Пламенные эвкалипты
Шрифт:
— А зачем хозяйке компаньонка? — серьезно спросил Эрни.
Джон рассмеялся, и Эбби, глядя на него, тоже улыбнулась.
— Она же у нас городская, и наше безмятежное фермерское житье-бытье для нее скучновато, — попробовал растолковать ему Джон.
Это премного озадачило Эрни. Абориген обмахивал лицо, отгоняя мух, и, казалось, недоумевал, зачем человеку нужен кто-то для компании.
— А где Джек? — обратился к Уилбуру отец Джон.
— Объезжает внешнюю ограду на пару с Элиасом, — сказал Уилбур, махнув рукой куда-то вдаль.
Но не успел он прибавить и слова, как Эбби с отцом Джоном увидели облако пыли, заклубившееся на склоне пологого холма. Это мчались верхом Джек с Элиасом. Когда Джек подъехал поближе, они разглядели у него на руках ягненка, который, почуяв рядом стадо сородичей, громко заблеял.
— Привет! — крикнул Джек, заметив Эбби.
— Привет! — ответила она. — Этот малыш что, остался сироткой?
— Вроде нет. Он, должно быть, родился ночью, потерял матку и заплутал. Хорошо, она оказалась в этой отаре, малышу срочно нужно молоко, иначе он погибнет.
— А может, она сама его бросила? — спросила Эбби, беспокоясь за ягненка.
— Нет, отару, наверно, напугала змея, а может, скотокрад, вот она и рассеялась, — предположил Джек. — А новорожденный, верно, отстал.
От похожего на плач блеяния ягненка разрывалось сердце.
— Но как же он теперь найдет свою мать? — серьезно забеспокоилась Эбби. — Они же все на одно лицо.
Джек рассмеялся, а следом за ним — пастухи, но Элиасу, как успела заметить Эбби, было не до смеха.
— Как и вы, бледнолицые братцы-кролики, — сказал он. — Вы тоже все на одно лицо. — Он снова рассмеялся вместе с Уилбуром, а Эбби, как заметил Джек, смутилась.
— А вы черные братцы-кролики, — заметил он. — Особенно ночью.
Эбби поняла наивность своего замечания и посмеялась над собой.
Джек спешился с ягненком на руках.
— Не волнуйся, Эбби. Если его мамаша здесь, ягненок ее отыщет, — сказал он и бережно поставил ягненка на землю.
Эбби наблюдала за ним: он выглядел растерянным и на дрожащих ножках метался между овцами, блея без умолку.
Вдруг одна овца, тоже заблеяв, отделилась от стада — и ягненок тут же устремился к ней, весело помахивая беленьким хвостиком, словно щенок. Мать обнюхала его, и он тотчас же принялся жадно ее сосать.
Эбби, довольная, вздохнула, глаза у нее увлажнились. Она была очень рада, что овца и ягненок нашли друг друга. Потому что хорошо представляла себе, как переживала мать за потерявшегося новорожденного отпрыска.
— Овца никогда не подпустит к себе чужого ягненка, только своего, — сказал ей отец Джон.
Эбби была так счастлива, что матка и ягненок нашли друг дружку, что не заметила, с каким восхищением за нею наблюдает Джек.
— А ты неплохо отмылась, Эбби! — заметил он.
Эбби не сразу поняла, что это своего рода комплимент, а потом она довольно улыбнулась.
— Благодарю, — промолвила она, зардевшись, на сей раз от радости. — Это платье подарила мне ваша матушка.
— Что-то не помню, чтобы у нее было такое, впрочем, на тебе оно смотрится очень мило, — ответил Джек. — И по какому же случаю ты нарядилась? Собрались с матушкой в город?
— Нет, просто мисс Фибл приехала в гости, — сказала Эбби, только сейчас сообразив, что он, как видно, об этом забыл.
Глаза у Джека округлились.
— О нет! Я здорово влип! — проговорил он. — Мне пора домой, причем срочно. Ты со мной? — спросил он Эбби, вводя лошадь в ворота, которые открыл Элиас. — Как здорово, что вы оказались здесь и напомнили мне про обед, теперь я спасен! — Он вскочил в седло и помог Эбби сесть сзади. Она подобрала платье, чтобы было удобнее, и подумала, что у Клементины, должно быть, действительно вздорный нрав, если Джек ее так боится.
— Держись! — сказал он, взяв ее руки и крепко обхватив себя ими вокруг пояса.
Эбби напрочь забыла о Клементине, как только увидела маленьких ягнят, и теперь чувствовала себя несколько виноватой перед Джеком: ведь она будто нарочно не сделала того, за что он ее благодарил.
Джек пустил лошадь легким галопом в сторону дома.
— Мама ведь напомнила мне нынче утром, что к обеду ожидается Клементина, — сказал он. — Ума не приложу, как я мог забыть.
— Это, наверное, из-за овец, — предположила Эбби, чувствуя, как его горячая спина плотно прижата к ее груди. — Из-за этих очаровашек ягнят я и сама забыла обо всем на свете.
Джек повернул голову и улыбнулся ей. На столь близком расстоянии она могла различить даже прожилки у него на глазах.
— Не многим женщинам нравятся овцы, — с нескрываемым удивлением заметил он.
— Я всегда питала слабость к животным. Мы с папой жили у тетушки с дядюшкой на ферме, перед тем как перебраться в Австралию. И они держали свиней. Свиней тоже мало кто любит, хотя они очень сообразительные и по-своему довольно милые.
Джек рассмеялся.
— Мне кажется, ты меня разыгрываешь, Эбби, — сказал он, качая головой.
— Нисколько, — возразила Эбби. — И лично мне они очень даже нравились.
«Не представляю, чтобы Клементина могла сказать такое, — подумал про себя Джек. — Как жаль!»
Джек осадил лошадь возле калитки, что вела на задний двор, спешился и помог слезть Эбби, придерживая ее за тонкую талию большими загорелыми руками. Тепло его кожи, казалось, прожигало платье насквозь, но это было необыкновенно приятное ощущение. Она избегала его пристального взгляда, потому что вдруг почувствовала робость, и ей стало неловко.
Джек привязал лошадь к ограде, и они прошли на задний двор. Он зашел в прачечную умыться. Эбби осталась его ждать снаружи, после чего они вместе вошли в дом. Эбби держалась у Джека за спиной, когда он проследовал в гостиную, где сидели его матушка и Клементина.
— Прости за опоздание, — сказал Джек, поцеловав Клементину в щеку.
Эбби заметила, как вспыхнули ее глаза при виде Джека, хотя при этом она все еще дулась на него за то, что он опоздал.
— Где ты был, Джек? — спросила Сибил.