Питер - Москва. Схватка за Россию
Шрифт:
«Устраивая это покровительство, – констатировал Шингарев, – вы, в сущности, покровительствуете не широкому развитию машиностроения в России, а централизации, концентрации капитала в этой области, усиливаете власть наиболее крупных, наиболее сильных заводов» [479] .
Для них предусмотрены премия и освобождение от налогов, но едва ли это приведет к удешевлению продукции: цены могут снижаться только в одном случае – когда появляется конкуренция. Однако правительство, продолжал депутат, делает все возможное, чтобы минимизировать этот благотворный производительный фактор. К тому же объявленные налоговые льготы скажутся на поступлении государственных доходов. Как известно, прямое обложение в России и без того чрезвычайно скромное:
479
См.: Там же. Стб. 2200.
«бюджет едет на так называемом косвенном обложении... мы живем с водки, с сахара, с чая, табака, керосина, спичек и т. д.» [480] .
Именно эти налоги, подчёркивал Шингарев, особенно тяжелы для малообеспеченного населения, которому теперь придется оплачивать еще и фискальные льготы крупных сельхозпроизводителей.
Ряд ораторов настойчиво указывали на несоответствие названия законопроекта – «О мерах поощрения русского сельскохозяйственного машиностроения» – его действительному содержанию. Как сказал трудовик В.И. Дзюбинский, слово «русского» было введено в заглавие законопроекта только как некий оттенок, как уступка духу времени, дабы подчеркнуть национальную направленность проекта. А слова «сельскохозяйственное машиностроение» вообще ни о чем не говорят – ведь в России существует не только крупная, но и мелкая промышленность, большое ремесленное производство. Данный же законопроект, заявил депутат, целиком посвящен крупным предприятиям, выпускающим технику для крупных хозяйств, и нисколько не нацелен на поддержку широкого круга тружеников [481] . Еще резче высказался В.М. Андрейчук: этот проект – «предъявленный
480
См.: Там же. Стб. 2195-2196.
481
См.: Там же. Стб. 2204-2206.
482
См.: Там же. Стб. 2221, 2223.
483
См.: Там же. Стб. 2216.
484
См.: Там же. Стб. 2220.
485
См.: Поощрение или противодействие // Финансовое обозрение. 1912. №6 (март).
Самое мощное сопротивление синдикатским тенденциям Государственная дума оказала в связи с нефтяным промышленным комплексом. С начала XX столетия нефтяная отрасль начинает приобретать ключевое значение в экономической жизни. Интерес к ней заметно усиливается со стороны не только иностранных фирм, но и всего предпринимательского сообщества России, и прежде всего петербургских банков [486] . Нижняя палата парламента, разумеется, не могла не обратиться к этой теме, начав с рассмотрения положения, в котором находится отрасль. В 1872 году произошла отмена откупной системы в нефтяном деле и был установлен новый порядок добычи «черного золота». Земли Бакинского района, где велся основной промысел, разбили на участки. Из 322 таких участков размером по 10 десятин 180 были проданы на торгах, а 142 – по высочайшим повелениям безвозмездно розданы различным лицам за их государственные заслуги [487] . Торги осуществлялись в соответствии с временными правилами, изданными в 1900 году. По ним в казну вместо по-пудной платы назначалось долевое отчисление от добытой нефти. Дума сделала вывод:
486
Подробно об этих сюжетах см.: Ахундов Б.Ю. Монополистический капитал в бакинской нефтяной промышленности. М., 1959.
487
См.: Выступление Е.М. Шейдемана // Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв III. Сессия 1. Часть 3. Заседание от 7 мая 1908 года. Стб. 71.
«Все нефтяное дело велось без всякой программы, без всякой политики, и последствием этого было то, что вся нефтяная промышленность сосредоточилась в руках нескольких монополистов, которые сделались хозяевами положения и получают в настоящее время громадные доходы» [488] .
В 1905 году в Бакинской губернии проводилась ревизия под руководством сенатора Кузьминского, представившая подробный отчет о неустройствах в российской нефтяной отрасли; отчет остался без всякого внимания правительства. Между тем кризис нарастал. Так, если в 1888 году США добыли 197 млн пудов сырья, а Россия – 182 млн, то спустя десять лет у американцов было 378 млн, в России – 486 млн пудов; но еще через десять лет по этому показателю Россия вновь отставала: США – 1 млрд 562 млн пудов, Россия – только 515 млн пудов. Эти цифры наглядно продемонстрировали парламентариям начавшийся упадок отрасли [489] . По их мнению, такие печальные результаты были вызваны временными правилами, регулирующими сдачу казенных нефтеносных земель через торги. Они устраивались дважды, в 1903 и 1906 годах, и в обоих случаях вызвали массу нареканий [490] . Дефицит «черного золота» стал остро ощущаться в экономике. Как сказал А.И. Шингарев, московский район требует нефти, но ее нет; зато растут цены, а значит, и барыши нефтепромышленников, следовательно, стимул для расширения добычи весьма слаб. Несколько крупных фирм захватили нефтедобычу в свои руки, противостоять им не могут ни частные предприниматели, ни отдельные лица, «бороться с ними может только государство» [491] .
