Юра. October. Челюсти лета свело.Гибкого холода светят конкретные знаки.Воет осина и содрогает село…Я это взял выяснением грима бумаги.Я посижу у ворот каталажки Петрарядом с тобой, но очнусь у окна на Европу.Выбора нет и, поскольку решает судьба,мне остается лишь малый рифмованный ропот.Рявкнет подлодка подле умильной жены.Нам ли не знать хромоту домотканья и скуку?Стих остролиц и ложится на крае сумы.Кроме нее, чем я в жизни предметной рискую?
Ответ на «Обмен» А. Кушнера
Согласно с темнотой уснула мать,впитав укол от немощи случайной.Луна поежилась, и гром патриархальныйнастал и сжался, выплеснув на гладьветвистый жар часов Анаксимандра,сцепленья ватные, привыкшие молчать.Что
платят сторожам в больших домах?Поболе, чем охранникам в балете?На прочие вопросы и на этимы ночь ухлопали на кухне между птах.(Хотя была освоена мансарда,но там томилось дерево в слезах.)Ты выпит алфавитом, но вчерне.Печататься в Отечестве неловко,когда орудует подобная массовка,и тело тянется к цикуте – не к струне.(Но где-то «вне» шагнула саламандраИ обозначила признание вполне.)Меняй тузов, квартиру и кабак,материковый пласт и атлас судеб.Нас щука близорукая рассудит,в стекло зажатая, а ты – прямой рыбак,примеривший достаточно скафандров,хотя ты – чистый Овен, а не Рак.Вот подоконник – трон твой и киот,барчук брусничной кочки, данник чая.Вот Монк, что по безумию скучая,в дом уходил, где замкнутость живет,где просит слова дикая Кассандра…Монк на стене. В округе – гололед.И негде умереть, мой Александр.
Сны
1Час Быка наступает, не пытайся уснуть.Все снотворные совы тебе не помогут.Это тени Памира ложатся на грудь,это млеет земля у порога.Бес зазнался, балует асфальтом солдат,твоему ли позору давать объясненье?Слиплись звезды и сойке, покинувшей сад,что сказать в утешенье?2Через месяц приснится Америка, в нейдвое в белых плащах и ребенок-воитель.Кто нам встречу зачтет и проснется, верней,чем сведет нас с ума белой ночи правитель?Я живу здесь за Вас и прощаю себелишний жест и питье на границе канала.Я живу здесь от Вас, и, отмерив семь бед,я готов на ответ для райка и для залы.3Враг врага моего, твой разумен ли хлеб?И во что ты играешь на этой лужайке?Ты загонишь козу в опорожненный хлеви раскрутишь свой сон на отцовской фуфайке.Ты есть жизнь среди жизни, которой бы жить…(В Поднебесной, как в бане архангельской – глухо.)Если терпят тебя, то за свойство любитьза пределами зренья и знанья, и слуха.4Чем мы располагаем? Все – слова.Слова и сны, и между ними – эхо,и сольный смех, и тяжести, и ухоДержителя, что милости ковал.– Так что же я на чистых этих снах,Отца встречая, трепещу с ответом?..Что делаю на этом свете?– Этом?
Возвращение в лето
1Безжалостная ласточка закатакапризничает, рвется за оградуоравы облачной, зашедшей на постой.Не огорчай, прижми, крылом укрой.Я видел сны, прекрасные порой,но клятые марали суть полета,не ведая, что он не той породы,что мы привыкли видеть под горой.А за горой реактор жертву ждет,и царь-девица в пасть ему идет,чтобы спасти от глада поколеньядетей, не знавших правды и печали,которым звери пели и качалиих люльки в розах, не знававших тленья.2Влажно еще, госпожа, в приближенных лесах.(Переведи мне из хроник о кошке и мышке.)Влаги паучье скольженье уместно в слезах,на территории лета не хочется слышатьплеска и рева великих небесных коров.(Марфе для действия выдана роза ветров.)Полдень. На пастбища памяти роза шатроввышла сережки просить на краю ойкумены.Ополоумела, что ли? Дать ей шаровс елки берлинской, отмыть и казнить за измену.(Розам негоже шататься по злачным краямэто советует деве и деда Хайям.)Вечер блестящей грозы накормил пауков.Ярче следы госпожи на траве безответной.Вязы молчат, и до снятия их париковпереведи мне из хроник о переписке секретнойкошки корявой соседа, вкусившего лунный оскал,с мышью ворчливой, что грел на груди Ганнибал.3Отпуск из воска, там электричка молчит,и надрываются пчелы, виясь над малиной.Марки мусоля, на клумбе ребенок ворчит,праведный ястреб ласкает небесную глину.Я обретаю ее, если в поле закрою глазаи зависаю над липой, полной прохладного меда.Дышит слеза, отзывается в море гроза,шепот медянок с обочины Божьего следа.
