Племя вихреногих. Книга 2
Шрифт:
Кожа мальчишки вдруг резко посерела, — словно он, не сходя с места, превратился в хамелеона, губы запрыгали. Страх, словно облако, повис вокруг него — и Антону вдруг страшно захотелось застрелить его, просто от естественного отвращения к трусу…
Он не знал, чем бы всё это закончилось — то есть, совершенно — но тут к нему подбежали друзья.
— Что тут? Ты чего? — спросил Серый, глядя на Антона.
— А, — мальчишка заставил себя опустить лук. Удалось это с трудом — тело сопротивлялось, словно им сейчас управлял кто-то другой… — Юока вдруг взбесился. На Найу набросился, на меня набросился,
— Ясно, — Сергей вздохнул и сунул большие пальцы за ремень, хмуро глядя на Бродягу. — Что это с тобой? Вожжа под хвост попала?
— Просто надоело всё, — буркнул Юока, постепенно возвращая свой природный цвет. — Надоело ото всех бегать, надоело, что все вокруг в меня пальцами тычут, зовут трусом. Я хочу быть, как вы. Только не знаю, как.
Серый вновь вздохнул.
— Не знаешь? А всё просто. Всё очень, ОЧЕНЬ просто. Бьют — отвечай. Не можешь ответить — заводи друзей, которые смогут. Не можешь завести друзей — получай в табло и утирайся. За свою трусость каждый должен отвечать сам.
Мальчишка — так и не решаясь подняться — зыркнул на него исподлобья.
— Ну да, я не такой, как вы, — обиженно и зло сказал Юока. — Я глупый, я медлительный, я трус. Я знаю же, что вы все про меня думаете… Но это же не потому, что мне так нравится же! Просто… ну, просто так вот получилось. Вот, я и решил, что лучше… ну, попробовать. Выйдет — стану лучше, чем вы. Нет — а зачем тогда я?..
Андрей присвистнул. Антон ошалело почесал в затылке. Нет, теперь-то он всё понимал… но это ж до такого ещё дойти надо!..
— А почему ты убегал-то? — спросил он. — Я же тебя чуть не того… не пристрелил нафиг.
— Испугался, — буркнул Юока, не глядя на него.
— Дурак ты, — с чувством сказал Антон. Противно ему сейчас было — и от того, что напугал Бродягу мало, что ни до смерти, и от того, что тот так испугался…
— Ну, дурак, — мрачно согласился Юока. Похоже, что испуг перешел в него в стадию чернейшей меланхолии. — Ну, и что мне теперь делать? В луже топиться?
— В луже не надо, — сказал Сергей. — И фигней страдать тоже не надо. Просто подойди к этой луже, посмотри себе в глаза, дай себе три раза по морде и скажи себе: "я не трус. Я больше так не буду". И не будь.
Юока надулся, конечно… но сказать ничего не успел. К месту инцидента подоспела Файму с братьями — и вид её яснее ясного говорил, что разборками она уже сыта по горло.
— Так, — начала она, окинув взглядом место происшествия и вдруг взмахнула копьём. На землю шумно рухнула срубленная ветка в два пальца толщиной. — Я даже знать не хочу, что случилось и кто в этом виноват, — она проникновенно посмотрела в глаза каждому из мальчишек. Поёжились все, включая даже Серого. — Но мы все сейчас — одно племя, а в СВОЁМ племени я таких глупостей не потерплю. Если кто-то кому-то не нравится — пусть засунет свои чувства к себе в задницу или идет на все четыре стороны. Силой я тут никого не держу.
Она вновь обвела пылающим взглядом мальчишек. Но желающих идти на все четыре стороны, как легко догадаться, не нашлось.
* * *
— А всё же, как вы смогли победить Хорунов? — тихо спросил Юока, когда они вновь быстро шагали на юг, направляясь к шуму водопада, очень похожему на шум волн Моря Птиц. — Как вообще не побоялись выйти на бой с ними?
Серый взглянул на него и усмехнулся.
— Самая невероятная смелость становится обыденностью, когда альтернативы не предвидится.
* * *
Утром Антон проснулся от звонкого девичьего визга. Но не испуганного, а совсем наоборот. Он сел на травяной постели, зевая и потягиваясь. Вчера они вышли к очень симпатичному маленькому озеру, окруженному скалами — даже с каким-то подобием пляжа и с тем самым водопадом, тоже небольшим, но очень красивым — казалось, что это какой-то уголок в ухоженном парке. Сейчас Маахисы купались в этом озере — судя по их диким воплям, довольно холодном. Их предводительница уже всласть наплюхалась и сейчас стояла возле водопада, расчесывая свою гривищу, очень резко выделяясь на фоне темной синеватой скалы.
Антон вздохнул, понимая, что бессовестно пялиться на Файму — но не в силах ничего поделать. Маахисы вообще были офигительно красивым племенем. Хотя, с усмешкой вдруг подумал Антон, в них есть всё же нечто девчоночье — в смысле, и в парнях тоже. Слишком мягкие очертания лиц, длинные волосы, гладко сплавленные мышцы, даже изгибы бедер — талия у Маахисов была ниже, чем у людей, где-то на уровне пупка…
Впрочем, рассуждать обо всем этом он не стал, и, тоже дико завопив — для храбрости — бросился в воду.
* * *
Обсыхая, Антон сел на камне, смущенно посматривая на деловито снующих вокруг Маахисов. Всё вчерашнее казалось ему дурным сном и сейчас ему было на удивление хорошо. Как это здорово, подумал он, когда вставая утром, не знаешь, где будешь спать вечером, совершенно не знаешь, ЧТО тебя ждет в течение дня, — знаешь только, что надо сделать невероятное количество дел, и что день будет долгий, словно вечность.
* * *
— Идут! Идут!
Вопли часовых оторвали Димку от важнейшего дела — учета скота. Бездонные, казалось бы, запасы Безвозвратного Города уже начали показывать дно — и сейчас он старался понять, хватит ли наличной скотины, чтобы прокормить всю орду на обратном пути к Столице. К счастью, Мэцеё, панически боявшийся воровства — и не от рабов, а от своих же! — изрядно облегчил его задачу. Каждый скот в городе был снабжен номерной биркой, продетой сквозь левое ухо животного: таким образом, не стоило бояться, что он посчитал кого-то дважды. Тем не менее, Димка немедленно прервал своё крайне увлекательное дело и взлетел на привратную башню.
К городу приближался отряд, и немаленький — десятка в четыре человек, как ему сначала показалось. Шли они, правда, как-то странно — две цепочки с копьями, по десятку в каждой, по краям, а между ними тащились десятка полтора лохматых, светловолосых парней и девчонок. Ещё не различая лиц, Димка понял, что это Акмай с его парнями — и что он ведет в город пленных Хоргов…
* * *
Через несколько минут отряд подошел к воротам. Димка не стал спускаться с башни — так и смотрел, как какой-то древний царь, наверное, смотрел на победоносное войско, возвращавшееся с добычей и рабами…