Пленница генерала драконов

Солт Елена

Чувствую, как рука Райгона ложится мне на затылок, зарываясь в волосы. Второй рукой он упирается в стол рядом с моим бедром и подаётся вперёд.

Касается лбом моего лба, прикрывает глаза. Несколько секунд мы так и стоим, замерев в этой странной позе и в повисшей тишине. Так близко друг к другу, и так далеко.

Этот странный жест Райгона запутывает меня окончательно. Всё ещё сложнее, чем было до моего танца. Что всё это значит?

— Ты права, — глухо произносит он,

и его пальцы вдруг больно сжимают волосы у меня на затылке, оттягивая мою голову назад, — в одном.

Райгон выпрямляется. Возвышается надо мной, смотрит сверху вниз взглядом, полным презрения и привычной ненависти:

— Ты всего лишь зарвавшаяся рабыня, которая с чего-то решила, что её хозяину интересно, что у неё под юбкой. Что он потратит на неё своё время, а потом ещё и браслеты снимет. С какой стати?

Райгон с пренебрежением отдёргивает руку и отступает назад. Я тут же поправляю платье и с досадой тру затылок и разминаю шею, на которой явно останутся следы от его пальцев.

Сам дракон прячет руки в карманы и принимается неспешно прохаживаться вдоль стола, не глядя на меня.

— Ты заигралась, Аурэлия, — цедит он ледяным тоном. — Сейчас ты поднимешься к себе, соберёшь вещи и переедешь на нижний этаж. С этого дня ты обычная служанка здесь, и я приказываю тебе во всём подчиняться своему непосредственному начальнику — дворецкому Жакару, для тебя — господину Жакару. А теперь пошла вон отсюда.

Сборы занимают весь вечер. Беру с собой только самое необходимое: простые закрытые платья, баночки любимых кремов, духи, любимые безделушки, тетрадь с нотами.

Несколько минут стою над арфой, уперев руки в бока, и раздумывая над тем, разрешит ли Райгон взять её с собой? Самая я её явно не унесу, потребуется помощь, а лишний раз обращаться к нему с просьбой не хочется.

Бог с ней, всё равно я больше не могу играть, не тот настрой. Задвигаю некогда любимый инструмент обратно за шкаф, отряхиваю руки.

Ну, вот и всё. Прощай, прежняя жизнь. Здравствуй, новая.

Всё моё нехитрое имущество умещается в дорожный чемодан. В одну руку беру его, во вторую клетку с фениксом, подарком Вайета.

Молча иду по коридору вслед за Жакаром к лестнице. Спускаемся на нижний этаж. Именно здесь располагаются комнаты для прислуги.

Вокруг темно и тихо: замок спит. Ёжусь от холода: здесь намного холоднее, чем на верхних этажах, по коридору гуляет сквозняк и пахнет сыростью. Ничего удивительного: ниже нас только подземелье, от одного только воспоминания о котором становится не по себе.

Возможно, ещё и поэтому крохотная коморка, в которую распахивает дверь Жакар, не кажется мне совсем уж ужасной. Тёмная комнатка с узкой кроватью, шкафом и столиком для письма, ах да, ещё с маленьким окошком под самым потолком.

— Женская ванная дальше по коридору, — проговаривает Жакар, и я впервые слышу в его голосе какие-то эмоции. Злорадство.

— Я знаю, где ванная, — отвечаю ему.

Прохожу вперёд, опускаю чемоданчик из коричневой кожи на скрипучую кровать, а клетку с Харсом пристраиваю на письменный стол.

Слышу голос Жакара.

— В шесть утра общий сбор в обеденном зале и распределение дел на день. За опоздание штраф, за повторное опоздание десять розг. Форма в шкафу. Обязана содержать её в чистоте. За нарушение…

— Штраф и розги! — обрываю его. — Спасибо, мне всё понятно!

Некоторое время стоим в тишине, после чего Жакар убирает руки за спину и делает пару шагов по направлению ко мне:

— Господин генерал не дал никаких указаний на твой счёт, — выплёвывает он, — а значит, я могу определить тебя на любую работу. Знаешь, что лучше всего сбивает дерзость и спесь?

Он наклоняется ко мне, окатывая неприязнью и злобой. Молчу, поджав губы.

— Тяжёлый физический труд, — сам же отвечает на свой вопрос. — В шесть. Утра.

Когда за ним захлопывается дверь, я опускаюсь на кровать. Какое-то время сижу так в темноте и думаю о том, что случилось сегодня.

Я поставила на карту всё. И всё проиграла. Свободу, гордость, прежнюю жизнь, уважение Райгона. Последнего и так было не сказать, что много, но после случившегося явно исчезли даже те крохи, что имелись. И отчего-то от этого грустно. Пожалуй, даже больше, чем от потери комнаты.

Хотя, казалось бы, должно быть ровно наоборот, разве нет?

Комнату заливает тусклый лунный свет. Воет ветер. От окна поддувает.

Сбрасываю ботинки и забираюсь с ногами на кровать. Веду ладонью по грубой серой ткани покрывала. Нет ни желания, ни сил раздеваться.

Сгибаю ноги в коленях и прямо в одежде ложусь на бок, положив под щёку ладони.

Смотрю перед собой на очертания пошарпанного коричневого шкафа напротив. Интересно, а что было бы, если бы я не остановила Райгона там, в обеденном зале? Если бы пошла до конца? Позволила бы ему взять меня прямо там? Или если бы предпочла гордость и выбрала рудники? Или бы забыла о гордости и выбрала Дом утех?

Где бы я встречала эту ночь? Мне никогда не узнать, какой была бы моя жизнь, пойди она по одной из тех трёх дорог.

Потому что я выбрала четвёртую. И что-то мне подсказывало, что она ведёт меня совсем не туда.

Утро встречает тяжёлой головой, затекшей шеей и ноющей спиной — последствиями сна на неудобной кровати. Зажигаю лампу на столе. Сыплю Харсу зернышки из холщового мешочка.

Нахожу в шкафу чистое полотенце, выхожу из комнаты. В коридоре встраиваюсь в поток сонных девушек, спешащих в общую ванную. На меня никто не обращает внимания.