположенных по эту сторону Тавра 749 , и всех
749
См. прим. 1 к письму CCVI.
5. Разве только они случайно начали избирать посольства после того, как я перешел через Тавр; но это, конечно, не так: ведь когда я был в Апамее, когда я был в Синнаде, когда я был в Филомелии, когда я был в Иконии, задерживаясь во всех этих городах, все такие посольства уже были образованы. Тем не менее я хочу, чтобы ты знал, что насчет уменьшения или возврата этих расходов на посольства я постановил только то, о чем меня просили первые лица городских общин: чтобы наименее необходимые расходы не были включены в сданные на откуп подати 750 и хорошо известный тебе жесточайший подушный и подверный налог. Когда я, приведенный к этому не только справедливостью, но и состраданием, взялся облегчить несчастное положение разоренных городов и притом разоренных главным образом их должностными лицами, я не мог пренебречь этими ненужными расходами. Ты же не должен был верить подобным разговорам обо мне, если они до тебя дошли. Но если тебе доставляет удовольствие приписывать другим то, что тебе приходит на ум, то ты относишь к дружбе наименее благородный вид высказываний. Если бы я когда-либо задумал опорочить твое доброе имя в провинции, я бы не обратился ни к твоему зятю, ни к твоему вольноотпущеннику в Брундисии, ни к начальнику мастеровых 751 на Коркире с вопросом, куда мне приехать, чтобы это соответствовало твоему желанию. Поэтому, следуя примеру ученейших людей, написавших прекрасные книги о правилах дружбы, ты можешь изгнать выражения в таком роде: «рассуждали», «я высказался против», «говорили», «я не соглашался».
750
Жители Киликии собирали сами подати для Рима. В случае недоимок сбор поручался откупщикам, взимавшим их с особенной жестокостью.
751
Луций Клодий, начальник мастеровых в войсках Аппия Клавдия. Ср. письмо CCX, § 2.
6. Неужели ты думаешь, что мне о тебе никогда ничего не говорили? Даже того, что ты, выразив желание, чтобы я приехал в Лаодикею, сам перешел через Тавр? Что в одни и те же дни я производил суд в Апамее, Синнаде, Филомелии, ты — в Тарсе. He стану продолжать, чтобы не показалось, будто я подражаю тому, в чем укоряю тебя. Скажу то, что думаю: если ты сам думаешь то, что, по твоим словам, говорят другие, твоя вина чрезвычайно велика; если же об этом с тобой говорят другие, ты все-таки несколько виноват в том, что слушаешь их. На протяжении всей нашей дружбы мой образ действий окажется постоянным и строгим. Но если кто-либо изображает меня лукавым, то что может быть более хитрым, чем то, что я теперь допускаю (хотя я и всегда защищал тебя в твое отсутствие, особенно не думая, что придет время, когда и я, отсутствуя, буду нуждаться в твоей защите), чтобы ты мог с полным основанием покинуть меня в мое отсутствие?
7. Делаю исключение для разговоров одного рода: когда — очень часто говорится что-либо, что ты не хотел бы слышать, как я склонен думать, — когда поносят кого-нибудь из твоих легатов, или префектов, или военных трибунов. Однако до сего времени в моем присутствии, клянусь, не было нанесено более тяжкого или более мерзкого оскорбления, чем то, которое мне высказал Клодий в разговоре со мной на Коркире: он горько сетовал на то, что ты оказался менее счастливым из-за бесчестности других. Таких разговоров, так как они часты и, как я полагаю, не порочат твоего доброго имени, я никогда не возбуждал, но и не особенно пресекал. Если кто-либо считает искреннее примирение невозможным ни для кого, он не меня изобличает в лицемерии, а обнаруживает свое и в то же время судит хуже не столько обо мне, сколько о тебе. Если же кого-нибудь не радуют мои распоряжения в провинции и он считает, что терпит ущерб от того, что мои распоряжения не походят на твои, хотя мы оба действовали добросовестно, но каждый из нас стремился не к одному и тому же, — о дружбе такого человека я нет забочусь.
8. Твоя щедрость, как знатнейшего человека, нашла себе в провинции более широкое применение, нежели моя. Если моя и оказалась меньшей (впрочем и твою щедрую натуру благодетеля несколько ограничивали более печальные обстоятельства вовремя второго года), то люди не должны удивляться этому, так как я и от природы всегда был более сдержан в раздаче из чужого имущества и завишу от тех же обстоятельств, от которых зависят и другие:
Я горек им, чтоб сладким быть себе.
9. Что ты меня известил о делах в Риме, — это было мне приятно и само по себе и как доказательство твоего будущего заботливого отношения ко всем моим поручениям. При этом я особенно прошу тебя об одном: постарайся, чтобы мне не прибавляли никаких новых поручений, или тягот, или срока, и попроси моего коллегу 752 и друга Гортенсия, если он когда-либо подавал голос или действовал в мою пользу, отвергнуть также это решение о двухгодичном сроке, ибо ничто не может быть более враждебным мне.
752
По авгурату.
