План битвы
Шрифт:
— Ладно, — говорю я. — Ты на меня тоже зла не держи, ты мне за это короткое время почти что братом стал, и я за тебя готов конкретно впрячься, сам ведь знаешь. Поэтому, может, и реагирую острее, чем надо.
Он расцветает, полностью оправдывая своё блатное имя.
— И, чтобы ты знал, — продолжаю я. — Ферику я не стучал. Он уже в курсе был, что мы повздорили немного, так что смотри, кто у тебя в окружении может лить инфу на сторону.
— Да, кто угодно. Хер с ними. Помозгую потом как-нибудь.
А может, он сам? Если, например,
— Рад, что мы с тобой всё перетёрли, — продолжает Цвет. — Про Ферика не думай, я в тебе и не сомневался, знал, что ты на меня не будешь телегу катить. Давай лучше решим уже, что с Красноярском делать. Там место определено ведь и скоро оборудование приедет, да?
Я киваю. Оборудование действительно едет. Деньги мы отдавали курьеру из Риги, приезжавшему по другим делам.
— И местные пацаны как бы не против, — говорит Цвет. — Они, вот только могут на доляк рассчитывать.
— Давай подумаем, если это нам действительно нужно, можем предложить что-то символическое. Но потом, когда город под себя возьмёшь труднее будет их барыша лишать, врагами на всю жизнь станут. Можем им с конторой разговор устроить, если что?
— Не, — машет он рукой, не будет им доли, мы заходим не для того, чтобы им бабки зарабатывать. И без конторы обойдёмся. А кто не доволен, пусть пи**ует в Стамбул или… куда там, в табакерку что ли?
— В неё, — киваю я, — пусть в неё и пи**ует.
Мы обсуждаем ближайшие шаги и подзываем Лиду для участия в нашем совещании. Миша Бакс уже в Красноярске и всё у нас идёт по плану. Первое время управлять будет Миша, пока натаскает нового управляющего, а потом приедет сюда и будет тащить всю цепочку.
После казино я собираюсь на фабрику, но, прежде чем отправиться, заглядываю в зал ЛФК к Тане, она вроде поговорить со мной хотела.
— Таня, ты где? — громко спрашиваю я входя в один из залов.
— Здесь, — раздаётся из раздевалки. — Заходи сюда.
Голос какой-то странный у неё… Плачет она что ли? Захожу в соседнее помещение, она там. Стоит у окна.
— Ты одна сегодня, без Тони? Привет ещё раз.
— Да, — кивает она и всхлипывает. — Одна.
— Ты чего?
— Прости меня… — говорит Таня и голос у неё срывается.
— Тань, да что случилось? За что прощать-то?
Я подхожу ближе и вижу, что под глазом у неё фингал. Небольшой, можно даже сказать аккуратный, но синий, с жёлтым отливом.
— Игорёк? — угрюмо спрашиваю я.
Она кивает.
— Где он?
— Егор, послушай… — начинает Татьяна.
— Где он? — холодно повторяю я.
— Его нет, правда, его нет больше.
— Ты его выгнала?
— Нет, — трясёт она головой. — Я хотела, но он сам ушёл.
— Ты ключи забрала?
Она мотает головой.
— Блин, ну почему?
— Он в командировку уехал. Во Фрунзе. Приедет где-то через неделю только.
— Меняй замок. Ты поняла?
— Он дверь выбьет, — плачет Таня. — Если замок поменяю, сказал выбьет дверь и в окно меня выкинет.
— Меняй замок! — повторяю я.
— Я хотела тебя попросить… Ты не мог бы с ним поговорить? По-мужски…
Говорил уже, да видно парень не слишком понятливым оказался. Ну, что делать, придётся ещё разок поговорить, надеюсь, на этот раз он всё поймёт.
— Меняй замок. Если будет выбивать дверь, сразу звони мне. Если меня дома не будет, вызывай милицию.
— А как я им объясню, что здесь делаю без прописки?
— Никак, главное, упырю твоему не дать кровушки напиться.
Я выхожу на улицу и решаю пройтись пешком, до фабрики отсюда минут пятнадцать неспешным шагом. Немного проветрив мозги, я прихожу и провожу совещание с директором Ярцевым и замом по сбыту Спицыным. Пока я был в отъезде, пришла недостающая фурнитура, ткань тоже уже имеется, русская джинса «Орбита» будет через день-два, она уже на подходе. Можно начинать, но руководство дрейфит, боится, что Курганова с «Комсомольским прожектором» выведет их на чистую воду.
Мне приходится срочно связываться с Валей Куренковой и просить выполнить мою просьбу как можно скорее, буквально вчера. Ей не хочется решать вопрос впопыхах, но я настаиваю и мне приходится ехать к ней. На директорской «Волге».
— Егор, слушай, — немножко злится она, когда я припираю её к стенке, — ты прямо как бульдог. Если вцепился, оторвать невозможно, точь-в-точь как мой родитель. Я-то думаю, чего он за тебя так держится, так это вы вцепились друг в дружку и не можете выпустить добычу из пасти.
— Валя, прости, но очень надо, правда. И не мне одному, ты совершенно к месту помянула своего папеньку.
— Это ему что ли нужно? — удивляется она.
— Я этого не говорил, — делаю я невинное лицо. — Но его твоя оперативность порадует. Давай уже скорей. Звони на ЭМЗ.
— Вот же, ты мёртвого замучаешь, честное слово. Слушай… я не хочу одалживаться, понимаешь? Там такой гадёныш сидит и быть ему должной мне совсем не светит. Мне его надо уйти потихоньку без шума и пыли. И потом уж я туда хоть сто человек пристроить смогу…
— Блин, Валя! Как говорят итальянцы, ты мне бубенчики ломаешь.
— Что, правда так говорят?
— Они ещё и не так говорят, хуже чем работяги с ЭМЗ.
— А ты откуда знаешь?
— Валентина, не меняй тему. Пристрой мне Курганову! А то вот попрошу Новицкую и скажу ей, что ты даже такую малость не можешь сделать.
Разменивать свою помощь в назначении Вали первым секретарём горкома на эту упёртую правдорубку Курганову жалко, конечно, но эти перепуганные мыши, директор и сбытовик, ничего не будут делать, пока она там шныряет. Может, правда Ирину попросить? Но она не захочет, сто про.