Письма полковнику

Дубинянская Яна

— За тем же, за чем и вы. То, что известно нам с вами, неизвестно ей. У нее несколько раз была возможность попробовать и убедиться, но всё время что–то останавливало. Однажды я самолично. Не хотелось, знаете ли, чтобы она потеряла надежду раньше времени.

— А говорите, у вас, цивилов, простые и понятные методы.

— У нас, цивилов, очень разнообразные методы. Возможно, вы еще в этом убедитесь. Вот как раз в данный момент стою и думаю, что мне с вами делать.

— Аналогично.

— Не сомневаюсь. До сих пор мы шли параллельными путями, неудивительно, что и новые задачи перед нами встают одни и те же. Особенно теперь, когда параллельные пересеклись. В Срезе своя физика, почему бы не быть и своей геометрии?

— С геометрией как раз всё просто. Как в любовном романе: треугольник — не лучшая фигура. Мы с вами так мило беседуем только потому, что ее, третьей, здесь нет.

— А если б она была здесь, попробовали бы разбить мне голову о камни?

— А вы — разве нет?

— Нет. Я всего лишь сообщил бы куда следует, что нашелся Федор Брадай, телезвезда, числящаяся в розыске… Это к вопросу о методах. Не забывайте, у меня за спиной вся цивильная служба нашей с вами родины плюс дружественный Срезпол. А вы, как сами же признались, совсем один. И на что вы рассчитывали, когда кидали свою Структуру?

— Как бы это помягче сказать, не ваше собачье дело.

— Ошибаетесь. Это единственное, что меня интересует. Ради чего я вообще разговариваю с вами.

— И ради чего?

— Вы давно разведали, что Пещера привидений обвалилась. И все же решили охотиться за Ресурсом в одиночку. Вернее, вместе с ней. Мы с вами оба читали ее письма; ей известен алгоритм, но место она знает только это. Значит, другое — известно вам. Не из писем, не через вашу Структуру, а из какого–то своего источника… неважно. Важно то, что вы мне его укажете, это место.

— Вы уверены?

— Разумеется. Иначе я прямо сейчас вызываю людей, и вас с почестями доставят к телепорту. Возможно, меня даже повысят в звании.

— Не знал, что в цивильных спецслужбах всё равно цепляют звездочки. И кто вы сейчас? Капитан или уже майор?

— Представьте себе, полковник.

— Символично.

— Да. Но вы уходите от темы.

— Для меня в ней нет ничего интересного. Не вижу, что вам помешает призвать на помощь доблестный Срезпол сразу после того, как я поделюсь ценной информацией.

— Я сказал: укажете. На местности. А когда мы там будем, для меня чье–то еще присутствие станет не более желательным, чем для вас.

— Даже так? А я думал, вы из любви к родине, полковник… Как же ваша служба?

— Не ваше, молодой человек, собачье дело.

— Что ж, наконец–то мы достигли взаимопонимания. Поздравляю, коллега. Однако сами видите: весь наш разговор от начала до конца носит благотворительный характер. Ее здесь нет.

— Пока нет.

— Собираетесь ждать до утра?

— Вы можете предложить что–то другое?

Могу, мысленно усмехнулся человек. У меня своя игра. И мне, в отличие от некоторых, не нужны никакие компаньоны. Кроме нее; но об этом подумаем позже.

Главное — чтобы тот, другой претендент ничего не заподозрил. Ни одного лишнего движения, жеста, взгляда. Не выдать себя даже напряжением в ногах, устойчиво расставленных на широком, надежном плоском камне. Камень, на котором стоит противник, — близко, буквально в двух шагах, — неправильной формы, скользкий, возможно, шаткий. И зубчатое нагромождение скал там, куда враг по законам физики, общим для Исходника и Среза, приложится затылком.

Бросок.

Если бы цивил среагировал мгновенно, это его не спасло бы. Но он непостижимым образом сыграл на опережение, бросившись вперед на долю секунды раньше, и тем самым сравнял шансы. Оба устояли на ногах; сцепившись, некоторое время беззвучно и беспощадно боролись в темноте, а затем, потеряв равновесие, покатились по острым камням и с плеском рухнули в воду.

И тут раздался смех. Резкий, издевательский. Сверху.

Оглушенный падением, смаргивая и отплевываясь, пытаясь сообразить, где находится противник, человек всё же посмотрел вверх. И увидел.

Женщина сидела на искривленной нижней ветке дерева, вросшего в вертикальную скалу. Сидела совершенно по–девчоночьи, обняв одной рукой ствол, запрокинув голову и болтая ногами.

И самозабвенно хохотала.

Здравствуй, папа.

Мы только что узнали. Я заказала телепорт, буду у тебя рано утром.

Держись, это еще не самое страшное.

Твоя Эвита.

08.06.20.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА I

Она черт–те сколько не спала на скамейках в парке. Пожалуй, еще с неформально–студенческих времен. Лет пять–шесть как.

Но ощущения, в сущности, были те же самые, неплохо забытые. Свежий воздух, удобное предплечье под затылком и запах свободы — с вечера. Собачий холод, ломота во всем теле и мерзкий привкус во рту — с утра. Плюс паника, от которой взвиваешься, как пружина: сперли!!! И отходняк, когда, окончательно проснувшись и ощупав себя с ментовской сноровкой, констатируешь: вроде бы нет, все на месте.

Впрочем, беспокоиться ей было особенно не о чем. Кроме, конечно, сумки с «Никоном», стоившим, наверное, дороже, чем всё остальное по прайсам секс–индустрии Среза. Потому лямка сумки вдвое опоясывала Машино тело, а сама она, засыпая, свернулась вокруг, словно кобра на сундучке с кладом. И ничего, обошлось. В Срезе, говорят, низкая уличная преступность. И потом, на вид — сумка как сумка. А больше с нее, Маши, было действительно нечего взять. Ни денег, ни прочих материальных ценностей. Даже рюкзак со шмотками — и тот, наверное, валяется где–то в Срезполе в качестве вещдока.