10. Ты хочешь знать о моих делах: в октябрьские ноны я выступил из Тарса в сторону Амана. Пишу это на другой день после стоянки под Мопсугестией. Если что-либо совершу, напишу тебе и не пошлю ни одного письма домой, не присоединив письма для вручения тебе. Ты спрашиваешь о парфянах; мне думается, их совсем не было; арабы, которые частью были одеты по-парфянски, по слухам, все возвратились. Говорят, что в Сирии врага совсем нет. Я хотел бы, чтобы ты писал мне возможно чаще и о своих делах, и о моих, и обо всем положении государства, которое меня тревожит тем более, что наш Помпей, как я узнал из твоего письма, намерен выехать в Испанию.
CCXXII.
[Fam., VIII, 8]
Рим, октябрь 51 г.
Марк Целий шлет привет Марку Цицерону.
1. Хотя у меня и есть, что написать тебе о государственных делах, однако у меня нет ничего, чему ты, как я думаю, обрадуешься больше, чем следующему. Знай: Гай Семпроний Руф 753 , Руф, твой мед и любимец, под величайшие рукоплескания был осужден за ложное обвинение. Ты спрашиваешь, в каком деле? После Римских игр 754 он, на основании Плоциева закона привлек своего обвинителя Марка Тукция к суду за насилие, исходя из следующих соображений: он понимал, что если никто не предстанет перед судом в качестве внеочередного обвиняемого, то ему в этом году придется отвечать по делу 755 . Кроме того, для него не было сомнений в том, что произойдет. Этот подарочек он предпочел не преподносить никому, кроме своего обвинителя. Поэтому он сошел 756 без единого сообвинителя 757 и привлек Тукция к суду. А я, как только услыхал об этом, без зова прибегаю к скамье обвиняемого. Встаю, ни слова не говорю о деле, добиваю Семпрония до конца, до того, что привлекаю также Вестория и рассказываю ту комедию, как в виде услуги тебе он отдал имущество, чтобы Весторий 758 владел им, если бы что-нибудь принадлежало ему не по праву.
753
Банкир (ростовщик) из Путеол.
754
Старинные патрицианские празднества (5—19 сентября).
755
Суд по обвинению в насилии (crimen de vi, см. прим. 17 к письму CL) назначался в спешном порядке. Возможно, что обвинителю предоставлялось право выбора претора, и Семпроний выбрал претора, перед которым он сам был обвинен Тукцием. Сведений об этом процессе нет.
756
На форум.
757
Ввиду спешки. О сообвинителе см. прим. 32 к письму CXLV.
758
По-видимому, Семпроний при содействии Цицерона получил деньги взаймы у Вестория и намеревался возместить долг имуществом, на которое у него были сомнительные права.
2. Форум теперь увлечен также вот какой большой тяжбой. После того как Марк Сервилий, с того времени как он начал, расстроил все дела и никому не оставил ничего, чего бы он не продал, и был мне поручен, как человек самой дурной славы, и претор Латеренсий, при обвинении со стороны Павсания и при моей защите, не согласился принять иск: «Куда эти деньги поступили?» 759 , Квинт Пилий, родственник нашего Аттика, привлек его к суду за вымогательство; тотчас же возникло много толков и начали горячо говорить об осуждении. Этим ветром принесло младшего Аппия, и он показал, что деньги поступили к Сервилию из имущества его отца и сказал, что с целью стачки с противной стороной 760 была внесена 81 000 сестерциев. Ты удивляешься его неразумию. Тем более, если бы ты слыхал его речь: глупейшие признания о себе, непозволительные об отце.
759
Гай Клавдий Пульхер, брат Аппия Клавдия, бывший в 55—54 гг. наместником в провинции Азии, в 53 г. был осужден за вымогательство, причем был определен причиненный им ущерб, который, на основании Юлиева закона о вымогательстве, должен был быть возмещен в четырехкратном размере. Павсаний, представитель провинциалов, предъявил иск к бывшему легату Гая Клавдия Сервилию, которому была передана часть денег, но претор не принял дела, возможно, за недостатком улик.
760
Преварикация; см. прим. 2 к письму XI.
3. Он направляет для решения тех же судей, которые определили сумму ущерба. После того как мнения разделились поровну, Латеренсий, не зная законов, объявил, что решило каждое из сословий 761 , и в конце, по обычаю: «не взыщу». Но когда он сошел 762 и Сервилия начали считать оправданным, а он прочел сто первую главу закона 763 , в которой было так: «то, что решит большинство этих судей, да будет законным приговором», — он не внес его в списки как оправданного и записал решения сословий. При новом обвинении со стороны Аппия он обсудил дело с Луцием Лоллием и сказал, что внесет. Таким образом, Сервилий, и не оправданный и не осужденный, раненый будет выдан Пилию, для обвинения в вымогательстве. Ведь при рассмотрении 764 Аппий, поклявшись, что не предъявляет ложного обвинения, не осмелился оспаривать и уступил Пилию, а сам был привлечен за вымогательство Сервилиями, и кроме того, обвинен в насилии неким своим лазутчиком Секстом Теттием. Эта пара 765 на своем месте.
761
На основании Аврелиева закона о судопроизводстве (70 г.), приговор выносился порознь тремя декуриями судей — сенаторами, всадниками и трибунами казначейства. См. прим. 13 к письму XXII.
762
С судейского места, с возвышения.
763
Юлиев закон о вымогательстве.
764
Дивинация; см. прим. 2 к письму CXLVII.
765
Аппий и Теттий.