Реалии
Леве Васильеву
Полынья. Не помню именисемени на дне поляны,опечаленного пламенивознесенные изъяныверескова рода-племени.Поводырь махорки матернойиз лукошка комья пряживыстроил на скверной скатерти,среди них котенок ляжетпульсом нежности и памяти.Ветер деда за гороюразбирает лист на кладбище.Нищете глаза закрою:не смотри на двор и пастбище —горе местного покроя.Дешевеет дождик. В инейсмех шипит на перекрестке.Ты перекрестись и выпейужас тихий из наперстка —грех Михнова перед Веней.
«У тумана весел нет…»
У тумана весел нет.Дверь на кончике проспектаЗапелената в жилет.Резким дворником пропета.У реки ступеней нет.Небо пляжа оголяетНераскрашенный рассвет.У вдовы собака лает.Я верну тебя гореМакедонского замеса.Гд е ягнята в серебреКолокольцев от Рамзеса.Гд е почтенная траваНа обедню точит пальцыУ раскованного рваЗасыпают погорельцы.Ты да я и тень в тетрадь.Тень фонтана подземелья…Местью иволги размятьПесен рисовые комья.
Проба-2
Град Сиверской терзает сучий хвостчванливой туче, жрущей Ломоносов.У тамошних матросов нет вопросов,они идут построчно на погост,как с корабля на бал без папиросы.Жена ушла в сельпо за абрикосом.Тимура телка, Пиррова вдова.Она была по своему права,когда шпыняла снегом эскимосов.Твой гопник на обоях ловит розу,где не растет народная трава,витает лебедь в трепете морозов.Такие, мой дружок, метаморфозыраспахивает устная молва,на чашку дуя и роняя слезы.
«Пройдя к подруге несуразной…»
Пройдя к подруге несуразнойНа кровный чайБлуждай по «списку безобразну»И примечайПращу прямого вдохновеньяРуки прямойНад издыхающим мгновеньемВины земнойВладея Меккой этикетаСебе ровняМестоимение поэтаПером храняНа ровной мгле самозабвеньяСкрепил настройИного зренья и томленьеСтруны инойИ властен милостью страданьяТебя понятьНе затвердить его молчаньяНе разгадать
«Разыщи себя в камаринском стекле…»
Разыщи себя в камаринском стеклеПузырьком проточным стеклоправа…Велика для четверга оправаИ звезда щебечет на иглеЖесткой прачки зимнего помолаВынесшей неделю как струюТалой жизни. Для нее в раюЖжется место. Видимо посмелаКрепкая забрать себя на грудьНевозможным маятникам веры…Много ветра прежнего размераКрошится и валится на путьИ на брови… Я тебя не выдамНе проснусь. Не вытолкну платокНеразрывный. Ясен ястребокНа ковре отца видавшем виды
«Гуще свистящих в ветвях…»
«Говорю Вам, что…»
Гуще свистящих в ветвяхПерьев опрятных мазкиСыграны в сточных поляхГде паровозов свисткиТужатся в лужах. НеряхПеребери у тоски.Цель еще можно спастиВырастив снасти.Цель перебрось за високСвыше накормится топьРвотным дождем. ЗавитокТрона и грома на лобКонюха ляжет. ВысокТелом хозяина гробВыше хозяина – рябьВзгляды уверенных рыб.Конюх, делил ли сургуч?Выдох и поступь полкаСверят портфели. КивачНе напоил облакаМох у копыта колючКровь и олень не алкалКонюх, сорвется рекаИ голышом катыша…Не отрываясь на снегНе запинаясь на грехБык говорите пег?Груб говорите мех?Люден и красен векЧерен у края смехСкошен и влажен текст