Пленники белой пустыни
Шрифт:
Не сказав ни слова, оба мальчика побежали. Они достигли эскера и, тяжело дыша, преодолели крутой склон — следом за цепочкой следов.
Свет дня был тусклым, но, как только ребята достигли гребня эскера, их глазам представилось зрелище, которого они никогда не забудут. На снежном склоне небольшого бугра в самом конце долины двигался хоровод теней. До застывших на месте мальчиков донёсся одинокий протяжный вой волка, ему сразу ответило многоголосное рычание и отрывистые вопли. Казалось, мрачные тени вдали текут и переплетаются, словно струи вод глубокой, тёмной и угрюмой реки.
Джейми почувствовал, как к горлу подкатывается рыдание. Чтобы понять, что всё кончено, ему не обязательно было услышать слова Эуэсина.
— Погиб, — сказал Эуэсин, и в следующий миг ружейный выстрел прокатился эхом по холмам.
Все ещё подобные теням, силуэты на дальнем бугре, казалось, растаяли в воздухе и исчезли. Для прицельного выстрела расстояние было слишком велико, и Эуэсин понял, что не стоит больше тратить драгоценные патроны. Вместе с Джейми они понеслись к тому месту, где волки совершили своё убийство. Несколько секунд, показавшихся вечностью, мальчики смотрели на Отанака, затем с глазами полными слёз — и не смущаясь этих слёз — они повернулись и медленно зашагали назад к саням.
Сердце Джейми было полно гнева и жалости. Отанак значил для ребят очень много: ведь он так помогал разгонять тоску, бороться со злыми чарами великого одиночества края, в котором они сейчас жили. Потом Эуэсин заговорил. Джейми оказался неподготовленным к тому, что услышал:
— Джейми, лучше забудь об Отанаке. Не стоит обвинять волков. Если кого и стоит винить, то нас самих. Так случается всякий раз, когда подбирают дикое животное и приручают его. Обязательно наступает день, когда оно всё-таки сталкивается с тем, что для его диких братьев привычно, а оно, оказывается, не знает, как постоять за себя. Рано или поздно так должно было случиться.
Джейми ответил с горечью:
— Всё равно. Хотел бы я встретиться с теми волками. Я бы отплатил им за оленёнка!
Эуэсин долго молчал и ответил только тогда, когда они впряглись в лямки и снова медленно тронулись к выходу из долины. Он сказал:
— Волкам надо есть. Какая разница между тем, что они зарезали одного оленёнка, и тем, что мы с тобой убили десяток оленух?
Джейми не нашёлся что ответить на эти слова. Позднее, размышляя над услышанным, он понял справедливость сказанного Эуэсином. Злость к волкам поутихла, хотя он понимал, что пройдёт ещё много долгих месяцев, прежде чем забудется славный оленёнок Отанак.
Выйдя на равнину, мальчики увидели, что тундра снова изменила своё обличье. Свирепый ветер смёл снег со всех кряжей и холмов и завалил им долины, где он спрессовался и стал твёрдым, как дерево. Мокасины не оставляли на нём следов, а сани скользили, как по льду, смазанному салом. Было очень морозно, но без ветра, и мальчики почти не замечали холода. Под лучами восходившего солнца белоснежное убранство природы засверкало и окружающий мир стал приветливее.
Всё ещё подавленные случившимся, ребята не задержались в Лагере Каменного Иглу, а, с трудом прорубив в снегу проход к кладовой, нагрузили сани и вскоре были готовы двинуться в обратный путь. Подошло время подкрепиться, мальчики вытащили по куску холодного жареного мяса из походных сумок, надетых под парки, чтобы не дать мясу замёрзнуть, и хорошо поели. Они уже зашагали прочь от лагеря, когда Джейми увидел, как вдали что-то мелькнуло и исчезло.
— Что это? — воскликнул он испуганно, так как мгновенно вспомнил таинственные следы, которые они обнаружили в прошлое посещение Лагеря Каменного Иглу.
