Плата за молчание
Шрифт:
– Вот тут ты совершенно прав.
– Гм… Но как нам заполучить его?
– Это улажу я. Для тебя у меня имеется другое задание.
– Какое же?
– Джерри Мэрфи! Ты должен с ним поговорить. Он американец, как и ты. Уговори его вернуться в Штаты и предоставить себя в распоряжение прокуратуры в качестве свидетеля обвинения.
– А что, он намерен остаться здесь?
– Можно ли его за это осуждать? Десять тысяч у него уже в кармане, а кроме того, его ждет работа в личной авиации Трухильо. Ему предстоит летать копилотом ла Маца.
– Так как же я его отговорю?
– Объясни ему, что дни его здесь сочтены,
– Хорошо, я поговорю с мистером Мэрфи.
Кертис посмотрел на свои часы:
– О'кэй! Он будет здесь через полчаса. Я назначил ему свидание в баре.
В мягком свете неоновых ламп пепельно-серое, увядшее лицо Мэрфи выглядело все же не таким мертвенным. Одет он был с иголочки, во всем новом, будто только что сошел с картинки американского журнала мод. В своих очках с толстыми без оправы стеклами он производил впечатление сенатора или преуспевающего адвоката. Он не совсем твердо держался на ногах, так как успел уже выпить. Не обзаведясь еще в Сьюдад-Трухильо связями, необходимыми для добывания наркотиков, он для поддержания жизненного тонуса пользовался крепкими напитками. Пьян он, однако, не был. Войдя в бар, он обменялся рукопожатием с Кертисом и сдержанно кивнул Мортону.
– Хэлло, мистер Мэрфи!
– приветствовал его Мортон, но у Мэрфи тон этот не встретил отклика. Оба сразу не понравились друг другу.
Мэрфи начал с того, что заказал бокал кальвадоса, ценить который научился во Франции во время войны. Однако этот ставший благодаря «Триумфальной арке» Ремарка популярным в Америке напиток не был еще, как видно, известен в Санта-Доминго, потому что бармен только беспомощно пожал плечами. Слово «кальвадос» было ему неведомо и уж меньше всего ассоциировалось в его представлении с алкогольными напитками.
Мэрфи негромко выругался и, схватив стоявший перед Кертисом бокал виски, одним глотком осушил его. Кертис кивнул бармену, чтобы тот принес еще три порции.
– Но только без соды, пожалуйста!
– прибавил Мэрфи и впервые изобразил на лице некое подобие улыбки.
Кертис дружески положил ему на плечо правую руку, а левой указал на Мортона.
– Это тот человек, о котором я говорил вам, Тэд. Майк Мортон - мой давний друг, а теперь, если желаете, и ваш тоже.
– О'кэй, - сказал Мэрфи, но было не совсем ясно, принимает ли он предложенную дружбу или это «о'кэй» было сказано, как другие люди говорят «добрый день», «слава богу» или «привет». Только когда перед ним оказалась новая порция виски, он продолжал: - Да, это действительно превосходная страна. Всюду милые люди, всюду друзья. Только кабаки никуда не годятся. Все же мне нравится здесь.
– И он снова осушил бокал.
– Да,
право, мне нравится здесь… Только кабаки… К ним мне надо будет сначала привыкнуть. Принесите-ка еще этой сладенькой водички, мистер!
Майк Мортон лихорадочно соображал, как завести нужный разговор. Но так ничего и не придумав, он сделал в конце концов самое неудачное из всего, что вообще можно было сделать: взял быка за рога.
– Итак, это вы, значит, вывезли Галиндеца из Штатов, мистер Мэрфи?
– спросил он таким тоном, каким говорят о чем-то незначительном, как если бы он просто осведомился, хорошо ли прошел полет.
Мэрфи, однако, сразу разозлился и набросился на Кертиса:
– Откуда ему это известно?
Капитан попытался успокоить его:
– От меня, Тэд. Это я ему рассказал. Но ведь тут и нет ничего особенного. Вы же до позавчерашнего дня сами не знали, кто этот человек. Мой друг хочет дать вам как соотечественнику несколько добрых советов. Эта история теперь уже многим известна.
Мэрфи взволнованно схватил канадца за отвороты пиджака:
– Кто еще знает о ней?
– Вся Америка, Тэд, - кинул Мортон, вынув из кармана скомканную газету и расправляя ее.
Это была «Нью-Йорк геральд трибюн».
«Похищение человека! Профессор университета Га-линдец украден». Мортон протянул газету пилоту. Чтобы прочитать крупные, чуть не в сантиметр, буквы, Мэрфи поднес газету к самым очкам.
– Послушайте, Тэд, здесь вы не в безопасности. За этой историей ведь скрывается доминиканское правительство. И вы единственный свидетель, могущий это доказать. Вы вывезли Галиндеца. Если это станет известно, произойдет международный политический скандал. Этого Трухильо допустить не может, а следовательно, он постарается заткнуть вам рот. Вам необходимо не медленно вернуться в Америку. Поедемте со мной! Мы улетим завтра же, пока дело не приобрело еще громкой огласки.
Пилот почти не слушал. Не отрывая взгляда от газеты, он с ужасом произнес:
– Похищение человека? За это полагается газовая камера. Они казнят меня!
Он уронил газету. Зрачки его. устремленных в пространство широко раскрытых глаз казались за толстыми стеклами мертвенно неподвижными.
– Вы-то никого не похищали, Тэд, - сказал Кертис.
– Вы ведь не знали даже, кто у вас там в машине.
Мэрфи по-прежнему не шевелился.
– Явитесь в верховную федеральную прокуратуру, Тэд, - снова стал уговаривать его Мортон.
– Как свидетеля обвинения вас не смогут подвергнуть уголовному преследованию. Так написано в законе. Вам не смогут даже предъявить обвинения, не то что осудить вас. Но другие, истинные преступники отправятся в газовую камеру. Не раздумывайте дольше. У вас нет выбора. Здесь вас уничтожат, как уничтожили сотни других до вас за то, что им было известно о таких же преступлениях. Ведь вся семья Трухильо - это синдикат убийц! На ее совести не меньше двухсот пятидесяти убийств.
Тэд Мэрфи словно бы очнулся после тяжелого забытья:
– Но они предложили мне должность в личной авиации Трухильо. Я должен стать копилотом ла Маца. Я ведь хочу только летать. Зачем им убивать меня?
Мортон изо всех сил старался сохранить спокойствие.
– Поймите же, Тэд! Вы замешаны в историю, которая, если подоплека ее станет известна, вызовет международный скандал. Трухильо сделает все, чтобы помешать этому. И первой жертвой будете вы.
Мэрфи посмотрел на него, как смотрит отец на малыша сына, рассказывающего о какой-нибудь глупой детской затее.
– Неужели вы все еще не понимаете, Тэд? Ваша жизнь, если вы сейчас же не покинете страну, окажется в величайшей опасности.
Тэд снисходительно кивнул, улыбнулся, выпил и неожиданно протянул Мортону руку. Один миг казалось, что он хочет поблагодарить за дружеский совет. Но затем он круто повернулся к Кертису и подал руку тому со словами:
– Всего вам, мистер Кертис! Насколько приятно мне было познакомиться с вами, настолько же не понравился мне ваш друг. Он несет слишком много всякого вздора…