Плейбой
Шрифт:
— Кэм, ты собираешься жениться на маме? — выпаливает она, не отрывая взгляда от окна. — Надеюсь, да.
Я запрокидываю голову. Это совсем не то, что я ожидал услышать.
— Может быть, когда-нибудь.
— Ты делаешь ее счастливой. Она теперь поет в душе, — она широко раскрывает глаза. — Мама ужасно поет, но старается.
Клянусь, я никогда не знаю, что вырвется из уст этой девчонки. Должно быть, самая умная трехлетняя девочка на свете. Ну, наверное. У меня не так много опыта общения с… ну, вообще с трехлетками.
— Хорошо провела время? — спрашиваю я, меняя тему. — Я то уж точно.
— Мгм, — медленно отвечает она. — Мама будет ревновать. Она очень любит ходить в парк с батутами. И очень любит мороженое. Как ты так высоко прыгал, Кэм?
Я смеюсь, заезжая на подъездную дорожку дома Эддисон.
— Честно говоря, понятия не имею.
— Ну, было очень круто, — говорит она, кивая.
Год назад я бы даже не знал, что такое парк с батутами. И уж точно не повел бы туда чужого ребенка. Но она не чужая. Она классная. И я с нетерпением жду новых приключений.
Я показываю на машину Эддисон.
— Смотри, мама дома.
— Э-э-э… ладно. Но можешь остаться подольше? Мы посмотрим «Холодное сердце»?
— Может быть. Зависит от того, что решит твоя мама. Если она скажет, что уже поздно, то обещаю, посмотрим его в эти выходные.
— С попкорном?
— Очевидно.
— И конфетами?
— Ну да.
— И мороженым?
Я качаю головой, открывая свою дверь.
— Ты просто сводишь меня с ума.
Обойдя пикап, я отстегиваю ремень и тащу Айлу к двери. Я стучу несколько раз, Эддисон открывает дверь, но, увидев ее лицо, я сразу понимаю, что что-то не так.
— Мамочка, Кэм может, пожалуйста, посмотреть «Холодное сердце» со мной? Он может быть Анной, а я буду Эльзой.
— Кажется, я больше похож на Эльзу, — я пожимаю плечами, сохраняя серьезное выражение лица.
— Как хочешь.
— Не сегодня, детка, — она перехватывает Айлу. — Бабушка уложит тебя спать, ладно?
— Что? Почему? — дуется Айла. — Я же еще не устала!
Я поднимаю брови, глядя на нее.
— Ну не знаю. Ты прыгала, наверное, часа два без остановки. Я устал просто от того, что гонялся за тобой, а у меня ноги намного длиннее.
— Ты сводил ее в парк с батутами? — шепчет Эддисон, глядя на меня так, будто я убил ее щенка.
— И купил мороженое! И даже посыпку, — ликует Айла. — Было. Очень. Круто!
— Я сейчас вернусь, — говорит Эддисон, даже не взглянув на меня. Она исчезает на несколько минут, прежде чем вернуться. — Выйдем? — она кивает в сторону подъездной дорожки.
Я знаю, что что-то не так; это трудно не заметить. Но понятия не имею, что именно. Четыре часа назад она была обнаженной в моей постели.
Что, черт возьми, могло произойти?
— Спасибо, что сводил ее, — бормочет она, сдерживая эмоции.
— Спасибо, что позволила, —
Она плотнее закутывается в кардиган.
— Кэм… я больше не могу быть с тобой.
И в этот момент сердце останавливается.
Я смотрю на нее, не понимая ни слова.
Эддисон
— Что? — он выглядит так, будто я его ударила. В каком-то смысле, так оно и есть. — О чем, черт возьми, ты говоришь?
Я отворачиваюсь от него, потому что если этого не сделаю, у меня никогда не получится. Еще один взгляд в его сторону, и я сорвусь.
— Все очень запутанно для Айлы. И с твоим уходом только усугубится. Прости, Кэм, — я вдыхаю, умоляя глаза сдержать слезы еще хотя бы на пару минут. — Я, э-э-э… больше не хочу тебя видеть. Пожалуйста, уважай мое желание и уходи.
— Нет, к черту, — рычит он. — Не знаю, откуда это взялось, и, честно говоря, мне все равно. Я знаю, что ты не серьезно.
— Я серьезно, — голос еле слышно пищит. — Я правда. Прости, — моя голова опускает от стыда. — Я правда, правда извиняюсь. Ты пойдешь за своей мечтой — как и должен. Но я не могу ждать, когда ты вернешься.
— Тогда я не поеду, — быстро говорит он. — Я скажу Монтгомери «нет».
Судя по серьезному тону, он серьезно. И это именно то, чего я боялась. Его будущее так светло. Последнее, что я хотела бы сделать, это уничтожить его.
— Иди и будь великим в Бостоне, Кэм, — шепчу я, слезы текут по лицу. — Пожалуйста.
Когда он не отвечает, я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Кэм хватает меня за запястье, притягивая к себе. Его рука скользит по моей шее, и я вздрагиваю от прикосновения.
— Это полный бред, и ты это знаешь, Эдди.
— Отпусти меня, Кэм, — срываюсь я. — Умоляю.
— Ты не хочешь этого, Эддисон. И мы оба это знаем, — его ноздри раздуваются. — Не надо. Не уходи от меня. Ты пожалеешь, если сделаешь это. Обещаю, — его взгляд скользит по моим губам. — Ты любишь меня. Я знаю, черт возьми, что любишь.
Сердце разрывается, когда я произношу самую большую ложь в своей жизни, но это единственный способ заставить его отпустить меня.
— Нет. Не люблю.
Он вздрагивает.
— Чем же мы тогда занимались? А? Зачем, черт возьми, ты тратила мое время? А как насчет того, что было сегодня утром, когда я трахал тебя в своей постели? И всех тех моментов, когда говорила, что любишь меня? Все это было фальшью? Мне точно не казалось.
Я сглатываю, вытирая нос.
— Для меня это было лишь интрижкой, Кэм. Пр-прости, — я начинаю пятиться назад. — Если хоть немного заботишься обо мне, уйди и не оглядывайся.