Племя вихреногих. Книга 2
Шрифт:
Лицо её мало что не светилось от радости, но Антон почему-то никакой радости не ощущал. В голове было пусто до звона, всё тело ломило, словно его пропустили через отжималку — в горячке боя мальчишка не заметил, как Хорун наставил ему синяков. Которые теперь мощно и радостно болели. Тем не менее, мальчишка понимал, что ему ещё здорово повезло — у Нурнов двое парней были убиты, а ещё шестеро серьёзно ранены. У Маахисов тоже не обошлось без потерь — одну из девчонок убили, а Вэрке здорово покалечили руку. Правду говоря, если бы не Дэй (который стрелял в Хорунов парализующими колючками из кустов, а когда они кончились, — подбирался к дерущимся Хорунам сзади и подрезал им поджилки своим ножом) и самой Файму с её чудо-копьём — всё кончилось бы очень плохо. Бегство Хорунов и впрямь оказалось притворным, строй атакующих им всё же удалось разодрать и вывести из строя нескольких из них…
К счастью, Нурны оказались не робкого десятка, да и копья-алебарды Маахисов — которыми они очень ловко подрезали Хорунам поджилки — тоже сыграли свою роль. Ну и ещё то, что они вступили в бой отдохнувшими — а Хоруны были измотаны многодневным переходом и всё же не ожидали здесь встречи с боевитыми Нурнами…
Такую победу вряд ли можно было назвать блестящей — но, тем не менее, это была победа. Явная и несомненная.
Антон длинно выдохнул, чувствуя, как вместе с воздухом его покидает уже месяц, наверное, копившееся напряжение. Всё это время он словно всё поднимался и поднимался на бесконечную гору — и вдруг удивленно замер, достигнув вершины. То, что лежало впереди, представлялось пока очень смутно — но оно теперь всё же было. Огромная, неизведанная страна, право вступить в которую он отстоял.
Глава Шестая: Водопад возвращений
То в зелень, то в золото вся ты одета,
То кроличьим пухом белеют поля…
И трудно понять мне, какого ты цвета,
Родная, любимая наша Земля.
Из космоса ты голубая–
Так будь же и рядом такой!
Мы, бурям и грозам в ответ улыбаясь,
Навек сохраним твой покой,
Твой радостный цвет голубой…
Вот взрывы зловещие слышатся где-то,
Клокочет напалм, выгорают поля…
И трудно понять нам, какого ты цвета,
Родная, любимая наша Земля.
Давайте же скажем со взрослым вместе
Холодному, чёрному ветру: нельзя!
Нам надо прославить и делом и песней
Тебя, синеокая наша Земля!
Константин Ибряев
Максим проснулся от бодрого стука топоров. Мальчишка приоткрыл ресницы, сонно взглянул на висящий вокруг полумрак, потом опустил их. Приснится же такое, подумал он, изо всех сил зевая и потягиваясь. Ни в какой другой мир я не попадал, я дрыхну сейчас на сеновале, в деревне у бабушки, а соседи тешут жерди для забора. Прямо сейчас я поднимусь, выйду — и уже окончательно пойму, что всего этого не…
За его спиной раздался донельзя странный звук — словно там вдруг заработал электрический мотор. Его дополнило громкое, мяукающее подвывание. Максим ошалело подскочил. Он был вовсе не на сеновале. А в какой-то странной… хижине? — мягкий, разноцветный свет, пробивавшийся через циновки, разбросанные по полу плетеные подушки, на которых он и спал. А за его спиной…
Звук был такой, словно там, проснувшись, делал "горку" и зевал кот — но очень большой кот, размером, наверное, с тигра — и мальчишка быстро обернулся.
Никакого тигра там, конечно, не было — но он всё же ошалело моргнул, глядя на здорового золотокожего парня в одной набедренной повязке из какой-то пёстрой шкуры, с кремневым ножом на крепком кожаном ремне. Парень изо всех сил потягивался и бесстыдно зевал. Потом с отчетливым стуком захлопнул рот и взглянул на Максима. Тот невольно вздрогнул, встретив взгляд этих синющих длинных глаз — уже вовсе не сонный.
Воспоминания, наконец, вернулись и ощущение было почти болезненное — словно он вдруг грохнулся на пол. Это был вовсе не сон. Он и в самом деле в другом мире, а этот странный парень — Вайми из племени Астеров.
Мальчишка мотнул головой. За длинную здешнюю ночь он, как ни странно, вполне выспался — хотя спать лег очень поздно. Вайми бы в милиции работать, следователем, подумал он. Всю подноготную вытянет, всех выведет на чистую воду. Вчера он устроил ему форменный допрос — и все робкие намеки Максима на то, что все уже спят, разбивались об удивленное "Ты же обещал всё рассказать!" — и приходилось отвечать дальше, пока зевающий Вайми не выдохся…
Астер, впрочем, не стал на него пялиться — легко, даже не коснувшись ладонями пола, поднялся, откинул циновку и вышел. Максим тоже поднялся, и, ещё раз зевнув, последовал за ним.
* * *
Во дворе крепости он замер, ошалело оглядываясь. Вороны уже все встали — и, более того, развили бурную деятельность. Двое деловито рубили опоры сторожевой вышки самыми натуральными каменными топорами. Ещё двое сваливали в коптильню вперемешку запасенные Маахисами дрова и мешки с запасенными ими же сушеными грибами, очевидно, имея в виду всё это поджечь. Остальные не менее деловито таскали из сарайчика-склада сушеную и копченую рыбу, и, поднявшись на вал, выбрасывали её прямо в озеро.
— Вы что творите?! — ошалело спросил Максим при виде этого организованного разорения.
— Тут место Зла, — равнодушно сказал Верасена. Он один не работал, а стоял посреди крепости, внимательно наблюдая за разгромом. — Мы очищаем его. Эй, там, навалитесь!
Двое Воронов бросили топоры и навалились на сторожевую вышку, на которой Максим и Вайми проболтали едва ли не полночи. Подрубленные жерди затрещали, вышка накренилась — и, разваливаясь на лету, шумно обрушилась в озеро. Ещё несколько Воронов нырнули под навес, деловито потроша ножами подушки, выворачивая их и сваливая набивавшую их сухую траву возле стен.