Пламенные эвкалипты
Шрифт:
После отъезда Клементины Джек вернулся к делам, Сибил все еще дремала, а Эбби сидела на балконе, обдумывая свое положение. Она все еще предавалась раздумьям, когда услыхала, как по дорожке к дому подъезжает чей-то экипаж. У нее замерло сердце, когда она увидела, что на сей раз гостем снова оказался Хит Мэйсон. Глубоко вдохнув, Эбби приказала себе не волноваться. Она поднялась и, подойдя к перилам, увидела, как он выходит из экипажа. Сердце ее отбивало шальную барабанную дробь.
— Господин Мэйсон! — окликнула Хита Эбби, когда он приближался к парадной двери.
Он удивленно вскинул голову и на миг замер в изумлении: какая же она красивая в этом новом платье, с угольно-черными волосами, ниспадающими ей на плечи… и этот сияющий взгляд синих как море глаз.
— Добрый день! — отозвался Хит, снимая шляпу.
После рудника он побывал в похоронной конторе Сэмюэла Макдугала и договорился, чтобы отца похоронили в следующий понедельник утром. Похороны должны быть проведены частным порядком в усадьбе Мартиндейл.
Эбби заметила, что в его голосе уже не было прежней враждебности, и у нее появилась надежда, что в этот раз они, возможно, поладят.
— Думаю, вы приехали поговорить со мной, — сказала она как можно более спокойно, хотя сердце у нее колотилось, как у пойманной птицы.
— Да, — ответил Хит. — Тогда, может… прогуляемся по саду? — Ему не хотелось, чтобы и в этот раз им помешал рьяный защитник Джек Хокер.
— Сейчас спущусь, — сказала Эбби.
Хит ждал ее на террасе, когда она вышла через парадную дверь. Подойдя к нему ближе, Эбби не преминула заметить порезы и кровоподтеки на его лице. А он — до чего соблазнительна она в новом платье, с лентой в блестящих волосах.
— Что у вас с лицом? — недолго думая спросила Эбби.
Это было не ее дело, но с учетом сложившихся обстоятельств ей хотелось знать, не связаны ли эти раны каким-то образом с недавно постигшей его утратой. Эбби также обратила внимание, что они ничуть не портили его на удивление привлекательные черты, и при этой мысли ей в лицо ударила краска.
— Так, пустяки, — уклончиво ответил Хит.
Они пересекли подъездную дорожку и направились по тропинке, петлявшей меж лужаек, деревьев и кустов, к скамье под тенистым голубым эвкалиптом.
Хит молчал, и тогда заговорила Эбби.
— Наверно, вскрытие тела вашего отца уже произвели и вы приехали рассказать мне о результатах, — без обиняков сказала она.
Несмотря на робость, она была настроена поставить точку в этом деле.
Это был единственный верный способ обрести душевное спокойствие.
И снова Хит премного удивился. Но на сей раз не ее красоте.
— Откуда вы знаете? — спросил он, решив малость охладить девушку, взявшую с места в карьер. Он гадал, неужели такое прямодушие вкупе с другими явными ее достоинствами подкупили его отца.
— Я надеялась, вы успели сделать то, о чем упоминали раньше, — ответила Эбби.
— О! — проговорил Хит, понимая теперь со всей очевидностью, насколько глупо было с его стороны подозревать Эбби в убийстве его отца. Не только результаты вскрытия доказали ее невиновность, но и то, что ей едва ли было бы нужно вскрытие, будь совесть у нее нечиста. Впрочем, это нисколько не помешало бы ей прознать о завещании его отца. Возможно, она рассчитывала оставаться замужем за ним до той поры, пока ей не представилась бы возможность стать законной наследницей его состояния, а тем временем она могла бы и так вкушать все прелести беззаботной жизни под крылышком богатого супруга. — Я был вынужден требовать вскрытия, поскольку отец мой был человек не старый. И умер он, судя во всему, от сердечного приступа.
Эбби почувствовала, как у нее с души камень свалился. Она догадывалась — эти результаты должны успокоить и Хита.
— Разве у него было больное сердце?
— Оказывается, да, — сказал Хит, пытаясь уловить в ее глазах хоть малейший намек на то, что ей это было хорошо известно.
— И вы об этом не знали? — удивилась Эбби при мысли о том, что он действительно мог этого не знать.
— Доктор Мид упомянул об этом мимоходом лишь некоторое время назад, хотя отец лично мне никогда не жаловался. Вижу, вас это удивляет, но, принимая в расчет ваше мимолетное знакомство с ним, ничего удивительного тут нет.
— Я вам сочувствую от всего сердца, — сказала Эбби. Она ненавидела Эбенезера Мэйсона, но ведь он был отцом Хита.
— Это мне следует просить у вас прощения за грубость и неучтивое обхождение, — заявил Хит, когда они подошли к садовой скамейке. Он жестом пригласил ее сесть, что она и сделала.
— Что вы, не стоит, — ответила Эбби, сбитая с толку его извинением. — Понимаю, вы были расстроены. Когда мой отец погиб на руднике, я выместила всю свою злость на вашем отце. Он сказал, что ствол шахты затопило в результате несчастного случая, но я слышать об этом не хотела. Я и сейчас думаю, что его не заботило плохое состояние рудника, и эта беспечность стоила жизни моему отцу, Нилу Тэвису и Джоку Макманусу. — Ее глаза сверкнули от волнения.
Хит знал, каким крохобором был его отец, когда дело касалось рудника, поэтому он нисколько не сомневался, что к той аварии он имел самое прямое отношение.
— Мне не за что вас прощать, — ответила Эбби, не желая его обидеть. — Я даже рада, что вы наконец поняли, что к смерти вашего отца я не имею никакого отношения.
— Боже всемилостивый, ну конечно! — с жаром проговорил Хит.
— Надеюсь также, что вы мне поверите: это замужество стало для меня не меньшим потрясением, чем для вас. Мне очень жаль, что он умер, но я нисколько не жалею, что теперь не считаюсь его женой.
Хиту с трудом верилось в эту часть ее истории, а кроме того, ему не терпелось узнать, думает ли она отказываться от прав, гарантированных ей как жене его отца, но рисковать он не мог, да и возбуждать у нее подозрения ему не хотелось.
— Ну, разумеется, — сказал он, скрывая свои истинные чувства. — Так, может, в знак благодарности за ваше понимание вы позволите мне поддерживать с вами дружеские отношения?
Эбби удивилась такому предложению.
— Я… не знаю, — растерялась она.