488
См.: Там же. Стб. 72.
489
См.: Выступление И.И. Дмитрюкова // Там же. Стб. 79-80.
490
См.: Там же. Стб. 82, 86.
491
См.: Там же. Стб. 97-98.
Эти слова стали руководящим принципом для Государственной думы в ее политике в нефтяной отрасли. Нижняя палата фактически объявила войну крупным нефтедобывающим компаниям. Наиболее известной ее страницей стали большие думские прения о причинах высоких цен на нефть (март 1913). Депутатский запрос правительству по поводу нефтяного синдиката всполошил бакинских дельцов. Совет Съездов представителей торговли и промышленности посвятил запросу специальное заседание, где признал его малообоснованным и противоречащим основам торговой политики [492] . На претензии народных избранников непосредственно с думской трибуны пришлось отвечать министру торговли и промышленности С.И. Тимашеву. Цены на нефть действительно демонстрировали впечатляющую динамику. Еще в начале XX века они держались на отметке 6 коп. за пуд, но к 1904-му поднялись до 14 коп. После революционных погромов в бакинском регионе цена взлетела до 36 коп., затем стабилизировалась на уровне 21-25 коп. А с начала 1910 года происходил неуклонный рост стоимости сырья: в 1912-м цена достигала уже 38 коп. за пуд и продолжала стремиться выше. [493] Однако, в отличие от возмущенных депутатов, Тимашев считал данную тенденцию отражающей общемировую практику и вполне закономерной. Ее движущая сила – серьезное увеличение спроса. Причем спрос имел не временный или случайный, а прочный, прогрессирующий характер. Бакинская нефтепромышленность за ним не поспевала, ее производительность постоянно снижалась: с 490 млн пудов в 1910 году до 425 млн – в 1911-м и 419 млн – в 1912-м. Это было не удивительно, поскольку в регионе с начала XX столетия не вводились в эксплуатацию свежие месторождения и промыслы продолжали работать на старых скважинах. Говорить об их истощении было преждевременно, однако не принимать во внимание стагнацию в отрасли было нельзя [494] . Затем Тимашев остановился на набиравшей силу концентрации нефтепромышленности. На его взгляд, это был совершенно объективный процесс: затраты росли, добыча требовала привлечения значительных вложений, а они были под силу только крупным производителям. Поэтому в отрасли наблюдался ряд корпоративных слияний, в которых была задействована целая группа частных банков, способных предоставить компаниям необходимое финансирование. Обвинения в организации синдиката или в ценовом сговоре между банками министр назвал вымышленными, не соответствующими действительности. И в заключение посоветовал депутатам лучше анализировать статистику и делать более взвешенные выводы [495] .
492
См.: Борьба с синдикатами // Раннее утро. 1913. 5 марта.
493
См.: Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв IV. Сессия 1. Часть 2. Заседание 31 от 22 марта 1913 года. Стб. 32.
494
См.: Там же. Стб. 34-35.
495
См.: Там же. Стб. 37-39.
Гораздо серьезнее, чем к возмущению думцев, правительство относилось к предложениям, исходящим непосредственно от самих бакинских промышленников. А те в 1910-1911 годах выдвинули свой план по увеличению добычи сырья. Его ключевым моментом стала идея паевого товарищества, которое должно было учесть многообразные интересы различных компаний, действующих в отрасли. Проект, представленный П.О. Гукасовым и С.Г. Лианозовым, предусматривал, что в товарищество войдут все действующие фирмы Бакинского района, а в его распоряжение без каких-либо торгов будут переданы свободные нефтеносные земли. Доля участия каждой отдельной компании определялась размером среднегодовой добычи за последние три года: каждые 100 тысяч пудов давали один пай. Проект получил поддержку в правительстве; его горячими сторонниками выступили министр финансов В.Н. Коковцов и министр торговли и промышленности С.И. Тимашев. Они придерживались мнения, что практика выделения нефтяных участков через торги себя не оправдала, поскольку не позволяла надлежащим образом учитывать интересы средних компаний. Правительство в виде эксперимента предлагало передать товариществу 100 десятин земли на льготных условиях; кроме добычи нефти, оно наделялось широкими правами по разведке нефтяных ресурсов [496] .