Эуэсин тоже что-то заметил и уже вынул винтовку из кожаного чехла. Мальчики опустились на колени и с учащённо бьющимися сердцами всматривались в пустынное пространство западнее лагеря. Снова что-то мелькнуло, и вот на ближнем увале возникли два силуэта.
— Волки! — пробормотал Джейми с каким-то удовлетворением, вспомнив судьбу Отанака. Он протянул руку, схватил винтовку и уже прицелился, когда Эуэсин остановил его.
— Подожди-ка! — прошептал мальчик-индеец. — Они не похожи на волков.
Животные на гребне холма были теперь хорошо видны. Они действительно напоминали волков, но то ли были слишком мелковаты, то ли отличались силуэтом.
Зоркие глаза Эуэсина обнаружили разницу. С волнением в голосе он выдохнул:
— Это не волки. Это — собаки!
Мальчики осторожно поднялись на ноги. Животные остались неподвижно стоять в нескольких сотнях футов.
— Действительно, — согласился с Эуэсином Джейми, — самые настоящие собаки, но какие крупные! В два раза крупнее лаек, которых мы видели там, южнее. — Он стиснул руку Эуэсина. — Мы должны поймать их! — выпалил он скороговоркой. — Имей мы хотя бы этих двух, у нас уже была бы упряжка и шанс выбраться отсюда!
Эуэсин кивнул в знак согласия.
— Однако сейчас нам надо действовать очень осторожно, чтобы не отпугнуть их, — сказал он. — Возможно, они из стойбища эскимосов — заблудились во время пурги. Очень похожи на эскимосских ездовых собак. Если собаки отбились от своих уже давно, то они, должно быть, подыхают с голоду, особенно после такой снежной бури.
— Они, наверно, учуяли запах нашей кладовки с мясом, — сообразил Джейми. — Давай-ка поглядим, примут ли они от нас пищу.
Он быстро отрезал несколько кусков от мороженого мяса, которое лежало на санях. Потом очень медленно мальчики двинулись к двум неподвижно стоящим животным. Собаки не шевелились, и, когда ребят отделяло от них полсотни футов, стали видны чёрные и белые пятна на шкурах, крупные, широкие уши и кольца жёсткой шерсти вокруг шеи двух великолепных эскимосских лаек. Они были и очень красивы, и очень пугливы: повернулись вдруг и, поджав хвосты, пустились наутёк. Далеко собаки не убежали. Одна из них споткнулась и упала. Она лежала, делая слабые попытки подняться.
Мальчики снова, и ещё более осторожно, пошли к собакам. Упавшая собака ценой невероятного усилия встала на ноги. Не в силах бежать, она всё же была готова защищаться — оскалилась и зарычала на приблизившихся к ней.
— Славная псина, — сказал Джейми ласково, — хорошая собака. Иди сюда, поешь.
— Достаточно, ближе не подходи, — сказал Эуэсин предостерегающе. — Если мы их сейчас испугаем, то никогда больше не увидим. Бросай мясо и возвращайся к саням.
Через несколько минут присевшие на сани ребята увидели, как собаки с опаской подошли к мясу и наконец набросились на него с волчьим аппетитом. Хотя мясо было мороженое, они проглотили его в считанные секунды. Одна из них подняла голову и одарила мальчиков долгим спокойным взглядом. Потом собаки двинулись прочь и скоро исчезли за сугробами.
— Они уходят! — закричал Джейми.
— Не беспокойся, — успокоил друга Эуэсин. — Сейчас мы направимся к дому, а эти собаки обязательно пойдут следом за нами, хотя, может быть, и не покажутся нам на глаза. Они теперь знают, что могут получить от нас пищу.
Солнце уже зашло, когда друзья разгрузили сани возле своей маленькой хижины.
Джейми начал готовить обед, а Эуэсин взял сумку с кусочками мяса и зашагал по долине в ту сторону, откуда они пришли. Пройдя некоторое расстояние, мальчик-индеец повернул к хижине и через каждые несколько ярдов стал бросать по кусочку мяса. Он не заметил присутствия собак, но был уверен, что они где-то поблизости.