Пламя и тьма

Фанетти Сьюзен

— Я переговорю с тобой, Кордеро?

Она повернулась на его голос и нахмурилась, увидев его руку.

— Тебя тоже ранили?

Это было первым, что она заметила.

— Просто царапина. Я в порядке. Хотя ты мне нужна.

Он утешался тем, что она сразу же подошла к нему. Она обняла его за талию. Он моргнул и застонал, а она резко отскочила назад. Сердито смотря на него и задирая его футболку.

— Боже! Что случилось?

— Словил пулю в жилет. Сломано ребро или два.

— Тебя подстрелили?

—

Жилет остановил её. Я в порядке. Но мне нужно вернуться в больницу. И я хочу, чтобы ты поехала со мной. Пожалуйста. Я ещё не видел отца.

Она перевела взгляд от него на Мура, и Коннор практически чуть не послал всё на хер. Он не может справиться с этим дерьмом. Но, бл*дь, она ему нужна. Так что вместо этого он протянул руку и схватил её за руку, радуясь тому, что боль в рёбрах позволяет сосредоточиться.

— Господи Боже, перестань предпочитать мне других людей. Бл*дь, прекрати это.

Она повернулась к нему, глаза её широко распахнулись.

— Что?

— Твой брат, твоя работа, твоя бабушка, твой друг. Когда я буду первым?

— Коннор, ты — первый. Я люблю тебя. Но существуешь не только ты. У меня в жизни есть и другие дела.

Он был ранен и устал. Он был зол и боялся за своих родителей. Часть его, которая видела всю картину, понимала, что он ведет себя как капризный мальчишка, но если когда-нибудь и настало время, чтобы стать первым в её жизни, то он думал, что оно настало прямо сейчас.

Или, возможно, нет. Её брата только что убили. Её бабушке ещё не сообщили. Её друг ранен и находится посреди клабхауса «Банды», который не обязательно был самым гостеприимным для него местом, тем более после того как Коннор попьяни раз или два трепался об этом парне.

Так что, ладно. Если она откажется, он найдет способ с этим разобраться. По крайней мере, потом, когда всё уляжется, и они смогут поговорить об этом как взрослые люди.

Им ещё нужно обсудить всё, что произошло сегодня. Но позже. После того, как всё успокоится.

Но она не сказала «нет».

— Я люблю тебя, Коннор. И если ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой в больницу, тогда я буду там. Просто позволь мне сказать ему, что я ухожу, ладно?

С облегчением он поцеловал её, а потом отпустил к другу.

Глава 20

Пилар нужно добраться до бабушки.

Её мозг был настолько переполнен, что она вообще едва могла соображать. Она чувствовала себя замедленной и онемевшей, и голос в её голове продолжал пытаться убедить её, что она застряла во сне. Она ущипнула себя, влепила себе пощечину, но не смогла проснуться. Потому что это не сон. Всё происходит на самом деле.

Её брат — мёртв. Чёрт, Хьюго мёртв. Он убил людей, ранил родителей Коннора, уничтожил целую улицу с домами и акры дикой земли.

В любом случае, он принимал в этом участие. Его первая задание

как «Убийцы».

Боже.

А теперь она стояла рядом с Коннором и пыталась сосредоточиться на том, что говорил ему доктор об отце.

Коннор совершенно обезумел. Она не могла угнаться за его постоянно меняющимся и меняющимся настроением: эта его потребность в ней утром, а позже его ярость и неприятие её, его утешение после всего произошедшего, его требование к ней в клабхаусе и эта его вездесущая ревность.

Она понимала, почему, понимала, что у него был слишком трудный день, что люди, которых он любит больше всего на свете балансируют на грани смерти, но она не могла понять, что ему от неё нужно. Она сама пережила дерьмо. Боже… а где тело Хьюго? Что «Банда» имела в виду под «вызовом службы»?

Что, бл*дь, она расскажет бабушке?

Рука Коннора сильнее сжала её руку, и она снова пыталась сосредоточиться. За ними и вокруг них стояли несколько членов его клубной семьи, также слушающие монотонный голос врача. Они все стояли, Коннор отказался от предложения врача присесть.

— Мне нужно, чтобы вы говорили по-английски, доктор. Я слышу много слогов и никакого смысла.

Доктор Филпотт кивнул и прочистил горло.

— Да. Прошу прощения. Ваш отец перенес тяжелую травму головного мозга…

— Это я понял. Давайте про остальное.

— Существует значительное число отеков. Чтобы дать мозгу лучший шанс вылечиться и восстановиться, мы удалили часть его черепной коробки.

— Вы разобрали его голову на части? Бл*дь?! — он провёл свободной рукой по волосам, и Пилар стала сопротивляться стремлению освободить свою руку из его сокрушительной хватки.

Доктор моргнул от агрессивного тона Коннора, но всё равно продолжил говорить таким же спокойным и ровным голосом. Каждый врач, которого знала Пилар, был способен таким же образом разговаривать с семьями, преподнося им тяжелые новости так, чтобы полностью сдерживать эмоции.

— Нам приходится так делать, чтобы открыть мозговой отсек, когда он сильно отекает. Сжатие черепом было бы разрушительно. — Когда Коннор лишь вздохнул больше, не перебивая доктора, Филпотт продолжил. — Мы имплантировали сегмент черепа в живот Вашего отца, чтобы сохранить его подольше, пока не сможем вернуть его туда, где ему место.

— Опять же, доктор. Вы говорите, что поместили череп моего отца в его живот?

— Да, часть черепа. Под кожу. Это обычная практика при черепно-мозговых травмах, как у вашего отца.

— Боже. Что ещё?

— Дыхательная система повреждена из-за жара и дыма. Есть некоторые постоянные рубцы, которые ограничат дыхательную функцию на всю оставшуюся жизнь, но, если он выживет, у него должно остаться достаточно лёгких, чтобы вести нормальную жизнь.

Рука Коннора (вся его рука) стала жесткой, как сталь. Он просто раздавил её руку.