496
См.:
Правда, не все в Совете министров были в восторге от предложенного промышленниками проекта: государственный контролер П.А. Харитонов выступал против идеи создания паевого товарищества на указанных основаниях [497] . Но, разумеется, главным его противником стала Государственная дума. Здесь начинание нефтяных королей расценили как стремление, с одной стороны, еще больше закрепить свои позиции на рынке и, с другой, воспрепятствовать работе средних компаний. Из 186 фирм, присутствующих в регионе, 12 крупнейших фактически получили бы почти две трети всех площадей [498] . Результатом стало бы неизбежное усиление монополистических тенденций, а значит, продолжение роста цен на нефть и нефтепродукты. В пику бакинским дельцам, желавшим отказаться от системы торгов нефтяными участками, нижняя палата выработала предложения в противоположном духе. Был подготовлен и стремительно принят законопроект о новых правилах проведения торгов, главная цель которого состояла в обуздании роста цен на «черное золото». В рамках предусмотренного формата хозяйствования повышение стоимости сырья становилось невыгодным в первую очередь для самих нефтяников. Для этого вводилось специальное понятие «условной цены», устанавливаемой на тридцать лет. Предприниматель с торгов по заранее назначенной условной цене получает участок и платит казне разницу между ней и ценой, складывающейся непосредственно на рынке. Следовательно, если рыночная цена высока, то разница между условной, раз и навсегда определенной ценой и рыночной существенна. То есть чем рыночная стоимость выше, тем больше промышленники должны платить казне, и, соответственно, чем ниже рыночная цена, тем меньше бюджетные выплаты. Это была своего рода формула понижения рыночных цен на нефть, давивших российскую экономику [499] .
497
См.: Отношение Государственного контролера П.А. Харитонова управляющему делами Совета министров Н.В. фон Плеве с протестом против предоставления Паевому товариществу бакинских нефтепромышленников 100 десятин нефтеносных земель. 31 января 1912 года // Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1883-1914 годы. Документы и материалы. М.; Л., 1961. С. 526-528.
498
См.: РГИА. Ф. 32. Оп. 2. Д. 11. Л. 59-68.
499
См.: Выступление кн. А.Н. Лобанова-Ростовского // Государственный совет. Стенографические отчеты. Сессия VII. Заседание 72 от 5 июня 1912 года. Стб. 4728.
Несложно представить, какую реакцию вызвали эти новации у нефтяников. В Государственном совете их представители пытались дискредитировать законопроект, сняв его с обсуждения. Думское творчество квалифицировалось как несерьезное, крайне легкомысленное, поскольку в нижней палате было мало тех, кто хоть немного был знаком с нефтяной промышленностью [500] . Критический тон задавали руководители Совета Съездов представителей торговли и промышленности, входившие в Государственный совет. Так, П.О. Гукасов возмущался, что законопроект в корне меняет существующий принцип пользования казенными нефтяными землями. До сих пор промышленник рассматривался в качестве арендатора, выделявшего казне известную долю получаемого продукта. Теперь же предприниматели превращались в подрядчиков по бурению и по добыче нефти, обязанных сдавать нефть не по себестоимости и не по биржевому курсу, а по цене, установленной на торгах на тридцать лет вперед, так как предметом торга делается условная цена. Гукасов недоумевал, как можно реализовывать предпринимательские инициативы в подобных условиях [501] . Сам дух законопроекта пропитан отношением к промышленнику как к врагу населения, как к разбойнику, которого следует связать по рукам и ногам, – возмущался предприниматель [502] . Его поддержал Н.С. Авдаков, говоривший о невозможности подобной организации в горном деле: сдача недр на определенный срок неприемлема, поскольку провоцирует расхищение ресурсов.
500
См.: Выступление П.О. Гукасова // Там же. Стб. 4722.
501
См.: Там же. Стб. 4725.
502
См.: Там же. Стб. 4735.
«Только тогда горная промышленность может развиваться, – заявил он, – когда горный промысел свободен, когда недра свободны. Это существует во всех странах, а здесь является какое-то закрепощение разработки недр на срок, это какое-то странное превращение промышленников в подрядчиков» [503] .
