Письма на воде
Шрифт:
Общественное мнение так всех скрутило, что даже самые отчаянные из нас считают, если не на словах, то в душе, что мужчина обязан действовать первым. Звонить. Приглашать. Признаваться.
Мы отдаемся в их власть и покорно, как куры из инкубатора, ждем своей участи.
Никита влюбился.
Он и мечтать не смел о такой девушке, как Саша.
Многие думают, что личное пространство ограничивается машиной, домом, забором.
Это чудовищное заблуждение.
Те, к кому хоть однажды забрались воры, знают это чувство, не имеющее
Но несмотря ни на что, мы только и делаем, что создаем свою личную зону, куда стараемся не пускать все то, что нас огорчает, нервирует, злит.
К двадцати шести годам Никита придумал свой скромный мир, который состоял из хорошего заработка, случайных любовниц, главной чертой которых была их непривередливость, двух-трех недорогих ресторанов, таких же и в том же количестве курортов, катера, маршрута Клязьма – Пирогово и несмелых развлечений – Интернет, игры, покер.
Однако у Саши с Никитой было кое-что общее – теперь, когда их личности сложились, когда все мы были обременены багажом совместных переживаний, устоявшихся привычек, это стало лучше видно.
Никита был женат, но имел любовниц. Совесть пробовала до него добраться, но ее отбрила преданная секретарша – и она не попала к Никите на прием. Он был практичным и никогда не клал яйца в одну корзину. Он был трижды реалист. Откуда-то он знал, что самые романтические отношения заканчиваются великим крахом…
И мы тоже это узнали с опытом, но мы штурмовали эту цитадель еще и еще, не разочаровывались, даже когда бились головой о стену.
А Никита свою голову ценил.
Саша, казалось, никогда не влюбится. Она с кем-то встречалась, расставалась, но на уровне чувств это можно было сравнить с походом в спортивный зал.
Даже мимолетный секс вызывал у нас бурю восторгов – мы всякий раз надеялись на роман, на нечто особенное, пусть и кратковременное. Один раз из десяти так и получалось.
Саша же, если ей нужен был секс – а он ей был нужен время от времени – просто с кем-то знакомилась, и ни на долю секунды не влюблялась.
Она не верила в романтические отношения. Неизвестно почему, ведь мы читали одни и те же книги, смотрели те же фильмы, ее родители жили вместе долго и счастливо, но Саша не верила в любовь. Она была законченной материалисткой.
Они, Саша с Никитой, были в этом смысле оба ущербные – обладали душевной робостью, которая не позволяла им обнажиться перед другим человеком.
– Он женат? – обрадовалась Саша. – Отлично.
– Саша, у Никиты жена – корова, я ее терпеть не могу, но, если честно, чего же тут хорошего? – Я пожала плечами.
– У нас общая цель, – ответила она, – секс. И мне не придется ради него вести пустые разговоры и ходить в кино.
– Пустые разговоры – это здорово.
– Пока что-то меня не цепляет.
– Ну
– Я тебе скажу! – Саша вроде разозлилась. – В шестнадцать лет моя троюродная сестра забеременела. По большой, знаешь ли, любви. Она вышла замуж и жила с этим балбесом два года. Хочешь узнать почему? Потому что у нее сумасшедшие родители, которые помогали ей, только пока она была замужем – ведь их дочь не шлюха, их дочь приличная женщина! А муж, естественно, оказался придурком. Она все-таки развелась, и ей пришлось бросить институт. Сейчас она живет с родителями, получает гроши, у нее нет личной жизни – не с кем оставить ребенка, мать с ней не разговаривает. И у них отдельные холодильники.
– Откуда у тебя такие родственники? – усмехнулась я.
– Так уж случилось! А я не хочу так жить!
– Саш, но тебя ведь никто не заставляет. Есть презервативы, в конце-то концов. И тебе двадцать шесть лет – можно уже не мыслить шаблонами.
– Зато я свободна! Я не жду звонка, не повторяю одно и то же… «Представляешь! А он! А я!» – передразнила она. – У меня в жизни другая страсть!
– Ты не свободна, Саш, поверь, – покачала я головой. – Ты просто одно заменила другим.
Мы тогда как-то странно расстались – вроде и не поссорились, но будто недоговорили.
Саша позвонила через неделю. Она была не влюблена, но возбуждена.
Никиту она завлекла в итальянский ресторан, где подают всяческие супы из тыквы с черносливом и кунжутом.
– Никогда не каталась на мотоцикле! – восклицала Саша.
– Да ладно! – удивлялся Никита. – Как так получилось?
– Просто мне всегда казалось, что мое предназначение вовсе не в том, чтобы обеспечить нескольких хирургов работой.
– Да можно вообще из дома не выходить!
– Ну, разбогатею, стану как Говард Хьюз.
– Говард кто?
Саша примолкла.
– Говард Хьюз, один из самых известных американских миллиардеров. Не выходил неделями из квартиры, потому что боялся микробов. Купил Никсона.
После незначительного умственного усилия Никита вспомнил, кто такой Никсон.
«Надо тащить его в постель, пока он меня не разочаровал», – подумала Саша.
«Грузит, конечно, но хоть красивая», – думал Никита.
Уже в машине они столкнулись с небольшим затруднением.
Дома у Никиты была Ирочка. К себе Саша не приглашала.
Никита начал злиться – его всегда раздражали такие вот девушки с заскоками. Они приехали в гостиницу, которую нашел Никита, но Саша оттуда сбежала. В гостиницу водили стриптизерш и проституток. Номера сдавали на час.
– Как ты могла оттуда удрать?! – возмущалась я. – Очаг разврата! Да ты что?!
– Ну, не знаю. Как-то там неуютно было, – оправдывалась Саша. – Ну и я не рассчитывала, что нам понадобится всего час.
Они все-таки поехали к Саше, но не дошли до квартиры. Расположились прямо в подъезде.