Тем не менее большинство в Государственном совете, вдохновленное надеждой стабилизировать нефтяные цены, поддержало думский законопроект; 17 июня 1912 года он получил Высочайшее утверждение. Однако его практическое применение никак нельзя назвать удачным. Торги назначались дважды, 17 мая 1913-го и 15 сентября 1914 года. Бакинские нефтяные короли сделали все, чтобы продемонстрировать их полную несостоятельность. В первом случае поступило 426 заявок, большинство из которых были сделаны явно подставными структурами и лицами, действовавшими в интересах все тех же крупных отраслевых игроков. В результате торги были признаны недействительными [504] . Повторные торги осенью 1914 года снова не имели успеха: выставленные участки разыгрывались безрезультатно три раза подряд. По условиям тендера, в случае, если нефтеносные площади оказывались не арендованными, возникала возможность передачи их без торгов. Именно этой юридической уловкой и решили воспользоваться крупные нефтяники, чтобы заполучить земли для затеянного ими паевого товарищества. Кстати, нефтяные компании после утверждения неугодного им законопроекта внесли заметные коррективы в свою тактику. Во-первых, Бакинский съезд нефтепромышленников для усиления лоббистского потенциала влился на правах секции в Совет съездов представителей промышленности и торговли: заявления от лица всероссийского предпринимательского объединения звучали гораздо весомее, чем отраслевой голос [505] . Во-вторых, для продвижения идеи паевого товарищества вербуются союзники из стана ее критиков. Так, одним из горячих поборников крайне непопулярной в Государственной думе бакинской инициативы неожиданно становится член нижней палаты И.В. Титов. Этот депутат из фракции прогрессистов вдруг начал энергично выступать с публичными речами о благотворности паевой организации нефтяного дела [506] . Заметим, подобные оригинальные ходы будут в дальнейшем взяты на вооружение петербургскими банками в их противостоянии с Государственной думой.
503
См.: Там же. Стб. 4731.
Следует отметить, что ссылка на то, что предоставление максимальных свобод при освоении природных богатств было принято в международной практике, не совсем точна. Так, правительство Германии, которое в деле организации бизнеса часто держали за образец, как раз незадолго до описываемых дискуссий в российской думе исключило добычу угля и минеральных удобрений из свободных рыночных отношений, предоставив право разработки этих ресурсов государству. Причем правительство получило возможность передавать это право другим лицам на строго определенный срок. И никто не видел в этом подрыва основ предпринимательства. См.: Выступление товарища Министра торговли и промышленности Д.К. Коновалова // Там же. Стб. 4734.
504
См.: Представление Министра торговли и промышленности С.И. Тимашева в Совет министров о результатах торгов на нефтеносные участки, произведенных 17 мая 1913 года в Баку. 8 июля 1913 года // Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1883-1914 годы. Документы и материалы. С. 589-594.
505
См.: РГИА. Ф. 32. Оп. 2. Д. 11. Л. 23-26.
506
См.: Доклад И.В. Титова на заседании Совета съездов представителей промышленности и торговли «Обсуждение проекта отдачи в разработку оставшихся свободных земель путем образования паевого товарищества». 23 ноября 1914 года // Там же. Л. 10.
Еще одним серьезным противником, объявившим войну бакинским дельцам, стала купеческая буржуазия центра России и Поволжья. Будучи потребителями нефти, предпринимательские круги данных регионов серьезно страдали от безудержного роста ее стоимости: с 1910 по 1912 год уголь поднялся в цене на 20-30%, тогда как нефть – на 160% [507] . Многие фабриканты постепенно переходили на твердое топливо. Например, в Иваново-Вознесенском районе закупки нефти снизились почти в два раза [508] . Даже Московская городская дума была вынуждена реагировать на вздорожание сырья; она заморозила прокладку нефтепровода и строительство терминала в Кунцеве, решив отапливать город антрацитом [509] . Трудности ощущали и речные судовладельцы: себестоимость водных перевозок увеличивалась до 50%, прибыли падали до минимума [510] . В этих условиях купечество самоотверженно противостояло нефтяным королям. Так, летом 1910 года делегация судовладельцев Волжского бассейна сумела добиться аудиенции у Николая II, на которой излила свою печаль. Представитель нижегородцев Д.В. Сироткин сообщил императору о пренебрежительном отношении к их интересам правительственных чиновников, заметив, что купеческие пароходные общества, приносящие огромную пользу российской экономике, развивались без какой-либо казенной поддержки. Николай II выразил сожаление, что этому важному вопросу уделяется недостаточно внимания [511] . Правительство, со своей стороны, также очень сожалело – правда, больше о том, каким образом купеческие деятели, миновав бюрократические сферы, попали на высочайшую аудиенцию, итогами которой теперь станут спекулировать... [512]
507
См.: Нефтепромышленники и потребители // Финансовое обозрение. 1912. №20. С. 2.
508
См.: Борьба угля и нефти // Утро России. 1912. 22 мая.
509
См.: Переход с нефти на антрацит // Голос Москвы. 1912. 30 августа.
510
См.: Перспективы волжско-каспийского судоходства // Утро России. 1912. 17 июня.
511
См.: Вечерняя хроника // Новое время. 1910.28 июля; 1 августа.
512
Письмо директора правления товарищества «Бр. Нобель» Э.К. Грубе к Э.Л. Нобелю. 2 августа 1910 года // Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1883-1914 годы. Документы и материалы. С. 486.